Грифон - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 43
- Предыдущая
- 43/80
- Следующая
— То-то вас и выселили в Турцию, — хмыкнул я. — Кому охота терпеть рядом с собой таких соседей?
— Мы жили по законам предков, — возразил призрак, — не нарушали их. Разве русские не жили по законам предков? Я понимаю их — им понадобилось освободить от опасных соседей территории, и они это сделали. Я не могу их винить. Это судьба. А то, что я наткнулся рукой на грязный сучок и заболел, это наказание Всевышнего за то, что отнял принадлежащее моему брату. Надеюсь, когда ты заберешь сокровище, я освобожусь от своей обязанности и уйду в лучшие миры. Наверное, Всевышний поставил меня сторожем для того, чтобы отдать сокровище тебе.
— Интересно, а до этого кто-нибудь из людей пытался взять клад?
— Ходили тут… кладоискатели. Со странными палками в руках. Но я всегда делал так, чтобы они проходили мимо сокровища. То камень на них уроню, то ветер подниму. Сокровище должно достаться тому, кому положено им владеть. Ты — можешь им владеть, я знаю.
— Откуда знаешь? — полюбопытствовал я.
— Знаю, и все. Откуда ты знаешь, что существуешь в мире? Ты просто знаешь, и все. И я знаю, что сокровище должен отдать тебе, что ты его хозяин. И мой хозяин.
— А кто я? — допрос призрака продолжался. Мне всегда было любопытно — кого призраки видят во мне? Кто я для них? Или что? Почему они сразу признают во мне хозяина?
— Ты — хозяин, — бесцветно пояснил призрак и замолчал.
Круг замкнулся. Мне это живо напомнило фантастический рассказ Станислава Лема, который я читал в детстве. Там все время фигурировали некие «сепульки». Гениальный фантаст поиздевался над читателями, так и не открыв, что же такое сепульки, вокруг которых вертелся весь смысл рассказа. «Сепульки — важный элемент цивилизации ардритов с планеты Энтеропия. См. Сепулькарии». «Сепулькарии — устройства для сепуления. См. Сепульки». Ты хозяин — и мы это знаем. Откуда знаете? Оттуда, что ты хозяин.
Поняв, что больше ничего от призрака не добьюсь, я перешел к следующему этапу — извлечению сокровища. Насколько я знал, оно лежало в медном котле на глубине около метра.
Посмотрев на окружающую действительность, понял — работа легкой не будет. Вздохнув, поплевал на ладони (я видел, что так делают настоящие работяги из кинофильмов. Не знаю зачем — но раз так положено делать, значит, так надо. Может, обряд какой-то! Типа — колдовство).
После минуты работы киркой, под жалостливым взглядом жены, решил — никогда не пойду работать землекопом! Ясно, что эта работа не для меня. Она слишком интеллектуальна для оперуполномоченного.
— Вась, а Вась, а чего ты мучаешься? — неожиданно вмешалась Василиса. — Может, попросить призрака, чтобы он вытащил клад? Если уж они могут поднимать тела в воздух, то почему бы ему не поднять клад наружу?
— Где ты раньше была? — досадливо буркнул я, покраснев от стыда — и правда, чего я не додумался? Лопат набрал — болван!
Отбросил кирку в сторону под хихиканье супруги. (Какое приятное слово! Как подумаю, что могу вот так взять ее за бедра, упасть с ней на землю, пощекотать, чтобы истерически хохотала, лежа на траве, укусить ее за грудь, поцеловать… и таю от вожделения.)
— Это что у нас за голубки? — неожиданно услышал я голос над собой, сел рядом с лежащей, раскрасневшейся Василисой. — Разврат тут устроили? А поделиться с парнями? Девка-то хороша!
Нас обступили пятеро молодых мужчин, или скорее парней, в камуфляже, с автоматами на плечах и пристегнутыми пистолетами на бедре. Кобура была не российской конструкции — я такие видел в кино, у рейнджеров. Ремешок охватывал ногу повыше колена. Кобура лежала на бедре, не мешая во время ходьбы.
— Что вы хотите? — спокойно сказал я, вставая, и подав руку бледной Василисе, тут же вскочившей на ноги. Ее бедра, обрисовывающиеся камуфляжными брюками, облизывались взглядами мужчин, заросших черной щетиной.
— Получить компенсацию, конечно, — усмехнулся старший кавказец, разговаривающий по-русски практически без акцента и притом на хорошем литературном языке. — Вы на берегу нашей реки, должны платить за то, что тут копаете. Вы же золотишко собрались мыть? Только не врите, золотишко, я знаю. Кстати, его тут мало, а вот тех, кто моет, — много. И вы тут совершенно не нужны. (Мне вспомнилась статья в местной газете о криминальной добыче золота в горах вокруг здешних рек и что старатели, бывает, и пропадают. Но иногда намывают золота. Похоже, нас за таких старателей и приняли.)
— Ребята, мы не старатели и не за золотом пришли. Просто гуляем, — попробовал я обойтись без крови, — отвяжитесь от нас и идите своей дорогой, все будет нормально.
— Ти как разгавариваишь, ссабака! — вмешался один из бандитов и, шагнув, ухватил Василису за грудь и дернул к себе. — Дэвку давай, а то башку рэзать буду! Щьлюха! Хади сюда! Камандир, дай, я первый!
Мир погас, померк, и я на долю секунды подумал, что вокруг ночь? Ночи не было. Просто стало темно и странно, как будто я ушел куда-то внутрь, в глубину своего тела.
Сколько это продолжалось, не знаю. Когда шум ветра и грохот реки внизу снова ударил мне в уши — я стоял на том же месте, Василиса метрах в двух от меня, широко раскрыв глаза в ужасе, а вокруг меня лежали разорванные трупы боевиков.
Именно разорванные — на куски. Мои руки были в крови, все брюки, рубаха, все вещи — все в крови. Бойня. Самая настоящая бойня. Меня даже затошнило от вида разбросанных внутренностей и кусков тел, но я сдержался в отличие от моей жены — та отбежала в сторону, метров на пять, и сосредоточенно делилась своим завтраком с муравьями и мухами, ползающими возле одинокого, иссеченного ветрами дерева.
Подхватив оба рюкзака, мой и Василисин, я поднял их на плечи и стал спускаться к реке, несущей свои бело-мутные воды к далекому морю.
— Василис, пошли, мне надо помыться, — позвал я окровавленными губами. — Потом с кладом разберемся. Идешь?
— Иду, — невнятно ответила жена и снова согнулась в позыве тошноты.
Мы подошли ближе к воде — идти пришлось сотню метров, не меньше, и, оставив рюкзаки на берегу, я нашел в реке место поспокойнее — за огромным камнем она образовывала что-то вроде небольшого затона. Плюхнулся в воду, прямо в одежде, смывая с себя чужую кровь.
Отмывшись, снял с себя камуфляж, приобретенный вчера в магазине для охотников, хорошенько его выполоскал, выжал и разложил на горячие камни, чтобы просох. Меня трясло от холода — вода в реке была ледяной, просто кусачей — она начиналась у ледников, и это не добавляло ей тепла. Василиса сидела на камне с отрешенным видом, а когда я подсел к ней и обнял, вздрогнула, но тут же обняла меня и заплакала в мое плечо. Я гладил ее по спине, пока она не успокоилась. Затем Василиса спросила:
— Вась, что это было?
— Хммм… Василис, что это было? — резко спросил я, мгновенно раздражившись, и тут же, устыдившись, добавил: — Прости, милая. Я не знаю. Ничего не помню. Это уже второй раз такое. Помнишь, там, у ночного клуба? Тогда еще тебя усыпил маг из бандитской шайки. Так вот — я их всех убил. И как — не знаю. В глазах потемнело, я вроде как куда-то провалился. Очнулся — все трупы. А как это было — не знаю. Так что это ты мне расскажи — что видела и как это вообще выглядело со стороны.
Василиса помолчала, вздохнула:
— Ты стоял, потом глаза стали красными. Не так красными, как бывает у людей — от усталости или когда наткнулся на что-то и получил кровоизлияние в глаз — нет. Они светились! Бандит от неожиданности меня даже выпустил. А потом… потом я не могла рассмотреть как следует — вот только что ты стоял, и через мгновение тебя уже нет. Вихрь, какое-то мелькание — рраз! Голова одного отлетела. Ррраз! Голова другого отлетела. Ррраз! Полетела рука, нога — и все это молча, только противное чавканье, стоны и стук частей тела по земле. Мне стало плохо, я отвернулась на несколько секунд, а когда снова посмотрела — ты стоишь и смотришь вокруг, будто не понимаешь, как тут оказался. Вот и все, что я успела заметить. Нет — вру! Еще мне показалось, что у тебя что-то стало с руками, когда ты стоял красноглазым. Вроде как вместо пальцев были когти или что-то такое.
- Предыдущая
- 43/80
- Следующая
