Талисман всадника - Локнит Олаф Бьорн - Страница 36
- Предыдущая
- 36/55
- Следующая
– Истинно так, господин, – ответил бородатый. – Ее долго искали, ловили. Госпожа бегала по непотребным заведениям, любилась, простите за выражение, со всяким встречным-поперечным, потом убивала… Почти тридцатью жизнями совесть отяготила, и это не считая бедолаг, которые попались ей на глаза по дороге от Бельверуса. Едва мы из столицы ушли…
– Как ушли, когда, при каких обстоятельствах? – напряженно перебил Конан. – Куда вы направлялись?
– Госпожа твердила – в Аквилонию, в Аквилонию, – простецки ответил Клейн. – Я что, человек маленький. Ихняя светлость приказал оберегать хозяйку – я и оберегаю. Дом сгорел, мы по подземному ходу ушли. Вовремя в подвал кинулись, потому и не погибли. Едва выбрались наружу, госпожа указала пальцем на закат и начала твердить: «В Аквилонию!». Я госпожу послушался, повел самой безопасной дорогой. А как путешествовать без денег? Воровал, само собой, попрошайничал. Стыд один. Хорошо хоть госпожа сама себя прокармливает…
Рейе скривился:
– Какой позор… Отцу рассказать – не поверит! Гуль никогда не убивает человека ради пищи, мы предполагаем, что употребление крови смертных – божественный ритуал…
– Счас дам кулаком в лоб – будет тебе ритуал! – пригрозил Конан. – Кровопийцы! Еще раз упомянешь о подобном – своими руками прирежу!
Гуль оскорбился и высокомерно промолчал.
– Все умерли! – тоскливо вещал Клейн. – Господин Эрде, дочка с сыном… Госпожа чувствует, что родная кровь пролилась и безумствует все больше. Словно мстит человеческому роду. Только меня не трогает. Да я бы на ее месте взял меч и зарубил каждого, кто на пути встанет! Еще бы – всю семью потерять!
Из этого долгого сбивчивого рассказа мы извлекли слишком мало полезных сведений, проливающих свет на недавние события в Бельверусе. Туповатый Клейн не смог ответить на вопрос, кто напал на дом хозяина, сумел ли выжить еще кто-нибудь, кроме Ринги, и что вообще происходит в Немедии – в конце концов, никакие мятежи и бунты не вспыхивают без причин. Самое смешное, что Клейн даже не знал о гибели королевской семьи, ему это было просто неинтересно. Задача Клейна – охранять госпожу, чем он старательно и занимался вплоть до нынешнего вечера.
– Может быть, поспрашивать саму Рингу? – неуверенно предположил Конан, посмотрев на Рейе. – Глядите, она вроде бы успокоилась…
– Кляп будешь вынимать ты, варвар, – ответил гуль. – И попрошу не жаловаться, если останешься без пальцев.
– Почему ты называешь меня варваром? – осведомился Конан. – Мы же совсем не знакомы! Вдруг я переодетый аквилонский дворянин?
– Посмотри на свое отражение в зеркале, – Рейе ухмыльнулся, не разжимая губ. – Ты-то, может быть, и переодетый дворянин, но длинная череда твоих предков оставляет за спиной столетия беспросветного варварства. Одна одежда чего стоит! Не понимаю, как можно таскать эти жуткие неудобные тряпки! А какой мужчина заплетает косички во исполнение обетов? Одного не могу понять – ты из Темры или свалился прямиком со скал Эйглофиата? А может быть, из Нордейхма?
– Но-но! – Конан пригрозил гулю кулаком. – Еще раз назовешь меня нордлингом – лишишься клыков и всю оставшуюся жизнь будешь тянуть кровушку через тростниковую трубочку. Надо же, не уметь отличить киммерийца чистейших благородных кровей от какого-то провонявшего сыром скудоумного асира или тугодумного ванира!
– На наш взгляд вы все одинаковы, – вздохнул Рейе и нагнулся над Рингой. – Кстати, в суматохе мы толком и не представились, а этикет обязывает. Ты знаешь слово «этикет»?
– Я еще много других полезных слов знаю, – хохотнул Конан. – Ладно, вот тебе этикет: Конан Аквилонский из Канахов, король Трона Льва. Доволен?
– М-да… Однако… – вот теперь гуля проняло и он воззрился на Конана с безмерным удивлением. Правда, мысли пораженного обитателя Рабиров немедленно направились в противоположную от почтительного чувства сторону: – До чего докатилась цивилизация Заката, подумать страшно. Аквилонией правят варвары! Конечно, до нас, рабирийцев, доходили слухи о новом правителе Тарантии, но я никак не мог предложить, что это будет выглядеть так… экзотично.
– Я всегда подозревал, что любого гуля кровью не пои, дай только гадость сказать! – огорченно проворчал Конан. – Ринга всегда была такой же. Узнаю манеры. Чего сидишь, вытаскивай кляп, нелюдь! Попробуем поговорить с ее светлостью герцогиней. А ты, Клейн, спустись вниз и поставь на огонь большой чан с водой. Госпожу надо хоть немножко отмыть, а то от нее разит, будто от сотни варваров… кхм.
Рейе одной рукой, надавив на лоб Ринге, прижал ее голову к полу, а второй выхватил свернутую в тугой комок льняную ткань. И едва не поплатился – Ринга все-таки успела дернуться и щелкнуть своими острейшими клычками в полудюйме от ладони брата.
– Совсем одичала в людском обществе, – бросил Рейе, пожав плечами. – Ну-с, возлюбленная сестрица, посмотри-ка на меня внимательнее! Кого ты видишь? Ринга, не вертись! Можешь хоть несколько мгновений полежать спокойно?
Рейе доверительно посмотрел на меня и на Конана, и громко прошептал:
– Это разбойница всегда была настоящим проклятием нашей семьи! Ринга, ты меня узнаешь?
– Отец? – наконец проворковала герцогиня, по-птичьи искоса Рейе. – Драго, Драго, Драго – дитя лесных тропинок и поющих звезд над соснами… Здравствуй, Драго. А-а, здесь еще и аквилонец? Какой ты, однако, клетчатый сегодня…
Конан гордо поправил длинный отрез пледа, закрепленный на плече фибулой, и вопрошающе воззрился на Рейе. Тот лишь руками развел. Видимо, сам ничего не понимал.
– Я не Драго, сестричка. Я Рейенир. Помнишь такого?
– Рейенир, Драго – какая, в сущности, разница? Вы все утонете в красном омуте. Я уже утонула. Лежу себе на дне… Я давно умерла, только никто не догадывается положить меня на погребальный костер, чтобы ветер разнес пепел по залитым красным огнем землям… Здравствуй, Драго, здравствуй. Как поживает Рейенир?
– Что она несет? – прямо спросил Конан, а гуль лишь возвел очи горе.
– Она решила, что я – наш отец. Конечно, определенное семейное сходство имеется… Похоже, ничего толкового мы от Ринги не услышим. Придется снова рот затыкать.
– Так затыкай! – воскликнул Конан. – Между прочим, благородные месьоры, никто не думал о том, что нам следует делать дальше с ее кусачей светлостью? Вы же сами должны понять, отпускать Рингу на свободу категорически не стоит! Она опять начнет убивать, а рано или поздно погибнет сама. А уж о том, сколько чужих жизней положит, я и думать не хочу. Рейе, какие будут соображения?
– Соображения просты, – немедля ответил гуль. – Эту сумасшедшую нужно немедленно вывезти куда-нибудь подальше от людей.
– Как – подальше? – не понял Конан. – Спрятать в лесу, в горах?
– Именно в горах. В Рабирийских, – сказал Рейе. – Я, дорогие друзья, как раз и ехал в Немедию, чтобы вытащить сестренку из неприятностей. Впрочем, это только мое дело. Но если уж вы знакомы с Рингой и хотите ей помочь – помогите мне. Нужен фургон, беспрепятственный проезд по землям Аквилонии до Зингары… Охрана не требуется, я в силах постоять и сам за себя, и за сестру. Вдобавок я возьму с собой этого бородатого дуболома, Клейна.
– Устроить подорожную и фургон я смогу, – ответил Конан. – Все бумаги Просперо подпишет завтра утром. Кроме того, герцогу будет неприятно узнать о том, что Ринга… заболела. Просперо и Ринга знакомы со времен войны в Пиктской Пуще. Если ты доставишь Рингу в Рабиры, это будет полезно и для нее, и для остальных. С тобой можно будет как-нибудь связаться?
– Можно, – кивнул Рейе. – Отсылай депеши в Ильян – это зингарская крепость на границе. Дом торговца Пратта, меха и изделия из кожи. А дальше письмо мне передадут со всей возможной быстротой… Что-то я проголодался. Как насчет ужина?
– Моих гвардейцев не трогать! – вскинулся Конан. – Немедийцев жри сколько хочешь, а наших…
– Да я вовсе не это имел в виду! – возмущенно перебил гуль. – Фу! Люди – это омерзительно! Даже на вкус! Оставим Рингу здесь, а сами пойдем на кухню. Немного вина, немного крольчатины… И давайте наконец познакомимся хоть чуточку ближе. Все-таки вы называете себя друзьями моей сестры!
- Предыдущая
- 36/55
- Следующая
