Отступник - Янг Робин - Страница 64
- Предыдущая
- 64/126
- Следующая
Улицы и улочки, вдоль которых выстроились деревянные лавчонки и молельные дома, всегда были запружены торговцами и содержательницами пивных, рыбаками и монахами, а воды рек Уз и Фосс кишели рыбацкими лодками и купеческими судами. За месяцы, проведенные здесь, Элизабет успела хорошо изучить площади и рынки города, но, несмотря на близкое знакомство, он по-прежнему оставался для нее чуждым, временным пристанищем, и она чувствовала себя лишней в этом коловращении чужих жизней.
Пройдя мимо конюшен, от которых на много ярдов несло острой вонью, она решительно направилась в замковый сад. Ступив на мягкую зеленую траву и оставив позади пыль, грязь, грохот повозок и смех, которые сменились негромким гудением пчел, она замедлила шаг. Со всех сторон ее окружали умиротворяющие и сладкие запахи лаванды, фенхеля и мяты. Над яркими личиками пионов кружились бабочки. Двое мужчин сажали лук, а чуть поодаль, за яблонями и кустами роз, она разглядела и других слуг, которые подрезали и поливали растения, накинув на головы капюшоны, чтобы уберечься от солнца. По сравнению с внутренним двором сад являл собой оазис тишины и спокойствия.
Элизабет ощутила, что ее переполняет чувство вины, и горящая от пощечины щека Марджори стояла у нее перед глазами. Ей уже доводилось видеть, как грубо и даже жестоко обращаются опекуны сыновей и дочерей английских баронов со своими подопечными. Но это казалось ей неправильным, особенно если учесть, что ее собственный отец приказал бы выпороть любую горничную, посмевшую поднять руку на кого-либо из его детей. Более того, она легко могла представить себе, какие чувства испытывает Марджори. Девочка наверняка хотела вернуться обратно в Ротсей, к людям, которых знала, точно так же, как и сама Элизабет тосковала по комфорту и уюту родного дома. Тот факт, что обе они оказались оторванными от знакомого окружения в этом чужом городе, казалось бы, должен был сблизить их. Но вместо этого она лишь еще сильнее оттолкнула от себя девочку.
Взволнованные голоса, донесшиеся до нее, вывели Элизабет из задумчивости. Впереди, за розовыми колокольчиками наперстянки, друг напротив друга стояли две разгневанные женщины. Высокие и темноволосые, они казались точными копиями друг друга, обе разодетые в дорогие шелка, ощетинившиеся и напряженные. Элизабет застыла на месте, узнав Бесс и ее сестру Джоан, старшую дочь короля Эдуарда.
— Ты говорила мне, что между вами все кончено. Ты обещала! — обвиняющим тоном выкрикнула Бесс.
— Мне пришлось пообещать, чтобы заставить тебя молчать. Я боялась, что ты обо всем расскажешь отцу!
Элизабет развернулась, чтобы уйти. Ей не хотелось оказаться вовлеченной в еще одну ссору.
— Тебе следовало бы знать, что я не стану этого делать. Но, Джоан, ты должна порвать с ним!
Элизабет приостановилась, одолеваемая любопытством. Ей было неприятно шпионить за подругой; хотя ее старшие сестры именно так и поступили бы, а потом разболтали бы об этом всем и каждому.
— Если отец все-таки узнает… — Бесс смешалась и умолкла. — Я беспокоюсь о тебе. Вскоре он снова захочет выдать тебя замуж. Но кому ты будешь нужна, если этот скандал выплывет наружу?
Джоан вдруг отвернулась.
— Ты должна радоваться за меня. Ты же знаешь, какой несчастной я была в замужестве за Гилбертом де Клером. Он был настоящим мужланом. — Она подняла бледное и напряженное лицо к небу. — Пять лет в его постели я засыпала в слезах и перестала проливать их лишь после его смерти. — Она вновь повернулась к Бесс. — Ты просто не представляешь, как тебе повезло, что тебя выдали за мужчину, которого ты любишь.
— Я не любила своего первого мужа. Конт Джон был мне совершенно чужим человеком, когда мы поженились. И к тому моменту, как он скончался, мы так и не стали ближе друг другу.
— Он никогда не обращался с тобой так, как Гилберт. — Джоан схватила сестру за руки. — Мне нужно, чтобы ты хранила молчание. Я умоляю тебя!
— Представь, что станется с твоим возлюбленным, если отец узнает обо всем? Ты рискуешь не только своей репутацией, — возразила Бесс, высвобождая руки.
Джоан попятилась, качая головой, а потом развернулась и поспешила прочь. Бесс смотрела ей вслед, и на лице ее отражалась нешуточная борьба; затем она направилась в противоположную сторону. Элизабет с ужасом сообразила, что дочь короля идет к ней, и принялась оглядываться по сторонам, ища, где бы укрыться, но было уже слишком поздно. Бесс пригнулась, подныривая под ветку яблони, и, обойдя грядку с наперстянкой, увидела Элизабет, застывшую на месте.
Бесс остановилась. Лицо ее по-прежнему оставалось нахмуренным после разговора с сестрой, но затем черты его смягчились, и она шагнула вперед с улыбкой на губах.
— Элизабет?
— Прости меня, — пробормотала Элизабет. — Я всего лишь пыталась найти укромный уголок и не собиралась шпионить. Мне очень жаль.
Бесс небрежно отмахнулась от ее извинений:
— Какая чепуха! Я рада видеть тебя.
— Все в порядке? — поинтересовалась Элизабет после того, как они с Бесс обнялись. — Я все слышала, хотя и не нарочно.
— Любовные безумства. — Отстранившись от подруги, Бесс нахмурилась. — А это что такое?
Когда принцесса коснулась ее щеки, Элизабет вспомнила, что Марджори расцарапала ей лицо.
— Мы с Марджори повздорили. Причем намного сильнее, чем прежде.
Бесс опустилась на траву, колоколом расправив платье, и похлопала по земле рядом с собой:
— Присаживайся и рассказывай.
Элизабет почувствовала, что у нее будто камень упал с души, после того как она рассказала принцессе о ссоре. Заходящее солнце ласково согревало ей плечи.
— Два года назад, — закончила она, — я решила, что ни за что не выйду замуж, и потому сбежала из дома. Из-за этой глупости я угодила в ловушку, став женой мужчины, который не хотел этого брака, и матерью девочки, которая меня ненавидит. — Она подобрала колени к груди. — Иногда я спрашиваю себя: если бы я согласилась с выбором своего отца, разве не была бы счастливее? Мой жених был намного старше, но, по крайней мере, он хотя бы любил меня.
— Иногда нужно время, чтобы любовь расцвела.
— Быть может, если бы я носила под сердцем ребенка Роберта, все изменилось бы, — со вздохом призналась Элизабет. — Но с этой войной… Словом, у нас не было возможности зачать его.
— У нас с Хэмфри та же история, — призналась Бесс. — Хотя нас нельзя упрекнуть в недостатке старания. — Она рассмеялась серебристым журчащим смехом и погладила себя по животу. — Но, как говорила моя мать, природа — весьма капризная особа.
Элизабет зарделась при воспоминании о том, как они с Робертом делили постель. Даже эти случаи, не вызывавшие у обоих ничего, кроме боли и ощущения неловкости, она могла пересчитать по пальцам одной руки. Не было ли в том ее вины? Быть может, она вызывает у него отвращение? Или же он думает, что такие вещи ей неприятны? Она решила, что не давала мужу повода думать иначе. Еще в Риттле, после того как Элизабет призналась Лоре в своих несчастьях, та принялась пространно разглагольствовать о знаках, которые жена должна подавать мужу. Служанка даже презентовала ей, к вящему смущению Элизабет, пудру из высушенных бутонов розы, лавра и клевера, которую, по ее наущению, следовало втирать в грудь и между ног перед тем, как заниматься с мужем любовью, дабы сильнее возбудить его.
Чтобы увести разговор от скользкой темы, Элизабет сказала:
— Роберт ведет себя отстраненно и холодно. Даже когда он со мной, я чувствую, что мыслями он далеко.
Она уставилась на жучка, ползущего по траве, вспоминая долгие периоды молчания, возникавшие между ними во время переезда из Ирландии. А в тех редких случаях, когда Роберт заговаривал о чем-либо еще, кроме каждодневных тягот дороги, речь шла исключительно о короле Эдуарде, которого он ненавидел за то, что тот вознамерился покорить его страну. Он отзывался о короле с нескрываемой враждебностью, а теперь сражается ради Эдуарда в Шотландии. Как прикажете это понимать?
— Я совсем не знаю его, — закончила она, рассеянно крутя на пальце обручальное кольцо. Рубин на золотом ободке кровавым блеском вспыхивал в лучах закатного солнца. — Совершенно.
- Предыдущая
- 64/126
- Следующая
