Двойной удар - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 48

• Предыдущая
• 48/79
• Следующая

Как только я провел по спине паренька сверху вниз. Струпья начали отпадать, а раны заживать, и на глазах изумленных зрителей, показалась чистая спина, хоть и измаранная кровью.

Только теперь до меня дошло, в какую жопу я попал. Все мои планы полетели прахом. Не обращая внимания, что все вокруг попадали на колени, включая гвардейцев, я тряс руками, чтобы убрать свечение. Посмотрев на небо, с чувством простонал лишь одно слово:

- Сука!

Тряска ни к чему не привела, свечение не пропадало. Мозг сразу же стал работать как компьютер. Раз свечение не убирается, нужно использовать это на все сто. Проанализировать ситуацию можно и позже.

- Не двигаться! - рявкнул я и вскочил на поскрипывающие сходни.

Посмотрев на воду, что плескалась между кораблем и пристанью, только зло простонал. Не знаю как правильно назвать эту штуку над головой, но над макушкой у меня висел блин того же цвета что и свечения на руках. Короче, нимб был.

- Интересно у Бога кровь красная? Нужно будет проверить, - с ненавистью прошипел я, вихрем взлетая на ушкуй и прыгая в открытый люк, проигнорировав лестницу. В матросском кубрике лежало четверо раненых. Двое средней тяжести, и двое тяжёлых. Поэтому-то я так оперативно и отреагировал на свечение и последующее лечение младшего хмыря.

С парнями, у которых были не особо тяжелые раны, я справился быстро. Раны буквально на глазах затянулись, оставив только бледные плоски на загорелой коже. Ничего и они скоро пропадут. Потом я занялся тяжелыми, не обращая внимания как двое вылеченных не веря своим глазам, осматривают себя. Первым делом я подошёл к воину, что получил стрелу три дня назад. Не смотря на то, что я аккуратно вынул и стрелу и отделившийся наконечник, рана начала гноиться и воин чувствовал себя все хуже и хуже.

Поэтому я не удивился когда, наложив руки ему на рану, не заботясь о чистоте рук, буквально через пару секунд рана открылась и оттуда вместе с гноем и повреждёнными тканями, вывалился мелкий осколок от наконечника. Через десять секунд рана затянулась. Никакой усталости я не чувствовал, поэтому приступил к лечению последнего пациента, с которой справился отлично. Все пациенты уже пришли в себя и блестящими глазами смотрели на меня.

- Так, усиленное питание и питье. Чтобы с утра до обеда выпивали не меньше трех кружек воды и после обеда до вечера столько же. Нужно восстановить кровопотерю. Ясно? - рявкнул я, продолжая находится во взвинченном состоянии.

- Да, боярин! - бодро ответили бывшие раненые.

- Марш наверх!

Первым выскочив на палубу, я стал быстро командовать. Люди продолжали находиться в том положении, в каком я приказал им замереть, но отреагировали достаточно живо, разбегаясь.

- Федор, приготовиться к экстренному уходу. Предупреди купцов. Синицын, заканчивай быстрее осмотр и прием доставленного товара. Корнилов проследи за погрузкой. Ветров, этих двух хмырей к купцам. Работать! Работать! - приказал я, хлопая в ладони.

Татары, что доставили заказанные товары, были в прострации, поэтому мне удалось скинуть цену вдвое, хотя мог бы в принципе выбить все бесплатно. Вряд ли конечно бы получилось, но чем Бог не шутит?

Гвардейцы, низко кланяясь, отошли в сторону, но не уходили. Тут я заметил, что их семеро, один явно потерялся. Ох, не к добру это, поэтому я приказал отходить, хотя купленный товар только и успели что погрузить на палубу.

- Федор, валим отсюда! - крикнул я, подбегая к корме.

Матросы втянули сходни, и отвязали концы. Двое шестами оттолкнули ушкуй от причала. Вот, воины, севшие на места гребцов, опустили весла вводу и после команд Федора, стали работать то правым бортом, то левым, разворачивая потяжелевшее судно. На купцах происходило то же самое.

Мы успели выйти из протоки до того как на пирсе показались повозки и множество людей. Выйдя на середину Волги, мы поставили паруса и стали подниматься вверх по течению. Наш путь лежал в ближайший крупный город на нашем пути, в Нижний Новгород. Заодно и от хмырей избавимся.

Оставив Немцова за старшего, я спустился в каюту и, плюхнувшись на койку, посмотрел на руки, они были обычными. Когда пропало свечение, я так и не заметил. Просто понял, что его уже нет и все. Подхватив Ласку, я зарылся в ее густую шерсть лицом, не обращая внимания, что девочка стала вылизывать мне руку, и вздохнул:

- И что теперь делать? Шанс избавиться от всего этого, убрать свидетелей и набрать новую команду. Вариант первый и самый логичный. Второй вариант убедить, что это все фокус и шарлатанство. Но чую, меня за это на ближайшей рее вздернут. Значит, будем действовать по самому логичному пути. Избавляемся от свидетелей… или перетянуть их на свою сторону? А что если открыться как перед Михалычем?

Я положил девочку на колени и, продолжая вслух размышлять, стал поглаживать млеющую от удовольствия Ласку.

- Из всех своих людей я могу доверять только Ветрову и Немцову, они это заслужили. Синицын и Корнилов, конечно, проявили себя, и тоже вполне достойны, но нужно подумать. Прикинуть, не слишком ли много людей будет знать. Ты как считаешь? - спросил я Ласку, однако та, посмотрев на меня умными карими блестящими глазами, только попыталась лизнуть в лицо.

Когда я вышел на палубу то увидел, что команда продолжают работать, однако при этом собрались группками и что-то обсуждают. Понять что, было не трудно, они все обернулись ко мне и низко поклонились.

- Ветров Немцов, Корнилов, Синицын, ко мне в каюту, - скомандовал я, и прежде чем вернуться к себе осмотрел, где мы.

Казань уже успела скрыться за поворотом реки, однако я заметил всадников, что нас обогнали по берегу и скрылись за лесом, назвать рощей эту массив не поворачивался язык. Шли мы стандартным уже выработанным и опробованным ордером. Первой в трехстах метрах впереди легкая ладья Соловейчика. Он должен предупредить нас о появлении опасности. Потом мы, и отстав от нас на сто метров, шел ушкуй Прохорова.

На купцах особого волнения не было, они тоже не хотели задерживаться во вражеском городе, так что собрались и отчалили быстро. Меня волновало другое, а именно фигура старшего хмыря на носу ушкуя Прохорова. Было видно, что он пристально наблюдал за моим судном, а заметив, что я вышел на палубу упал на колени и стал быстро креститься, поглядывая то на меня, то на небо. Фанатик. Часть команды купца последовала его примеру. Тьфу, на них.

Заметив, что все вызванные стоят у моей каюты, я очнулся и вошел в свое помещение.

- Садитесь, - велел я им, сам же занимая койку.

Стула было всего три, поэтому Синицын, которому он не достался, сел на сундук с золотом.

- Прежде чем что-то сказать, мне бы хотелось узнать вашу точку зрения с ситуацией на пристани Казани. Глеб, начнем с тебя, - все кроме Синицына сидели напряженные, поэтому я и задал этот вопрос.

- Трудно сказать, боярин, - задумчиво почесал, уже не щетину, а короткую бородку Ветров: - С одной стороны все правда, даже раненые вон, на палубе за обе щеки остатки обеда наворачивают. С другой стороны я знаю тебя уже достаточно хорошо, чтобы сомневаться. Странно все это.

- Федор?

- Согласен с Глебом.

- Олег.

- Мне нравиться твоя новая особенность. Я про то, что можно лечить людей, - хмыкнул Синицын. Он пиетета передо мной никакого не испытывал.

- Мне она тоже понравилась, - согласился я: - Авдей?

- Я с тобой… Святой Артур.

- М-да… Три нормальных и один фанатик. Не комильфо, - задумчиво пропел я, как и Ветров почесав подбородок.

- Ты что-то хотел нам сказать, боярин? - спросил Ветров.

Задумчиво посмотрев не на него, а на Корнилова, я протянул:

- Да как-то уже желание пропало рассказывать… всем.

- Я уже понял, что ты не святой, - кивнул Корнилов, вызвав у меня вздох облегчения: - Однако не понимаю кто ты.

- То, что я скажу должно остаться между нами. Больше в нее никого нельзя посвящать. Ясно?

- Да, - за всех кивнул Ветров: - Клятву на крови будем приносить?

• Предыдущая
• 48/79
• Следующая