Чудовища морских глубин - Эйвельманс Бернар - Страница 21

И все же кажется невероятным, чтобы морской головоногий моллюск, созданный для быстрого плавания, а не для ползания, мог выйти на берег, чтобы воровать рыбу из рассола. И я совершенно убежден, что такое животное совершенно неспособно, со своим веретенообразным телом, перелезть через забор: выброшенный на пляж, кальмар неспособен даже добраться до воды.

Что касается осьминогов, они на подобные подвиги вполне способны. Можно наблюдать, как они карабкаются на прибрежные скалы, а для тех, кто сомневается в их способности преодолевать препятствия, привожу описание следующего наблюдения, сделанного в прошлом веке известным специалистом.

В Аквариуме Неаполя швейцарский зоолог Кольман организовал дуэль между осьминогом и большим омаром, чтобы изучить их методы борьбы. Убедившись, что осьминог всегда первым атакует своего противника и сразу лишает его возможности сопротивляться, Кольман решил положить конец этой неравной борьбе и, чтобы спасти жизнь омару, отсадил его в смежный резервуар. На следующее утро он нашел только панцирь от несчастного омара: ночью осьминог вылез из воды, преодолел перегородку высотой несколько десятков сантиметров, отделявшую его от врага, и буквально проглотил его!

Осьминоги ― сущее наказание для их сторожей из-за склонности к побегам. Случалось их находить на книжном шкафу, на лестнице или на улице и даже просто ужас! ― в чайнике британского джентльмена.

Что касается осьминога из Картейи, возможно, в рассказе были неосновательно объединены два различных, независимых друг от друга происшествия. Например, события могли развиваться следующим образом. Возможно, кража соленой рыбы была делом рук осьминогов или даже двуногих воришек человеческой породы. В то же время гигантский кальмар был выброшен на берег против своей воли, что иногда случается, и тогда ему приписали все злодеяния, совершавшиеся в округе.

Но нельзя совсем исключить, что виновником краж был все же гигантский кальмар. В конце концов, никто ведь не видел, как он перелезал через забор, цепляясь за дерево, ― это только предположение. Не исключено, что, став пленником мелководья, не имея возможности попасть в открытое море, он провел много дней у берега близ Картейи. Проголодавшись, это ночное животное подобралось к самому берегу и своими десятиметровыми щупальцами обследовало территорию. Чаны с соленой рыбой стояли, по всей видимости, очень близко к воде. Кальмар мог, таким образом, «ловить» рыбу, запуская щупальца через ограду, а не перелезая через нее.

История «полипа» из Картейи, которая будет повторена, причем в нескольких вариантах, экс-герцогом Генуи Баттистой Фрегозо (литературный псевдоним Фульгозиус), не единственное упоминание Плиния о головоногих моллюсках необычных размеров. В другом месте его труда, посвященного водной фауне (книги девятой его «Естественной истории»), есть двусмысленная фраза, которую при желании можно считать намеком на похожее чудовище:

«В океане у Кадикса (Атлантика) есть дерево, крона которого так обширна, что по этой причине, как говорят, невозможно пройти через пролив (Гибралтар)».

То, что Плиний говорит в данном случае о животном, подтверждаются тем фактом, что в сводной книге своего труда по зоологии (XXXII, 53, 2) он начинает перечисление самых больших морских животных словами «деревья, кашалоты, киты» и т. д. Несомненно, осьминог, со своими длинными щупальцами с тонкими концами, напоминает дерево, хотя это сравнение, пожалуй, больше подходит морской звезде с ветвистыми лучами, из группы «офиуры» (змеехвостки), ― «голове Медузы» (Asterophyton arborescens). Но она не превышает нескольких дециметров в диаметре. И в любом случае животное, кем бы оно ни было, имеющее конечности такой длины, что они мешают проходу между геркулесовыми столбами, не может быть ничем, кроме как продуктом самого буйного воображения, или, что вероятнее, ошибкой толкования компилятора, введенного в заблуждение словом «дерево».

В своих глубоких комментариях девятой книги Плиния Ж. Котт показывает, в каком направлении, может быть, надо искать ключ к разгадке:

«Напоминаю, что рыба дорада до наших дней называется arboro в Адрии, alboro в Венеции, arbun в Спалато. Название такого рода, присвоенное животному, которое никогда не войдет в наше море из-за его неподходящего химического состава, может ли доказывать достоверность рассказа Плиния?»

Можно задаться вопросом, не лежит ли в основании этой истории, которая интриговала столько поколений натуралистов, простая опечатка или слово, неправильно прочитанное Плинием в каком-то иноязычном труде? В Марокко, например, одно из самых больших морских чудовищ в ту эпоху называлось ambar. Это же слово было использовано в коптском переводе Библии для обозначения большой «рыбы», которая проглотила Иону. Далее мы увидим, что этим словом действительно обозначался кашалот, а кашалоты кишели вокруг Азорских островов, но только в исключительных случаях заходили в Средиземное море. Античный натуралист мог, таким образом, с полным правом написать, что в Атлантике плавает животное фантастических размеров, называемое ambar, которое никогда не заплывает за геркулесовы столбы. Отсюда до заключения, что именно по причине своей большой величины оно не может протиснуться между этими скалами, один шаг при наличии воображения. Затем слово ambar могло быть написано переписчиком как arbar, откуда недалеко до привычного по звучанию arbor. Первая ошибка в написании могла произойти в греческом тексте, где буква «мю» может быть легко принята за букву «ро». А когда ambar уже превратился в arbor, позднейшим комментаторам легко было объяснить трудности в передвижении этого необыкновенного arbor длиной его ветвей.

За сообщением, касающимся arbor, следует другое, почти такое же темное, но которое с значительно большей вероятностью может относиться к осьминогу. Речь идет о других обитателях Атлантики, называемых «колесами» по причине их конфигурации. Они имеют четыре луча, крутящиеся, как крылья ветряной мельницы, вокруг середины с двумя глазами. Это неправильный перевод, который может навести на мысль, что речь идет о существах, сложение которых симметрично, что можно наблюдать у некоторых кораллов. На самом деле описание относится к животному, имеющему по четыре конечности с каждой стороны головы и глаза которого поражают своей величиной. Нетрудно догадаться, что речь идет об осьминоге, с его восемью щупальцами, постоянно находящимися в движении. Поскольку никаких данных о его размерах не приводится, на этом отрывке можно было бы не останавливаться, если бы не ошибка в переводе, о которой будет речь впереди.

Через три века после случая с лжеосьминогом из Картейи можно было прочитать в «Трактате о природе животных» Клода Эльена историю, удивительно напоминающую вышеописанную.

Симпатичный греческий софист преследовал прежде всего моральные цели, и очень похвальные, сочиняя свое произведение в семнадцати томах, которое, по сути дела, является не чем иным, как сборником забавных историй.

Что касается осьминогов, он утверждает, что они достигают таких размеров, что с возрастом могут сравняться по весу с китом и другими китообразными. В доказательство он приводит сведения об осьминоге чудовищных размеров, который появлялся у берегов Пуццоли, в Италии. Ему словно не хватало добычи, которую он ловил в море. Осьминог выходил на берег и занимался воровством. Чтобы попасть в лавку, где в больших баках хранилась соленая рыба, он пролезал через большую подземную пещеру, которая служила для стока городских нечистот. Затем хватал первую попавшуюся бочку, сжимал своими мощными щупальцами, пока та не лопалась, и поглощал содержимое.

Торговцы, удивленные видом раздавленных бочек и желая поймать грабителя, поставили вооруженную охрану. Однажды ночью осьминог снова явился, раздавил очередную бочку и разбросал ее содержимое. Человек, сидевший в засаде и видевший при свете луны эти манипуляции, был так устрашен чудовищными размерами грабителя, что не посмел его атаковать. А когда на следующее утро рассказал об увиденном, никто ему не поверил. Его сочли фантазером, сказали, что он все это видел во сне и несет чепуху. Но поскольку все же произведенные опустошения были не воображаемыми, а реальными, решили увеличить число охранников, чтобы они все вместе могли противостоять наглому вору.