Черное Пламя - Локхард Джордж "(Георгий Эгриселашвили)" - Страница 47

• Предыдущая
• 47/99
• Следующая

– Её? – Джихан посмотрел на спутника. – Почему? Грифон нетерпеливо дёрнул хвостом.

– Потом объясню. Ну, ты выбрал? Юноша помедлил.

– Почему её не любят? – повторил он тихо. Тахион вздохнул.

– Это Ниагара, дочь предателя Маха. Полгода назад её отец предал большой заговор грифонов, мечтавших о свободе, и был разорван в поединке родным братом. К счастью, эльфы довольно мягко поступили с заговорщиками; вожакам надели ошейники вечного рабства, а остальных, кто участвовал в заговоре – изгнали. Но молодёжь считает поступок Маха страшным позором, оскорблением всему роду грифонов, а она – его дочь…

– Отец не предатель! – яростно крикнула грифоница. Сосед по строю наступил ей на ногу:

– Молчи, ведьма. Джихан стиснул зубы.

– Я выбрал, – он подошёл к Ниагаре и положил руку ей на шею. Среди грифонов возникло замешательство.

– Это насмешка! – возмутился серый Стерх. – Мы не позволим!

– Молчать! – рявкнул Джихан. Пернатые невольно притихли. – Вы, благородные птицы – посмотрите на себя! Юноша кипел от негодования.

– Разве она отвечает за своего отца?!

– Яблочко от яблони… – буркнул один из молодых. Джихан сплюнул.

– Я хотел стать райдером, потому что уважал грифонов, – процедил он сквозь зубы. – Теперь я уже не так в этом уверен. Пошли, – он обернулся к Ниагаре. – Познакомимся поближе. Грифоница покачала головой.

– Выбери другого, – сказала она хмуро. – Я не рвусь воевать.

– Поэтому я и выбрал тебя, – серьёзно ответил Джихан. – Настоящий воин никогда не ставит целью сражение. Его высшая цель – окончить войну. Поколебавшись, Ниагара кивнула на Тахиона.

– Он не одобрит твой выбор…

– Он мне не хозяин, – мрачно ответил юноша. Чёрно-золотой грифон фыркнул.

– А жаль, что не хозяин. Тебя не мешало бы поучить… Итак, выбор сделан. Ниагара, ты согласна? Грифоница внимательно посмотрела в глаза Джихана.

– Согласна, – сказала она негромко.

– Вот и отлично, – Тахион махнул крылом. – Явитесь к интенданту, пусть выдаст седло, упряжь, костюм для полётов и шлем. Потом – ко мне. Я вас оформлю как райдеров и отошлю в тыл на подготовку. Ясно?

– Так точно, – буркнул Джихан. Взглянув на Ниагару, он протянул руку. Грифоница послушно отвела крыло.

– Хорошо, летим, – сказала она с лёкой неуверенностью в голосе. – Может, по дороге ты наконец объяснишь, чем же я тебе приглянулась. Джихан улыбнулся.

– Я и сам пока не знаю. Летим! Небо поглотило обоих.

Грифон планировал, постепенно теряя высоту. Ри только сейчас осознала чудовищные размеры пещеры: трещина, откуда они прыгнули, давно скрылась во тьме, но впереди всё так же угрюмо светились сталактиты, самый маленький из которых превосходил размерами замок Эгладор. Правая стена терялась в синеватой дымке, левая – напротив, становилась всё ближе и ближе. Пещера сужалась.

– Смотрите! – вдруг воскликнул Минас. Далеко внизу, у самого основания, в стене зияло отверстие бокового прохода, и оттуда струился мёртвенный зелёный свет. Из дыры вытекал ярко-зелёный светящийся ручеёк, только вместо воды в нём булькала вязкая жижа, тошнотворная даже с такого расстояния. Футах в ста от прохода, ядовитый ручей исчезал в трещине; скалы вокруг неё светились зеленоватым огнём, плавно перетекавшим в синий по мере удаления. Беглецы переглянулись.

– Я начинаю понимать гномов, – заметил Крафт, спеша улететь подальше от смертоносного прохода. Эльф молча отвернулся, и только Ри продолжала смотреть назад. Её била дрожь.

– Ещё один, – вполголоса сказал Минас через некоторое время. На сей раз зелёный свет струился из трещин, покрывавших большой участок левой стены. Грифон решительно заложил вираж.

– Сдаётся мне, источник смерти – там, по левое крыло, – заметил он негромко. – Быть может, на другой стороне пещеры безопаснее.

Полёт в подгорном царстве длился уже около часа. Пещера один раз сузилась до узкого перешейка, однако быстро расширилась вновь. Лететь было нетрудно – светился каждый камешек, грифон спокойно парил, периодически взмахивая крыльями для удержания высоты.

В стенах часто попадались штольни и отверстия, однажды Минас заметил руины какой-то постройки, но время сохранило слишком немногое, и приземляться не стали. Повсюду росли очень ядовитые на вид фиолетовые грибы, трижды встречались подземные реки, пересекавшие пещеру от стены к стене.

Масштабы не поддавались воображению. Чем дальше беглецы углублялись в недра Мории, тем теплее казался воздух и труднее становилось дышать. После перешейка у эльфа заложило уши, и Крафту приходилось кричать, разговаривая с ним.

– Здесь здорово летается! – крикнул грифон, когда свод несколько приподнялся и лавировать между сталактитами стало легче. – Давление, а, Минас?

– Похоже, – отозвался эльф. – Но на такой глубине давление должно быть раз в шесть больше!

– А я думаю, мы вовсе не так глубоко, как кажется, – заметил грифон. – Вспомни, в этом районе на поверхности горный кряж, вся местность намного выше уровня моря. Он распушил концы крыльев и замер, паря в потоках тёплого воздуха.

– Смотри, я почти не теряю высоты. Значит, давление приближается к двум атмосферам.

– Не знаю что там с давлением, но запахи здесь… – Минас поморщился. – Словно в кузнице… Пернатый усмехнулся.

– Пахнет металлом?

– А разве ты не чувствуешь?

– Запах металла? – Крафт рассмеялся. – Нет. Эльф запнулся. Пока он осмыслял слова грифона, Ри тревожно оглядывалась.

– Здесь правда пахнет металлом, – шепнула она Крафту. – Очень сильно пахнет. Грифон улыбнулся.

– Всё правильно, ящерка, это озон. Воздух здесь полон озона, видимо пещера почти замкнута или имеет собственный источник газа.

– Что такое озон? – в недоумении спросила вэйта. Крафт фыркнул.

– Это воздух после грозы, – объяснил он. – Им очень легко дышать, но если озона слишком много – есть риск повредить лёгкие. Нам, крылатым, всё это знакомо с незапамятных времён.

– Что ж, тогда многое становится ясным… – пробормотал Минас. Ри, которая ничего не поняла, молча отвернулась и продолжила рассматривать пещеру.

Пейзаж навевал грусть. Вэйта почему-то вспомнила холодный ноябрьский день, когда толстая повариха Марта послала её в деревню, поточить ножи. Это был последний день в жизни наивной ящерки-служанки, и первый – в её новой, полной опасности и приключений жизни разведчицы.

«Добилась ли я хоть чего-нибудь?» – мрачно подумала вэйта. – «Я подарила Алазару три месяца счастливой жизни, но не смогла его спасти. Я подарила себе год мучений и горя, но узнала Альтаира… Я растревожила настоящее змеиное гнездо, и наверняка приблизила начало войны. Но мой хвост обёрнут вокруг Пояса, и вновь от меня зависит судьба целых стран. Хотела ли я такой судьбы?..» Ри вздохнула.

«А какая разница. Меня-то никто не спрашивал… Схватили, бросили в пучину событий, и ждут – выплывет или нет»

Крафт продолжал плавно лавировать между скалами, тяжёлый воздух и духота мешали думать. Устроившись поудобнее на широкой грифоньей спине, уставшая ящерка закрыла глаза.

«Я только чуть-чуть подремлю… «

Первую ночь у раненного дракона мы совсем не спали. Днём, немного отдохнув, я отправилась на охоту и ранила небольшую антилопу. Куросао отвернулся, когда я притащила ещё живую добычу; я попросила его отвезти Тошибу подальше, а сама приоткрыла дракону пасть и вложила антилопу между зубов. Хотя крылатый был без сознания, рефлексы сработали и клыки пронзили животное насквозь.

Антилопа забилась, закричала от боли. Мне хотелось отвернуться, но только так можно было помочь раненному. Тот, не раскрывая глаз, пил горячую кровь, челюсти сжимались всё сильнее. Скоро послышался хруст, и мучения антилопы прекратились. Дракон сглотнул кровь, медленно приподнял веки и посмотрел на меня мутными от боли сиреневыми глазами.

– Всё в порядке, – сказала я быстро, затем повторила на общем языке. Дракон попытался ответить, но снова потерял сознание.

• Предыдущая
• 47/99
• Следующая