Фонтан тайн - Литтон Джози - Страница 37

• Предыдущая
• 37/53
• Следующая

– Мы сделали много работы. Вы не подвезете меня в Илиус?

Она обещала Сайде, что найдет ее и позаботится об остальных делах.

Мужчина улыбнулся шире:

– Почту за честь. Разрешите вас подсадить. Персефона не нуждалась в помощи, но отказываться не стала. Сняв фартук, она устроилась на сиденье рядом с возничим и расправила складки своей туники. Фургон тронулся в путь. Он несколько раз останавливался, чтобы взять новые черенки у тех, кто работал в роще. Почти все встречные тоже приветствовали «леди Персефону».

Оставив рощу позади, они выехали на дорогу, ведущую к Илиусу. Мужчина, назвавшийся Маркусом, явно хотел с ней побеседовать.

– Знаете, леди, моя жена очень расстроена возникшими событиями. Нет, она держится молодцом, но я вижу, как ей тяжело.

Персефона заметила, что акоранские женщины поразительно хорошо справлялись с ситуацией. Раньше она всерьез полагала, что они задавлены мужчинами, полностью подчинены их воле. К счастью, она ошибалась. Впрочем, она поняла еще одну вещь: мужчины старательно скрывали свою тревогу, делая вид, что только представительницы слабого пола обеспокоены создавшимся в стране положением.

– Ваша жена наверняка высоко оценивает все то, что вы делаете, – ласково заверила его Персефона.

Он кивнул:

– Она сказала мне об этом вчера вечером, когда уложила детей спать.

– Сколько же у вас детей?

– Две дочки и сын. – Он усмехнулся. – Страшные озорники! – Посерьезнев, он добавил: – Я всегда думал, что здесь им не грозит никакая опасность. Каждый раз, когда я слышал о неприятностях в других странах мира – войнах и прочих бедствиях, – я жалел людей, на долю которых выпали испытания, но не тревожился за свою семью. Мне казалось, что беды обойдут нашу родину стороной, а если не ровен час беда все же случится, мы сумеем с ней справиться.

Персефона прекрасно понимала опасения Маркуса.

– Мы выстоим, как бы тяжело нам ни было, – твердо произнесла она. – Может быть, ваши дети будут жить в другой, изменившейся Акоре, но они все равно останутся акоранцами.

Немного помолчав, мужчина ответил:

– Мы вряд ли выжили бы, если бы нас заранее не предупредили об опасности. Люди говорят, что принц Гейвин вот уже несколько месяцев озабочен сложившимся положением. Вот почему он разъезжал по стране, измерял местность и все такое. А вы… – Он осекся и взглянул на Персефону.

– Что – я?

– Вы ему помогали. Все знают. Что касается остального…

– Чего остального? – тихо спросила она.

– Да так. Просто люди строят предположения.

– О чем?

– О вас и принце Гейвине. Женщины говорят, что вы появились ниоткуда. – Он слегка смущенно улыбнулся. – По их мнению, это романтично.

Персефона не знала, как относиться к его словам. Она привыкла жить незаметно и вдруг в одночасье стала объектом самого пристального внимания!

– Ваши отношения отвлекают их от мрачных мыслей. – Маркус пожал плечами.

– Наверное…

– Хотите, я подвезу вас к дворцу?

Она только сейчас заметила, что они почти подъехали к Илиусу. Город расстилался перед ними, сияя на солнце. При виде такого великолепия у Персефоны сжалось сердце.

– Нет, спасибо. Я не хочу отнимать у вас время, поэтому выйду на пристани.

– Как скажете, – бросил Маркус и подстегнул лошадь.

Персефона миновала скопище ожидавших разгрузки фургонов и торопливо зашагала по дороге, лавируя в толпе увешанных вещами людей.

Пройдя ворота со львами, она увидела Сайду, которая отдавала распоряжения нескольким дюжинам дворцовых слуг. Когда они разошлись, чтобы приступить к работе, Сайда отрывисто кивнула Персефоне.

– Работа в садах продолжается, леди?

– На мой взгляд, она почти закончена. А как идут дела здесь?

Сайда выглядела усталой и расстроенной.

– Неважно. Похоже, библиотекари поняли, что им не удастся спасти все. Сейчас они пытаются отобрать самое ценное. Очень трудная задача! Помимо книг, нам придется оставить еще много всего: красивые фрески на стенах, мебель, стеклянную посуду – слишком хрупкую, чтобы ее везти, работы самого ванакса.

– Принц Гейвин знает? Сайда кивнула.

– Когда я в последний раз его видела, он направлялся в пещеры. Но он в курсе происходящего.

Женщина поспешно ушла. Персефона продолжала путь во дворец. Она шла по дворцовым помещениям и не узнавала их. В последние дни они претерпели необратимые изменения. Здесь больше не собирались разбившиеся на кучки праздные собеседники. Просторные залы для приемов и длинные коридоры опустели. Жизнь кипела лишь в библиотеке и еще в нескольких помещениях.

Персефона поборола в себе тягостное чувство пустоты, понимая, что сейчас не время думать о неминуемых потерях, и отыскала лестницу, ведущую в пещеры. Спустившись в комнату со статуями, она увидела, что оттуда ничего не взято. Ну конечно, статуи слишком большие, их очень трудно перетащить в доки, но мысль о том, что памятники великим акоранцам обречены на уничтожение, казалась особенно пугающей.

Она нашла Гейвина в пещере, где находился маленький храм. Он как раз выходил из коридора, ведущего к лавовым потокам. Лицо его помрачнело, белый килт местами почернел.

– Что происходит? – встревоженно спросила Персефона, кинувшись к нему.

Когда он ее увидел, его взгляд немного смягчился, но остался серьезным.

– Лава захлестнула выступ и продолжает подниматься. В полу коридора имеется несколько трещин. Из них валит пар. – Он глубоко вздохнул и на какую-то долю секунды прижался к ней своим крупным крепким телом. – Я думаю, землетрясение произойдет очень скоро, – выпрямился он.

Персефона молча кивнула, боясь выдать голосом всю глубину своего страха, но тут ее мысли обратились на Гейвина. Она увидела на его правой руке длинный уродливый ожог.

– Ты обжегся, – произнесла она почти осуждающе. Как он посмел прийти в пещеры без нее и подвергнуть себя опасности?

Гейвин взглянул на свою руку.

– Пустяки! – бросил он. – Пойдем отсюда.

– Ожоги надо сразу же обрабатывать. Давай я хотя бы смочу больное место водой, чтобы охладить его и предотвратить лишние повреждения кожи.

Не дожидаясь разрешения Гейвина, она схватила его за руку л потащила к храму. Возможно, светящаяся вода в озере вполне безопасна, но Персефона не хотела рисковать.

Гейвин покорно шел за ней, понимая, что спорить бесполезно. В храме Персефона сложила руки горсточкой, набрала воды и полила ее на ожог. Она знала, что ее заботы чрезмерны, но, ухаживая за ним, она успокаивалась и забывала обо всем остальном.

– Нам нельзя здесь задерживаться, – предупредил Гейвин, вернув ее к реальности.

Он прав, но ей не хотелось уходить. В храме с ней произошло слишком много важного.

– Я видела статуи, – проговорила она, продолжая поливать водой его руку. – Неужели нет возможности взять хотя бы одну из них?

– Какую именно? Мы с Еленой обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что лучше оставить их там, где они всегда стояли.

– Наверное… – Она взглянула на каменный лик, изображенный на замшелой стене. – А как насчет него?

Гейвин помолчал.

– Чтобы его взять, пришлось бы вырезать часть стены пещеры. Вряд ли разумно так поступать.

Персефона мысленно согласилась с Гейвином. Резать стену пещеры – значит совершать насилие над самой природой.

Гейвин устало откинулся назад, опершись спиной о камень, и как бы между прочим обронил:

– Здесь проходит испытание перед выбором ванакса.

Она удивленно подняла брови:

– Неужели прямо здесь? Он кивнул.

– Я понятия не имею, в чем состоит оно, но его устраивают именно здесь.

– Откуда ты знаешь?

– Мне сказал Атреус.

– Кажется, ты говорил, что тебе не представилось повода обсуждать с ним подобные вещи.

– Мы их и не обсуждали. Он просто упомянул об этом как-то раз, когда мы с ним находились здесь.

– А что еще он сказал?

– Ритуал выборов как-то связан с храмом.

– И ты не проявил любопытство? Не захотел узнать больше?

• Предыдущая
• 37/53
• Следующая