Со многими неизвестными - Шоу Шантель - Страница 17

• Предыдущая
• 17/27
• Следующая

Она заплакала, а на лицо Рамона легла тень недовольства.

– Я собираюсь поступить так, как лучше для моего сына, – процедил он сквозь зубы. – Почему ты хочешь забрать его из родного дома и разлучить не только со мной, но и с бабушкой и многочисленными родственниками, которые успели полюбить его?

– Его дом в Англии, – возразила Лорен.

– Но, к сожалению, большую часть жизни он проводит вне дома.

Рамон подошел к окну, а Лорен поторопилась натянуть дрожащими руками ночную рубашку. Затем она взяла фен и начала сушить волосы. Рамон неожиданно подошел к ней, взял фен и принялся поглаживать пальцами ее волосы, одновременно подсушивая их. Процедура была успокаивающая и до того интимная, что Лорен боролась с соблазном закрыть глаза и прислониться к нему.

– Мы обязательно должны воевать друг с другом? – взмолилась она. – Мы же оба стараемся, чтобы Мэтти было хорошо. Давай придем к дружескому соглашению о том, как заботиться о нем.

– Это возможно, раз уж мы оба думаем, прежде всего, об интересах Матео. – Рамон подхватил ее на руки и отнес в постель. – Тебе необходим отдых. Ты была очень больна, и понадобится еще несколько дней, прежде чем силы окончательно вернутся к тебе.

– Я хочу видеть Мэтти, – запротестовала Лорен. – Кто сейчас с ним?

– Моя мать гуляет с малышом в саду. – Рамон взглянул на часы. – Если все пойдет по расписанию, скоро он заснет, а мама будет присматривать за ним. Она очарована своим новым внуком, – добавил он сухо.

– Я скучаю по нему, – всхлипнула Лорен.

– Он тоже по тебе соскучился. Нам приходилось укладывать его рядом с тобой. Только тогда он засыпал, и я относил его в кроватку.

Челюсти Рамона сжались. Тесную связь между матерью и сыном невозможно было отрицать, но Матео нуждался также и в отце. В голове Рамона зрело единственно правильное решение, которое позволит его сыну иметь и отца, и мать.

– Я принесу Матео к тебе, когда он проснется. – Он сделал паузу и внимательно оглядел Лорен.

Контуры ее грудей и соски чуть просматривались под тончайшей тканью ночной рубашки. Пока у Лорен была высокая температура, Рамону приходилось раздевать ее и протирать губкой обнаженное тело несколько раз в день. Рамон держал свое либидо под контролем. Но сейчас Лорен не спала, и ему захотелось присоединиться к ней в постели, сорвать шелк и взять в рот соблазнительные соски. «Почему я до сих пор нестерпимо хочу ее, несмотря на то что она почти на год лишила меня сына?» – спрашивал он себя.

Узнав тайну Лорен, Рамон возненавидел ее, но потом его злоба пошла на убыль и он смог спокойно поразмышлять над ситуацией. Лорен обвиняла его в том, что он был плейбоем, которого интересовал только секс, и Рамон не отрицал это. Пока длился их роман, он не рассматривал возможность серьезных отношений с ней. Его будущее было предопределено – женитьба на женщине своего круга и рождение наследника.

Но Лорен – Рамон был вынужден признать это – отличалась от других его многочисленных любовниц.

– Кто такой Донни? – неожиданно спросил он.

Лорен удивленно посмотрела на него.

– Донни – это мой отец, – сказала она после паузы. – Его имя Дональд. В детстве я называла его Донни. А мое шутливое прозвище – Лаури. Почему ты спросил?

– Ты часто звала его в бреду.

Лорен смутилась, вспоминая повторяющийся сон: отец уходит по садовой дорожке с чемоданом в руках. Так было в тот день, когда Дональд Мэйтленд покинул свою жену и дочь.

«Значит, Донни не был ее любовником. Но тем не менее у Лорен может быть любовник в Лондоне», – думал Рамон. Мысль о том, что другой мужчина может поселиться в квартире Лорен и даже стать отчимом Мэтти, приводила его в ярость.

– Обнаружив, что беременна, ты обязана была сообщить мне – ради блага Матео, – заявил он, не в состоянии контролировать свое раздражение. – Было бы гораздо лучше для него, если бы ты оставила работу и занималась только им. А я бы позаботился о вас обоих.

– Мне не нужны были твои деньги, – бросила Лорен.

– Тебе, возможно, и нет, а Матео – да, – возразил Рамон. – Из-за твоего эгоизма он был лишен отца целых десять месяцев и провел очень много времени под присмотром чужих людей.

Ее эгоизма?! Лорен онемела. В то время она забыла о себе и посвятила всю свою жизнь Мэтти. Неужели Рамон считает, что ей нравилось оставлять ребенка в яслях?

Но что-то подсказывало ей, что в его словах есть доля истины. Одной из причин, по которой она не сказала Рамону о сыне, была ее гордость.

Внезапно Лорен ощутила смертельную усталость. Это последствия болезни, предположила она.

– Я всегда хотела сделать так, чтобы Мэтти было лучше, – твердо сказала она.

Рамон придвинулся ближе к постели и пристально посмотрел на нее, отчего у Лорен появилось нехорошее предчувствие.

– В таком случае, – холодно проговорил он, – я полагаю, у тебя не будет возражений против брака со мной.

– Полагаю, ты шутишь? – спросила Лорен после затянувшейся паузы. – Ты относишься ко мне всего лишь как к партнерше по сексу. И то, что я родила тебе сына, недостаточная причина для того, чтобы связывать нас отношениями, которых мы оба не хотим. Мы можем участвовать в воспитании Мэтти без фарса с женитьбой, – скороговоркой закончила она.

– Каким образом? – поинтересовался Рамон.

– Ну… – Лорен пыталась представить, как это осуществить, поскольку они живут в разных странах. – Например, ты можешь купить дом в Англии, где Мэтти будет проводить с тобой какое-то время.

– Он будет постоянно жить в Кастильо-дель-Торо.

– Для меня проблематично переехать в Испанию и найти работу. Я хорошо говорю по-испански, но не знаю особенностей вашей юридической системы. Скорее всего, мне придется переучиваться.

Рамон пожал плечами, показывая, что ее карьера его не интересует.

– Моей жене не нужно работать. Я полностью обеспечу тебя.

– Я не желаю, чтобы ты содержал меня, – запаниковала Лорен. – Я много работала, чтобы сделать хорошую карьеру, и ценю свою независимость.

Он недоуменно посмотрел на нее:

– Что ты больше ценишь, Лорен? Независимость или своего сына? Невозможно иметь и то и другое.

– Это смешно, в конце концов, – пробормотала молодая женщина. – Ты не можешь жениться на мне. Я не испанская аристократка и даже не представляю, как должна вести себя герцогиня.

– Это правда, ты – не идеальный выбор, – заявил Рамон с шокирующей прямотой. – Но ты мать моего сына, и ради его блага я обязан жениться на тебе.

Лорен почувствовала, что ловушка захлопывается. В отчаянии она попробовала зайти с другой стороны:

– Как ты можешь жениться на женщине, которую не любишь?

– Любовь никогда не стояла в списке моих приоритетов. Я не считаю, что любовь необходима для удачного брака. Мы оба хотим воспитывать нашего сына, значит, справимся со всем остальным. Мы же были друзьями, – напомнил он. – И мы доказали, что все еще сексуально совместимы, в ночь после бала по случаю Дня святого Валентина. Разве ты не согласна со мной, querida? – Его голос внезапно стал таким игриво-сексуальным, что Лорен ощутила прилив желания.

У Лорен перехватило дыхание, когда он присел на кровать и медленно запустил пальцы в ложбинку у нее между грудями.

Она решительно отстранилась:

– Та ночь была ошибкой, и я сожалею о том, что произошло.

– Неужели? – язвительно спросил Рамон.

Лорен обнаружила, что ее соски напряглись и явственно проступили сквозь тончайшую ткань ночной рубашки. Вспыхнув, она вмиг натянула простыню до подбородка.

– Я не позволю тебе запугивать меня, – горячо проговорила она. – И я не собираюсь выходить за тебя замуж.

– Тогда, я надеюсь, ты готова к битве за опекунство. – Рамон встал и направился к выходу.

Лорен растерянно смотрела ему вслед. Ее сердце сжалось от страха.

После ухода Рамона она вскочила с постели. Голова Лорен закружилась. Ей стало понятно, насколько сильно она была больна. «Я должна увезти Матео из замка», – решила она. Для этого придется воспользоваться одеждой, которую Рамон купил для нее, но она отправит ее назад, как только возвратится в Англию.

• Предыдущая
• 17/27
• Следующая