Конан и Алая печать - Локнит Олаф Бьорн - Страница 35
- Предыдущая
- 35/59
- Следующая
От души размахнувшись, я подбросила птиц в небо. Они взлетели над домом, описали пару кругов, соображая, куда направиться, и развернулись к Полуночи, распугав воронью стаю, с паническими воплями бросившуюся наутек.
— Почему ты не воспользовался голубями? — спросила я, пытаясь высмотреть среди рваных серых облаков две стремительные черные точки. — Соколы ненадежны. Увидят подходящую дичь, погонятся за ней и все позабудут.
— Эти долетят, — убежденно сказал отец. — Их хозяин — настоящий волшебник. Не шарлатан. Птицы найдут его.
Внезапно я ощутила странное желание — отыскать в какой-нибудь книге заклинание, позволившее бы мне сменить человеческий облик на птичий. И унестись на быстрых крыльях из этого охваченного безумием города куда-нибудь подальше. Например, в Пограничье.
12 день Первой весенней луны.
Поздно ночью домой наконец-то явился Вестри. Утром они с отцом разругались, напугав меня до полусмерти. Я никогда не слышала, чтобы отец громко говорил, а сейчас их разъяренные голоса доносились из-за двери кабинета по всему коридору. Под дверями сидел Бриан и уныло поскуливал. Ему не нравилось, что хозяева ссорятся.
Внезапно дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену. На пороге возник мой братец, весь взъерошенный и мелово-бледный от злости.
Не замечая никого и ничего вокруг, устремился вниз по лестнице, едва не сбив с ног одну из служанок.
— Что стряслось? — я нерешительно заглянула в кабинет.
— Твой брат изволил высказать свое отношение к происходящему, — холодно отозвался отец. — Почему-то он убежден, что источником всех неприятностей является моя супруга, ваша матушка. Как он выразился, «если бы она поменьше вертела хвостом и больше думала о своих обязанностях перед семьей, ее бы не пришлось держать на цепи в подвале». В чем-то Вестри, безусловно, прав, но болезнь госпожи Ринги — это еще только полбеды.
— Тогда в чем вторая половина? — я положила себе непременно отыскать брата и отругать за несусветную глупость. Не хватало только затевать семейные ссоры, когда мы все в беде!
— Вестри побывал во дворце и утверждает, будто там развернулась настоящая маленькая война. Все против всех. Пожалуй, — отец кривовато усмехнулся, — пожалуй, это даже хорошо, что у меня пока нет настоятельной необходимости бывать в замке короны. Опала безмерно выгодна тем, что снимает с тебя груз придворных забот. Посему я намерен тихо сидеть и ждать, чем все обернется. Уверен, через два-три дня пыль уляжется и станет понятно, кто к чему стремится. Меня только слегка беспокоят не в меру предприимчивые молодые люди — принцы Ольтен и Тараск.
— Почему Тараск, мне понятно, — в нарушение всех правил приличия я уселась на край отцовского стола. — Кофийский искатель удачи тоже желает получить кусок сладкого немедийского пирога и желательно побольше. Но при чем тут младший сын короля? Если Нимед скончается — сдается мне, сие печальное событие не за горами — и новый правитель обойдет Ольтена при раздаче титулов, у того всегда остается возможность отправиться на Восход. В Заморе его примут с распростертыми объятиями. Там он — всеобщий любимец, некоронованный король, супруг прекрасной Кариолы. Удивительно, и как ему удалось завоевать столь горячую приязнь людей, не признающих никакой власти?
— Молодость, напор, чуточку нахальства и везучести, вдобавок бездна прирожденного обаяния, — снисходительно ответил его милость. — Мне бы не хотелось услышать, что принц Ольтен намерен проверить свое везение в играх вокруг трона Дракона — престол Бельверуса стоит очень дорого. Не дешевле трона короля Конана Аквилонского. Если Ольтен обломает свои молодые зубки, это будет превесьма досадно. Нимеду-младшему понадобится достойный помощник и человек, на которого можно положиться. Кстати, ты выполнила мое поручение?
— Частично, — призналась я. — У нас не так много книг по магии, зато они разбросаны по всей библиотеке. В тех, что мне удалось найти, никаких подсказок не обнаружилось. Я как раз собираюсь пойти и продолжить изыскания.
— Желаю удачи, — с этими словами Мораддин вежливо выставил меня в коридор, но вместо вдумчивого сидения в библиотеке я помчалась искать своего непутевого и несдержанного на язык старшего брата.
Вестри заперся в своих комнатах. Напрасно я барабанила по створкам, взывала к его совести, подлизывалась и угрожала — мне не открыли.
Когда у братца лопнуло терпение, он раздраженно прокричал изнутри, чтобы я убиралась к своим куклам и оставила его в покое.
Оставалось только вздохнуть и смириться с мыслью, что Милосердная Иштар образумит Вестри и что мужчины — за редким исключением! — вообще не слишком умные и выдержанные создания.
В библиотеку, однако, мне попасть не удалось. Привлеченная неясным шумом снаружи, я выглянула в окно, узрев прелюбопытную сценку — подле главных ворот какие-то всадники оживленно переговаривались с охранявшими наш дом гвардейцами. Похоже, нас намеревалась посетить некая высокопоставленная персона, но, согласно королевскому приказу, ее не впускали.
На краткий миг мелькнул проблеск вытаскиваемого из ножен меча — гости, кажется, решили проложить путь силой — однако оружие в ход так пущено и не было. Появился человек, которого я сочла предводителем отряда, подъехал к отступившим назад гвардейцам, отдал неслышимый мне приказ — и охранники с заметной неохотной расступились, пропустив визитера и его маленькую свиту человек в пять или шесть. Всадники рысью проскакали по короткой аллее, а я уже вновь бежала к отцовскому кабинету и торопливо стучала в дверь, приглушенно выкрикивая:
— Папа, к тебе приехали!
Прислуга настежь распахивала двери перед гостями, я отчаянно металась, пытаясь исчезнуть, но не успела — приезжие уже стояли на пороге, ибо, видимо, хорошо знали дорогу к кабинету.
Увидев гостя, отец встал, а я шепотом сказала «ой» и на всякий случай присела в глубочайшем поклоне.
К нам пожаловал наследный принц Немедии, его высочество Нимед-младший и, что чрезвычайно вероятно, будущий король Нимед II. Его сопровождающие остались ждать в коридоре, а меня, что самое досадное, опять никто не заметил. Я скромненько попятилась, сделав пару крохотных шагов и оказавшись в глубокой оконной нише.
Тяжелые бархатные портьеры темно-лилового цвета надежно скрыли меня от глаз отца и наследного принца. Присев на мраморный подоконник, я в прямом и переносном смысле обратилась в слух.
— Меня высылают из столицы, — без всяких предисловий сообщил наследник короля. — Они все-таки добились своего! Не знаю уж, какая именно змея — Хостин, Эрдрик или Тараск — налила яда в уши отцу, но мне приказано сегодня же покинуть Бельверус. А чтобы не чувствовал себя обиженным, на прощание мне сунули в зубы жирную кость!
— Какую? — преспокойно, будто обсуждая нечто совершенно неважное и происходящее за тридевять земель отсюда в каком-нибудь Иранистане, поинтересовался отец.
— Наместничество в Полуночных землях и золотую корону вице-короля, — с неожиданной горечью проговорил принц. — И теперь меня ждет гладкая, но такая долгая дорожка в Эвербах со всеми его торговыми неурядицами, пошлинами, шкурами и холодами. Эйлин в ярости, дражайшие отпрыски в бешенстве. Им на сборы отвели всего седмицу, а потом они должны отправляться вслед за мной. Само собой, никакой радости моя семья не испытывает.
Принцесса Эйлин, супруга Нимеда-младшего, по отзывам Цинтии не отличалась ни особой кротостью нрава, ни умением смиряться перед обстоятельствами, так что семейная жизнь наследника была весьма далека от совершенства.
Трое его детей, старший из которых уже достиг совершеннолетия, тоже никоим образом не подходили под категорию «добродетельных сыновей и дочерей».
Мысленно я могла выразить принцу только свое глубочайшее сочувствие. Может, из него и получится в будущем неплохой король, однако сейчас он напоминал крайне задерганного, растерянного и терзаемого досадой человека.
- Предыдущая
- 35/59
- Следующая
