Битва за будущее - Локхард Джордж "(Георгий Эгриселашвили)" - Страница 11
- Предыдущая
- 11/19
- Следующая
– За работу, – помолчав, приказал Гуркан. Аэт подошёл к груде вещей, доставленных нукерами.
Несколько минут он разглядывал каждый предмет. Люди и дракон ждали. Наконец, тяжело вздохнув, бессмертный обернулся к спутникам и кивнул.
– Можно начинать.
– Так начинай! – рявкнула драконесса. Аэт молча принялся за работу.
Первым делом он обтесал края досок и сложил ящик, похожий на открытый гроб. Несколько умелых движений долотом и стамеской, полчаса напряжённой работы, и доски были крепко стянуты деревянными клиньями, которые Аэт вставил в продолбленные отверстия. Нукеры с любопытством наблюдали.
Подняв динную доску, эльф точными ударами топора расколол её на четыре палки квадратного сечения и укрепил их крест-накрест на торцах ящика. Разбив ещё одну доску, он соединил кончики обоих крестов вначале попарно, а затем поперечинами между собой, используя только деревянные клинья без гвоздей.
Теперь настала очередь железных прутьев. Отобрав восемь штук, Аэт намертво прикрутил их проволокой к обеим горизонтальным поперечинам, соблюдая промежуток между прутьями в две ладони. Спустя час, на земле стоял высокий деревяный ящик, окружённый железной клеткой. Гуркан всё же не выдержал:
– Что это?
– Я читал о таком устройстве в книге знаменитого мореплавателя Халмуда,
– пояснил эльф. – Оно зовётся «Убийца молний». Драконесса с явным интересом обошла творение Аэта.
– Как оно работает? Эльф улыбнулся.
– За счёт самой молнии.
Подняв толстый моток проволоки, Аэт подозвал нукера и вместе с ним обмотал прутья несколькими десятками витков, следя чтобы проволока нигде не пересекалась. Верхний конец эльф заплёл двойным узлом вокруг каждого прута, крестом протянул под поперечинами и завязал петлёй, оставив больше трёх футов между нею и крышкой ящика. Снизу он повторил то же самое, но петлю сделал, лишь отмотав два десятка футов проволоки.
– Отмерь каната вдвое против высоты башни, – приказал Аэт. Драконесса молча послушалась; эльф тем временем выкатил из кучи снаряжения тяжёлый моток цепи и позвал Гуркана.
– Дай нукеру белый флаг и пошли за ворота. Пусть глубоко закопает один конец цепи, придавит его булыжниками, а сам вернётся в город и поднимется на стену. Рассредоточь воинов в линию так, чтобы каждый видел другого, и пусть все следят за наблюдателем. Если увидят, что он машет флагом – значит цепь выскочила из земли; тогда бегите прочь от башни. Эльф обернулся к драконессе:
– Ты тоже следи за стеной. Увидишь флаг – бросай канат и лети вверх, словно у тебя хвост загорелся. Опоздаешь хоть на миг, так и будет. Крылатая с сомнением оглянулась на ящик.
– Я не поняла, с какой стати мне к туче приближаться? Молнии и драконы – давние враги.
– Если всё сделать правильно, молний не будет вовсе, – объяснил Аэт. – Это устройство убивает молнию раньше, чем та успевает родиться. Драконесса опустила голову.
– Его придумали люди, верно? – спросила она с горечью. Аэт помолчал.
– Верно, – эльф положил руку на сверкающее крыло. – Слушай. Я буду внутри ящика. Привяжи канат к петле, взлети выше туч и осторожно поднеси меня к окну башни. Пока цепь одним концом находится в земле, молний не будет, поверь.
Драконесса несколько секунд сидела молча. Затем что-то сказала Гуркану на родном языке и с тоской оглянулась в сторону руин, где её ждала окаменевшая дочь. Молодой хан бросил на Аэта очень недобрый взгляд.
– Клянусь, Талия, мы присмотрим за твоей малышкой, – ответил он на общем языке. Хрипло вздохнув, драконесса расправила крылья.
– Верю, – она шагнула к ящику и быстро, двумя движениями привязала канат. Гуркан тем временем инструктировал нукера. Пока эльф укреплял цепь в нижней петле, воин подхватил второй конец и побежал в сторону ворот. С ним отправились другие нукеры; спустя минуту Аэт, Гуркан и драконесса остались наедине с жуткой тишиной мёртвого города. Все трое довольно долго хранили молчание.
Первым гнетущущее безмолвие нарушил эльф. Он проверял, хорошо ли держится цепь, сидя на корточках спиной к спутникам.
– Освобождая Ронненберг, вы предаёте товарищей, – заметил Аэт, не поворачивая головы. Гуркан ответил не сразу.
– Нет, эльф, – сказал он после долгой паузы. – Я не зря ждал восемь лет. Война давно выиграна, магам будет выгоднее заключить договор с победителями, чем искать в лесах Арнора последних партизан. Аэт тонко улыбнулся.
– Ты плохо знаешь магов. Они ненавидят, когда их ставят перед фактом. Многие жители Ронненберга присоединятся к вашим врагам лишь из чувства противоречия. Кроме того, подписать договор с Чёрной Ордой магам придётся на чужих условиях, а если они спасут остатки старых королевств – те с радостью отдадут спасителям всё, от золота до заложников. Гуркан покачал головой.
– Это уже не играет роли. Рано или поздно город всё равно будет освобождён, и лучше сделать это сейчас, когда наши армии сильны, а враги почти уничтожены. Эльф обернулся.
– Ронненберг посреди Чёрной Орды будет всего лишь осаждённым городом, – заметил он негромко. – Но тот же Ронненберг, после спасения Эравии и Арнора, станет править всеми землями нашего мира. Маги получат власть, о которой не мог мечтать ни один король в истории. Ты всё ещё сомневаешься, что они выберут? Внезапно ответила драконесса, до сих пор молча слушавшая беседу.
– Зачем же ты нам помогаешь?
– Я не помогаю вам, – коротко ответил Аэт. – Я спасаю город.
– Значит, ты принимаешь на себя кровь всех народов, которых уничтожат разгневанные маги? – крылатая прищурила глаза.
Эльф медленно выпрямился. Молчание длилось так долго, что стал слышен шорох песчинок, гонимых ветром по несокрушимому монолиту улиц.
– Я должен спасти город, – тихо сказал Аэт. – Нельзя проходить мимо нуждающихся в помощи.
– А если помощь нужна ядовитой змее, готовой ужалить после спасения? – резко оборвала драконесса.
– Это не имеет значения. Никому нельзя отказывать в помощи. Крылатая горько улыбнулась.
– Тогда почему ты отказываешься помочь нам? Аэт покачал головой.
– Я помогаю вам.
– Чем? – спросил Гуркан. – Если ты освободишь Ронненберг и спасёшь пленников подземелья, это будет помощь нам с Талией, лично. Но всем народам, победившим в войне, ты, Аэт – юноша ткнул пальцем в грудь эльфа – ты, лично, подаришь смерть.
Бессмертный отвернулся. Над мёртвой улицей повисло молчание. Наконец, изумрудная драконесса шагнула вперёд и склонила голову к эльфу.
– Освободи Ронненберг на час, позволь нам спасти пленников и вновь обрати город в камень, – сказала она мягко. – Ведь это не смерть. Спустя несколько лет, когда последние огни войн погаснут и опасности больше не будет, мы сможем вернуться сюда и дать магам свободу. До тех пор, спасение Ронненберга будет означать гибель миллионов, виновных лишь в том, что они родились не людьми. Аэт закрыл глаза.
– Я тоже не человек, – сказал он негромко. – И потому не берусь судить, кто больше достоен жизни – тысячи мирных горожан Ронненберга, или тысячи солдат ваших армий, несущих смерть и рабство целым народам. Он повернулся к драконессе.
– Сто сорок лет назад я увидел Ночь, – сказал Аэт, не раскрывая глаз. – Эльфы не бессмертны, дракон. Мы просто никогда не жили по-настоящему. Сто сорок лет назад, всего миг я был живым, и с тех пор медленно умираю, гнию в аду, которым стал для меня окружающий мир. Он поднял веки. Крылатая отпрянула, увидев в глазах эльфа мёртвенный синий блеск.
– Как всякий умирающий, я научился ценить жизнь, – негромко произнёс Аэт. – Только взглянув со стороны, можно понять, сколь многое нам дано с рождения. Он обвёл рукой каменный город.
– Здесь нет жизни и нет смерти, нет разума и нет эмоций. Нет времени. Я мог бы остаться здесь навсегда, это место лучше любого другого подходит бессмертному. Но я не бессмертен, я мёртв. Поэтому я верну жизнь этим людям, верну им право жить и умирать по своей воле.
– Ты вернёшь им право жить и убивать, – негромко ответил Гуркан. – Девять лет назад я познакомился с маленькой колдуньей, потерявшей семью почти сразу после рождения. Однажды она произнесла слова, которые я запомнил на всю жизнь: «Только смерть нельзя исправить», сказала она. Молодой хан обернулся к каменному городу.
- Предыдущая
- 11/19
- Следующая
