Черное Пламя - Локхард Джордж "(Георгий Эгриселашвили)" - Страница 69

• Предыдущая
• 69/99
• Следующая

Я подбежала к коню. При виде меня он слабо всхрапнул и подмигнул чёрным глазом. Несчастный был весь перебинтован, особенно голова, в грудь и шею было вставлено несколько иголок, к которым по прозрачным трубкам текла блеклая жидкость. От волнения я вцепилась когтями в тележку.

– Он поправится? – тихо спросила.

– Нет, Хаятэ, – ответил пард. – Сейчас его вернули к жизни только ради тебя. Возьми, – он протянул мне знакомый белый камушек с ниткой. – Пусть сам Куросао расскажет, кто я такой.

Стиснув зубы, я прижала камушек к уху. Сразу послышался шорох и гулкие удары: биение сердца. А голос, когда он раздался, оказался точно как я и представляла – гордым и звучным.

– Спасибо, – сказал голос. – Спасибо, Хаятэ. Я склонилась к коню.

– Это ты говоришь? – спросила тихо. – Закрой глаза, если правда. Куросао на миг опустил веки.

– Неплохо повеселились, – сказал его голос. – Жаль, всё кончилось.

– Ты поправишься? – у меня было что-то с глазами, моргала постоянно. – Я могу помочь?

– Можешь, – ответил конь. – Отпусти меня. Он перевёл взгляд на тигра, стоявшего рядом.

– Не думал, что увижу себя со стороны… Впрочем, я знал, на что иду. Хаятэ, мы с ним разделяем один разум и одну память. Можешь верить ему, как верила мне, – голос запнулся. – Только не зови его Куросао. Он клан-командир Керр, а коня по кличке Куросао скоро не станет. Я оглянулась.

– Это правда? – спросила. – Он знал, что не сможет вернуться живым?

– Знал, – кивнул Керр. – Подумай, и сама поймёшь, почему иначе не могло быть. Я снова обернулась к коню.

– Куросао… – он открыл глаза. – Не уходи, пожалуйста. Я заберу тебя на остров, будешь жить ещё много лет…

– Я не хочу, – ответил голос. – Да и не смогу уже. Быть зверем не слишком весело, дракон. Запомни это, и никому не позволяй устраивать с собой такие шутки… Сглотнув слёзы, я обратила взгляд к парду.

– Не слушайте его, – прорычала. – Не слушайте! Верните ему жизнь. Хочет, не хочет – неважно! Верните ему жизнь, а потом…

– Хаятэ – позвал Куросао. Я запнулась.

– Молчи, просто молчи…

– Хаятэ, я не хочу мучаться долгие годы, – оборвал Куросао. – Смерть и так оказалась куда длиннее, чем я боялся. Отпусти меня, маленькая. И никого не вини, слышишь? Я знал, на что иду, и сделал это добровольно. Конь устало закрыл глаза.

– Помоги нашим, – сказал голос. – В память обо мне. Обещай, что не станешь ненавидеть моих бывших друзей. Я с трудом кивнула.

– Слово воина.

– Вот и отлично, – Куросао хрипло дышал. – А сейчас я должен уйти. И не грусти, Керр на меня очень похож, он заменит… – голос запнулся. Долго не было слышно ничего кроме отрывистого, неровного биения сердца.

– Прощай, Хаятэ, – сказал наконец Куросао. – Ты была лучшей всадницей, о которой может мечтать конь.

– Прощай, – ответила я тихо. – Ты был лучшим другом, о котором может мечтать дракон.

Отвернувшись, я отошла к стене и уселась в позу лотоса. Закрыла глаза, распустила крылья. Сквозь мутную пелену, застилавшую разум, пробился голос Керра, тигр о чём-то спрашивал.

– Оставьте меня одну, – сказала я сухо. Парды поняли.

Довольно долго я сидела молча, без всяких мыслей. Было даже не больно, не знаю как это объяснить. Плохо мне было. Очень плохо.

Я помню, самурай никогда не должен плакать, только… Только плохой я самурай, наверно. Никуда не годный из меня самурай.

Не знаю, сколько прошло времени. В комнату долго никто не входил. Потом пришла Ванаби, сказала что для меня приготовили обед, спросила, желаю ли я поесть. Я была очень голодная, а Куросао уже не стало; смысла отказаться не нашлось. Поэтому я молча встала и последовала за пантерой.

Убежище пардов было очень светлое и чистое, немного похожее на дома самураев с моего острова. Как и там, двери уезжали в стены, пол был покрыт мягкими белыми циновками из непонятного материала. Только окон не было – вместо них на стенах светились большие плоские панели с рисунками животных. Мы с Ванаби прошли по длинному коридору, мимо нескольких раздвижных дверей, и вошли в большую комнату, где посередине стоял низкий стол. За ним расположились несколько пардов, включая Керра.

Я молча уселась на пол у самого края стола. Ванаби сразу поднесла серебряный поднос с крышкой.

– Небольшой сюрприз, – Керр прятал глаза. – Мы изучали культуру древней Японии…

Пантера сняла крышку с подноса, и под ней оказалась чаша неплохо приготовленного суши, рядом стояла пиала с сакэ. Поперёк чаши лежали палочки. Я помолчала.

– Вы нанесли мне оскорбление, – сказала ровным голосом. – Суши едят палочками только крестьяне, предложить их самураю – означает бросить ему вызов. А если хозяин кладёт палочки поперёк чаши, это значит, он не уважает гостя. Парды растеряно переглянулись.

– Мы просто хотели поднять тебе настроение… – тихо ответила Ванаби.

– Полагаете, вкусная еда поможет забыть о друге? – спросила я с горечью. Пардия поникла, Керр опустил голову. Отвернувшись, я сломала палочки, бросила их под стол, подняла чашу и принялась есть.

Пока ела, парды молча за мной следили. Постепенно подходили новые, вскоре комната была заполнена двуногими кошками. Некоторые помахивали хвостами, другие принюхивались к воздуху, и все молчали. Это хорошо, что молчали. Нет у меня сейчас настроения на кошек. Когда суши кончилось, я залпом выпила сакэ и накрыла чашу перевёрнутой пиалой.

– Посуду должен вымыть мужчина, – сказала негромко. Опомнившись, Ванаби вскочила и хотела взять у меня чашу, но сосед – оромный серебристо-белый пард с пятнышками на плечах – рывком усадил её обратно и встал сам.

– Я клан-йушд Рандаг – представился он. – Потомственный воин клана.

Молча кивнув, я протянула ему посуду. Пард поклонился и вышел из комнаты. Некоторое время царила мрачная тишина.

– Я не хочу задерживаться здесь и злоупотреблять вашим гостеприимством,

– сказала я наконец. Все разом вздрогнули.

– Куросао говорил, вы можете помочь мне остановить войну на востоке, – продолжала я сухо. – Если это правда – расскажите, как. Если нет, прошу вернуть моё оружие и пленников, я должна лететь. Керр, сидевший за столом неподалёку, тяжело вздохнул.

– Хаятэ, чтобы оказать помощь твоему приёмному отцу, следует вначале уничтожить или взять в плен землян.

– Не вижу необходимости, – коротко ответила я.

– Если они узнают о базе, произойдёт катастрофа и…

– Это ваши проблемы, а не мои, – оборвала я жёстко. – Вопрос прозвучал: можете ли вы помочь. Я не спрашивала о причинах, которыми вы руководствуетесь в принятии решений. Керр помолчал.

– Мы можем сообщить важную информацию о твоих врагах, и быстро доставить тебя в любое место планеты. Также в нашей власти снабдить тебя запасом оружия, лекарств и других полезных вещей, включая особый талисман, способный вызвать помощь откуда угодно… Я горько усмехнулась.

– Если эта помощь будет столь же полезна, как твоё предложение, я могу не сомневаться в победе. Почему вы не дали такой талисман Куросао?

– Лошади не умеют говорить, – сухо ответил Керр.

– Куросао говорил со мной.

– Не голосом. Я помолчала.

– Что ж, спасибо и на этом, – поднявшись, я отошла в угол комнаты и села на ковёр в позу лотоса. Парды с опаской меня сторонились.

– Слушаю. Керр приподнял густые белые брови.

– Что слушаешь?

– Важную информацию о моих врагах. Тигр помрачнел.

– Быть может, вначале выслушаешь предложение до конца?

– А разве вы сказали не всё?

Керр хотел ответить, но запнулся, когда руку поднял большой и даже на вид старый пард, сидевший с ним рядом. Он был леопардовой расцветки, с глубокими зелёными глазами, но весь какой-то блеклый, словно вылинявшая шкура.

– Хаятэ, помоги нам победить землян, и мы уничтожим врагов твоего приёмного отца, потопим их корабли, навсегда устраним угрозу и даже подарим самураям наше оружие, – сказал он свистящим голосом. Остальные парды в комнате сразу прекратили шептаться и почтительно умолкли.

• Предыдущая
• 69/99
• Следующая