Орден Жёлтого Дятла - Лобату Монтейру - Страница 46
- Предыдущая
- 46/48
- Следующая
Раньше, чем капнуть последнюю точку, я хочу сообщить вам одну вещь: то, что писали насчет моего сердца, неправда. Все говорят, что у меня нет сердца. Вранье. Есть, и доброе. Но только сердце у меня не из ваты и всякими там пустяками его не растрогаешь. А когда оно видит несправедливость, то болит. Так уж болит, что я поняла: несправедливость — самое большое зло в мире.
Когда вижу, как некоторые матери бьют ребятишек, мое сердце болит. Когда вижу, как сажают в тюрьму тех, кто ни в чем не виноват, мое сердце болит. Когда я слушала книжку про Дон-Кихота, которую нам читала донна Бента, мое сердце болело. Ведь Дон-Кихот потерял рассудок потому только, что слишком уж был добрый: он хотел делать добро людям, наказывать плохих и защищать хороших. А в результате что? Его, бедного, всюду угощали палками, палками и опять-таки палками. Никто, наверно, не получил больше палок, чем этот странствующий испанский рыцарь…
Хороших всегда обижают. Многие не понимают их. Сколько людей погибло в тюрьме только потому, что они хотели, чтоб все жили лучше, только потому!
Я была счастливая, пока не умела читать. А как научилась и стала читать газеты, то мне сразу стало грустно. Я увидела, сколько на свете горя, сколько людей в бедности живет, скольких преследуют и обижают ни за что ни про что. А войны?! Когда донна Бента нам объясняла историю разных стран, так Носишка даже плакала — не хотела слушать про войны. И донна Бента сказала, что война — это хуже чумы. Я думала, что ничего нет хуже чумы, а вот, оказывается, есть. Врываются в чужие страны, все разрушают, жгут, воруют -какое преступление! И почему эти короли, императоры, диктаторы и другие подобные личности обязательно должны на кого-то нападать? Когда донна Бента объясняла историю, я очень всем мешала, так что меня даже отправили на кухню, но самое главное я запомнила, вы не думайте. А Педриньо, так тот даже записывал, особенно когда какого-нибудь короля сбрасывали с трона вверх тормашками. Интересные были уроки.
Вообще мы здесь, в Домике Желтого Дятла, живем хорошо. Ребята интересуются учебой и игрой. Старушки интересуются порядком, чтоб все вовремя и ко времени, и учат нас всему, что сами знают. Киндим интересуется исключительно травой и своими воспоминаниями о жизни в африканских лесах, о сражениях с другими зверями и охотниками. Если бы он написал записки, то они были бы в тысячу раз интереснее моих, уверена.
Безрогая корова проводит время в хлеву и на пастбище. У нее глаза большие-большие, кроткие-кроткие. Характер у нее такой тихий — представить не можете! Достаточно сказать, что я такого маленького росточка и делаю с ней буквально все, что хочу. Она во всем меня слушается: стоит мне только сказать, и она пойдет вперед, пойдет назад, повернется направо, повернется налево… И не подумайте, что она меня боится, нет — да стоит ей меня разок боднуть, так от меня только мокрое место останется! Рога-то ведь у нее есть, только маленькие… Нет, она это просто от хорошего характера, и все. У нее прекрасная душа… Но молока дает мало. Правда, молоко на редкость вкусное. В общем, старательная корова.
Говорящий осел уже глубокий старик, бедняжка. Современник Лафонтена, сами подумайте. Это очень серьезный четвероногий сеньор, у него длинные уши и грустный взгляд. Говорит по-старинному. Если зайдет кто из соседей, он так тихо и вежливо скажет: «Вы оказали мне высокую честь вашим вниманием, уважаемый сеньор». Кто его не знает, обычно пугается и собирается падать в обморок, но он любезно протягивает гостю свой хвост, чтоб гость схватился и не падал. Мы, молодежь, его плохо понимаем, но донна Бента с ним охотно разговаривает. Она считает его философом и всегда прислушивается к его советам. Она говорит, что вообще-то говорящих ослов на свете много, даже на троне бывают говорящие ослы, ну, а в разных там парламентах и академиях -так прямо не счесть. Но то ослы двуногие, а четвероногих, она говорит, кроме нашего Советника, никогда не видала.
Рабико — это пропащий. Обжорство его погубило. Интересуется только едой и больше ничем на свете. Учиться не желает. Просто даже не стоит о нем писать.
Многие тут у нас неодушевленные, но тоже очень милые. Что касается Представь Себе, то он одно время был одушевленный и даже вел себя как герой и защищал Носишку от осы. И в цирке выступал. Но потом у него что-то сломалось внутри, и он стал просто палка.
Среди неодушевленных мне больше всего нравятся калитка и дерево питанга.
Калитка умеет делать только одну вещь: открываться и сразу же закрываться. Чтобы открыться, она ждет, когда ей поможет кто-нибудь из одушевленных. Открывается, одушевленный проходит, и тогда она закрывается уже сама и издает такой звук: «пи-и, пи-и-и». Хорошее создание, никому зла не делает.
Дерево питанга имеет вид очень важный. Огромное. Выше всех других деревьев в нашем саду. Выше даже того фигового дерева, в котором есть дупло, где обычно висит на потолке летучая мышь. Не страшная, между прочим, мышь. Не кусается. Ест фиги с фигового дерева. Не надо только становиться под эту мышь, а то иногда могут быть неприятности… У питанги кора гладкая, без всякого мха. Каждый год дает плоды, очень сладкие, делятся на дольки. Не на такие, как апельсин, отделенные одна от другой; у питанги дольки лишь для украшения, приклеенные сверху. Тоже прекрасное создание и зла опятьтаки никому не делает.
Вообще все деревья в саду, я считаю, очень хорошие существа. Не болтают зря, никуда не убегают, не лезут в чужие дела, только стараются подготовить каждый год цветы и фрукты. Каждое дерево готовит определенный сорт фруктов, и это меня больше всего удивляет, потому что ведь в саду совершенно одинаковая почва для всех. И всетаки одно делает апельсины, другое -мандарины или померанцы, а еще другое — эти кислющие лимоны, которые тетушка Настасия нарезает ломтиками для украшения жареных поросят.
Самое интересное, по-моему, дерево — это жабутикаба. Высоченное и наверху кругленькая такая шапка из листьев. Листья так часто-часто посажены, что ни один луч солнца не проскочит. Когда настает время, ветки покрываются белыми бутончиками, которые потом становятся все толще и толще и раскрываются маленькими цветочками. Потом цветочки засыхают и осыпаются, и остаются такие зелененькие маленькие шарики. Они растут, растут и становятся величиной с орех. И тогда начинают менять цвет. Зеленый теряют и становятся черными, как тетушка Настасия.
Ах, какой у нас в доме праздник, когда жабутикаба почернеет и созреет! Носишка, Педриньо и Рабико переселяются жить под дерево… Но фрукты эти недолго держатся. Две недели самое большое. Когда кончаются, то надо, значит, ждать опять целый год, пока дерево даст уже другие.
Каждое дерево дает свои плоды, но тень все дают одинаковую и в одинаковом количестве. Какая прелесть, вообще, тень! В жаркие дни мы всегда собираемся в тени под большой жабутикабой, и донна Бента рассказывает нам разные истории и дает уроки.
Я должна еще раз остановиться на этой сеньоре. Донна Бента такая добрая, что добрей быть невозможно. Уж одно то, что она терпит меня, чего стоит! Больше всего мне в ней нравится то, как она умеет все объяснять. После ее уроков все всем становится ясно, как солнце. А сколько она знает разных вещей, черт возьми! Она так начиталась всех этих книг, которые у нее в комнате на полках сидят, что даже графа забьет по части наук, ей-богу! В своей широкой юбке и очках она похожа не так на бабушку, как на старую фею. У нее тоже есть волшебная палочка, и эта палочка называется «доброта». Только она не превращает людей в разных зверей, а, наоборот, любого зверя превратит в существо разумное и прекрасной души. Киндим утверждает, что именно благодаря мудрости донны Бенты все жители Домика Желтого Дятла наслаждаются таким счастьем и такой свободой.
А зато вот тетушка Настасия не знает вовсе никаких наук. Книг она в жизни не читала, неграмотная потому что. Но вы не подумайте, в отношении жизни и всего, что в жизни случается, она тоже настоящий мудрец. Во-первых, никто в целом свете не умеет так вкусно готовить. Таких жареных цыплят, таких соусов и приправ, такого варенья, таких печеньев, пирожков и пышек вы безусловно никогда не ели — и не спорьте, не стану слушать. Хоть тетушка Настасия негритянка, в деревне родилась, но никакая принцесса таких пирожков вам не испечет. Это уж будьте уверены! Она берет пшеничную муку, замешивает на яйце, лепит шарики, потом немного покатает их в белых ладошках своих черных рук — и в печку. Будто все как у других — а вы попробуйте… У нее как-то попросили рецепт, так она засмеялась и говорит:
- Предыдущая
- 46/48
- Следующая
