Подземный огонь - Локнит Олаф Бьорн - Страница 6

• Предыдущая
• 6/92
• Следующая

Домой?

А что, если мне и добираться некуда?

Я повернулся туда, где оставалась Райта. Повернулся так резко, что опять едва не шлепнулся. Не только оттого, что ноги не держали, но и от неожиданности.

Далеко-далеко, за изломанным хребтом гор разгоралась заря. Не могло быть никакой зари в это время! Не с ума же я сошел?..

И все же это была заря. Лучшего слова я не подберу. Над цепью Граскааля дрожал мягкий, еле различимый на голубом, но с каждым мгновением все более усиливавшийся свет. Странный какой-то, зеленоватый. Как от многих разом взлетевших светлячков. Или от лунного сияния над большим тихим озером. Свет ширился, зеленые блики ложились на ближайшие вершины, соскальзывали дальше, заливая горы призрачным мерцанием.

Красивый он был, этот свет. Пугающий, но до боли красивый. На миг показалось – сейчас полыхнет так, что я навсегда ослепну. И не смогу увидеть, как на небе появится второе солнце. Я даже знал, какое оно будет – светло-зеленое с желтоватой короной лучей. Злое, чужое солнце.

Небывалое зарево продержалось над горами еще пару ударов сердца. Потом начало стремительно меркнуть, съеживаться, прячась в сумеречных долинах, и погасло. Остался Граскааль, медленно приходящий в себя после жестокого удара, исходящие удушливым дымом расплавленные камни, глубокие расщелины, и я, никак не могущий до конца поверить, что остался жив.

Над угрюмо притихшими горами начали скапливаться неведомо откуда приплывшие свинцового цвета тучи. Пошел мелкий снег, на лету превращавшийся в дождь. Надо было возвращаться. Ледяной перевал обрушился, значит, дорога обратно отнимет у меня куда больше времени. А ноги все еще дрожат и на душе противно. Никогда в жизни так не пугался.

Нет, вовсе не содрогающаяся земля меня перепугала. И не мысль, что мне на голову в любой миг может рухнуть груда камней, соорудив отличную могилку. Зеленая заря – вот отчего мне было не по себе. Она полыхала в той же стороне, где на склоне Медвежьего холма стояла Райта. Деревня Райта, мой далекий дом.

«…Первые известия об угрозе, надвигающейся на Аквилонию, остались незамеченными ни королем, ни его ближайшим окружением. Впрочем, их можно понять и простить. Сведения, доставляемые из полуночных стран, были слишком скудными и противоречивыми, а правителя, недавно занявшего престол, преимущественно заботило скорейшее ознакомление с делами подвластной страны и борьба с угрожавшими трону заговорщиками, нежели выяснение подробностей о странных событиях, творящихся в Пограничье, горах Граскааль и полуночной Бритунии. К тому же многие подданные нового короля, весьма сожалевшие о гибели прежнего владыки, отнюдь не стремились способствовать своему повелителю в его трудах, отчего дела государства отнимали у него гораздо больше времени, нежели он рассчитывал. Так и случилось, что тревожные предупреждения прошли мимо внимания короля Аквилонии, тем самым, лишив его возможности вовремя вмешаться в происходящее…»

Из «Синей или Незаконной Хроники» Аквилонского королевства

Мудрые люди недаром утверждают, будто один ремонт равняется двум землетрясениям, наводнению и по меньшей мере, трем осадам. Насчет землетрясений не знаю, не видел, но вот с осадами и наводнениями сходство имеется. И очень большое сходство, смею вас заверить.

А теперь примите во внимание, что, говоря о ремонте, я подразумеваю не какую-то перестилку прохудившейся соломенной крыши в хижине захудалого кмета и даже не перестройку обветшавшего баронского замка. Я говорю о полноценном ремонте в самых что ни на есть настоящих королевских покоях. И о том, что каждое утро меня будит перестук топоров, назойливый визг пил и слишком громкие голоса усердных работников, сопровождающие каждое совершенное ими мало-мальски полезное действие. До сих пор не могу найти ответа на мучающий меня вопрос – когда же мастеровые работают, если, как не взглянешь, они то переругиваются, то что-то жуют, то бездельничают, утверждая, будто на сегодня уже все сделали? Чует мое сердце, что этот многострадальный ремонт затянется до самой зимы, если не до весны… А сейчас, между прочим, начало осени!

Хвала богам за маленькие милости по отношению к бедным смертным! Лично от меня большая благодарность за то, что из-за этого треклятого ремонта меня не выставили из занимаемых комнат. Пусть их всего три и располагаются они под самой крышей, однако находятся они только в моем распоряжении.

В отличие от меня кое-кому, например, служащим королевской канцелярии, подчиненным канцлера Публио, весьма не повезло. Их довольно вежливо, но настойчиво выдворили из занимаемого разными департаментами южного крыла, предложив на время переселиться куда-нибудь. И, разумеется, прихватить с собой все архивы. Вот почему теперь по всем этажам, залам и коридорам дворца валяются пергаменты с таким количеством налепленных на них печатей, что диву даешься, а бедные канцелярские крысы бродят с остановившимся тоскливым взором, не зная, как собрать драгоценные бумажки в едином месте.

Ходят слухи, что беднягу Публио едва не хватил удар, когда он однажды утром узрел, как его гордость – обширнейший архив королевства – с шуточками и прибауточками волокут сжигать на хозяйственный двор. Крику было на весь дворец и город впридачу. Публио с тех пор во дворце не показывается, чему, впрочем, все очень рады – одной головной болью и источником постоянных неприятностей меньше.

Находящееся на моем попечении хозяйство, занимающее места едва ли не больше, чем весь государственный архив, вряд ли кто решится сдвинуть с места. Потому я спокойно могу глазеть сверху вниз на суматоху во дворе и терпеливо ждать, когда и чем она закончится. Как написано в одной любимой мной книге, привезенной откуда-то из Турана, «Все проходит», значит, рано или поздно минует и эта напасть. Однако очень хочется посмотреть в честные глаза того из наших придворных недоумков, которому пришла в голову светлая мысль – затеять в честь воцарения нового короля перестройку дворца. Просто взглянуть разок, дабы узреть человека, слишком прямо и просто понявшего известную поговорку о новых метлах…

Пожалуй, стоит объяснить кое-что. Для начала – кто я такой и что делаю в королевском дворце. Все очень просто – я здесь живу. Уже почти два года. За сие печальное обстоятельство следует поблагодарить мою матушку… хотя лучше все рассказать по порядку.

Меня зовут Хальк. Если полностью – Хальк, сын Зенса, младший барон Юсдаль. Наше поместье лежит неподалеку от истоков Ширки, в Гандерланде. Баронство древнее, во всяком случае на картах двух-трехсотлетней давности оно уже обозначено. К нынешним временам оно здорово поубавилось в размерах, но все еще процветает под бдительным оком моей матушки. Отец здраво предпочел передать бразды правления нашим поместьем ей – так у него остается больше времени носиться со сворой по окрестным лесам, разъезжать вкупе с моими старшими братьями по турнирам и – как бы это сказать? – всемерно способствовать возникновению на нашем генеалогическом древе новых отростков…

Когда-нибудь матушке наверняка надоест терпеть разнообразные и никогда не повторяющиеся отцовские выходки, и она лично его прикончит. А потом займется моими братишками и ни в чем не отстающими от них сестренками. Ибо, как уже не раз случалось, из любого досадного происшествия в нашей провинции торчат длинные уши кого-нибудь из нашего многочисленного, сколь благородного, столь и непоседливого семейства.

Так вот, однажды баронесса Юсдаль решила, что хоть один из ее отпрысков должен стать образованным человеком. Поскольку своих решений матушка никогда не меняла, а вялые попытки избежать предначертанного бездарно провалились, то пришлось бедной жертве ее далеко идущих замыслов – то есть мне – отправляться из родного дома почти на другой конец света, в Тарантию.

• Предыдущая
• 6/92
• Следующая