Дневник супергероя - Локхард Джордж "(Георгий Эгриселашвили)" - Страница 2

• Предыдущая
• 2/3
• Следующая

– Ты-кто? – это он мне!

– Я-кто?! Ты-кто!

Он нахмурился, как туча.

– Я – Матагава. Ты почему не ответил самураю?

– Слушай, ящерица, это МОЙ мир, понимаешь? Я тут герой! Это США 30-х годов, Земля. Тут НЕТ драконов. Драконы – это Хи-мен, это Конан, это ДРУГИЕ циклы!

Дракон на меня так посмотрел, словно в каждом глазу – по мечу.

– Ты – Ястреб?

– Какой ты умный, а? Мой костюм не видишь?

Он усмехнулся.

– Мало ли какому придурку в голову взбредёт летать в маске птицы и коричневом плаще...

Я закрыл глаза, и сосчитал до пяти. Потом открыл.

– Так. Ответь мне только одно: ты – злодей?

– Нет. Я – твой новый спутник. Ты отправляешся в Цикл «Сакура», и будешь там летать на мне. Сюда переезжает Бэтмэн.

Нет...НЕТ!

– Ты лжёшь! Эта летучка не справится с моим районом!

Он за меч схватился.

– ТЫ УСОМНИЛСЯ В МОИХ СЛОВАХ?!

О боже, только не сейчас, ладно?..

– Нет, нет. Просто несколько странно. С чего это меня в средние века?

Матагава рассмеялся.

– Какие средние века? Ты что, Сакуру не читал?

– Нет...

– Это техно-мир, где живут люди, и их хозяева – страшные, ужасные Лунны с планеты Сяолун. Против них сражается отряд бесстрашных воинов клана Сакуры, которые летают на драконах. Ты станешь нашим командиром.

– А где старый?

Я ёше надеялся, что это ошибка... Но слова дракона сразу вернули меня в реальность.

– Он потерял лицо, и совершил харакири.

– И как его звали?

Матагава так на меня посмотрел, словно это я был змеем, а не он.

– Каджива.

– 

(Дальше записи прерываются на долгий срок)

Сегодня опять злой Шредер посылал на нас камикадзе. Я уже устал их разминировать. Матагава опять рычал на меня. Наверно, у драконов брачный сезон наступает. Эх, где мой Бэт...

Вчера смотрел фильм про Хиллдэйл. С Бэтмэном. От злости разгрыз телевизор зубами, и Матагава на меня с уважением посмотрел. Было мерзко.

Утром летел на драконе, и вдруг увидел маленькую красную точку. Хотел подлететь, но не смог – в Сакуре я сам летать не умею. Хорошо хоть дракон согласился посмотреть.

Это был мой друг, Супермэн. Я от радости закричал, он испугался, чуть не упал. Потом бросился наутёк. Он – от меня! Невероятно.

– Стой! Это же я, Ястреб!

Замер, улыбнулся.

– А я и не узнал. Полетели, отпразднуем!

Я мрачно показал на дракона.

– Я теперь только на нём летать могу.

Друг опечалился.

– Как это случилось?

Рассказал. Он ещё больше опечалился.

– Тебе повезло. Ты не безработный.

Я чуть не свалился с Матагавы.

– Ты что?!

– Да, мой Цикл прекратили. Я теперь никто. Смотри. – и тронул меня. Рука прошла насквозь, словно её и не было. Даже дракон испугался.

– Ты призрак!

Он кивнул.

– Увы. Но всё равно, полетели.

Мы праздновали встречу весь день. Хотелось плакать, но супергерои не умеют.

У врагов появился новый герой. Зовут Мутучан. Первое, что он сделал – убил Шредера. Потом явился ко мне, и предложил объединить силы. Я хотел согласится – он был нормальным парнем, вроде. Но в тот момент, когда я собирался открыть рот, вбежал воин Гудзаки, и стал над ним надсмехатся. Мутучан побелел от злости, я тоже. Хотел крикнуть Гудзаки, чтобы тот замолчал, но вместо этого само собой вырвалось:

– Так его!

Мутучан ушёл, смертельно оскорблённый. Я мрачно сижу на циновке. Думаю. Сегодня я хотел поступить так, как хотелось МНЕ. И не смог. Опять сработали накатанные рельсы. Я должен был отвергнуть предложение Мутучана – и отверг. Хотя ХОТЕЛ принять. Значит ли это, что я раб?

...О боже, и я считал себя героем...

Понимание пришло слишком поздно. Уже погибла половина клана. Мои воины отчаяно сопротивляются, но ничего не могут поделать. Матагава сказал, среди драконов ходят слухи, что Художники решили сменить состав отряда. Это значит, что погибнут все мои друзья, а потом придут их дети, мстить за отцов. Тем самым герои Цикла приблизятся к своей аудитории по возрасту, повышая тираж.

Вечером впервые возникла мысль о харакири.

Сегодня убили последнего воина Сакуры. Остались одни драконы – их убить нельзя. Я сижу в своём сикё, и мрачно смотрю на бумажную стену. Так и тянет на харакири. Но не выйдет. Три раза уже делал. Меня в последний момент спасают. Всегда. Я – герой, я даже сам себя убить не могу.

Приходил Матагава, сидели, молчали. Он так молча и ушёл. Только он меня и понимает – тоже ведь не может харакири сделать. В Сакуре дракон – неуничтожим.

Вечером приходил Мутучан, смеялся. Я даже не посмотрел на него, он помолчал, и ушёл. Тоже понял. Надо придумать, как умереть. Наверно, если я стану злодеем, появится новый герой, и убьёт меня. Но злодеем мне не стать. Не смогу. Пробовал.

Утром попытался утопится. Приплыл какой-то идиот с хвостом, меня спас, хотя я сопротивлялся. Он заявил, что муж некой Русалочки, и избрал себе профессию – спасение утопающих. Я встал, и ушёл.

Днём с шумом примчалась команда детей. Меня увидели, сразу стали серьёзные. Сказали, что сыновья воинов Сакуры, явились мстить за отцов. Старший попросил показать драконов, я вызвал Матагаву, и передал. Тот за голову схватился, зарычал, но пошёл. Я опять попытался сделать харакири. Меч развалился в руке, вбежал Ногачи, и долго извинялся. Он придумал некое устройство, ломающее оружие, и испытывал его. Я даже не ответил. Почему меня лишили даже права на смерть?!

Мутучан придумал, как убивать драконов, и убил всех. Даже Матагаву. Детей захватил в плен. Позвонил мне, смеялся, приглашал попытатся их спасти. Я спросил, сможет ли он меня убить, если я приду? Он не ответил, повесил трубку. Я сидел на циновке весь день, вечером пришли дети. Он их отпустил – победил ведь. Они плакали. Драконов жалко было. Я обьяснил, что никто не умер, что на днях они все окажутся живыми. Они не поверили.

Вернулись драконы. Разумеется, Патриарх Драконов разрешил им не умирать, и дал ещё больше сил. Матагава теперь светится даже. Я третий день сижу в позе лотоса, не двигаюсь.

– Ястреб, почему ты решил умереть? – спросил меня старший из детей, Кудзуми.

– Я больше не нужен. Когда герой не нужен – он должен умереть.

– Но ты нужен нам.

Смешно. Неужели Художник считает, что я настолько примитивен? И куплюсь?

– Ты правду говоришь?

– Да.

Я встал.

Убил Мутучана. Я не хотел его убивать. Я просто стоял, направив на него бластер, и ждал, когда мне помешают. Бластер выстрелил сам по себе. Я стоял, смотрел на мёртвого Мутучана, и держал бластер.

Пришёл Ногачи, извинился. Сказал, он случайно включил бластер, когда экспериментировал с дистанционкой. Я не ответил. Хотелось плакать. Но супергерои не умеют.

Всё утро сидел на циновке, мечтал о смерти. Пришёл Матагава.

– Ястреб, ты победил.

Я усмехнулся. Он понял, ушёл. Я сидел до вечера.

Вечером прибежал Кудзуми, кричал, что новое чудовище захватило троих детей. Я долго не шевелился. Зачем мне вставать? Один нарисованый монстр убьёт трёх нарисованных детей. Ну и что?

Посмотрел на Кудзуми – тот плакал. Слёзы были настоящие. Не нарисованые. И я понял, что для меня – те дети живые. Если их убьют, то я наверно смогу умереть. Ведь тогда я больше не буду героем. Клоуном в разрисованой пижаме. Фетишем масс-культуры. Герои не могут допустить, чтобы монстры убивали детей.

• Предыдущая
• 2/3
• Следующая