Женщина, преступница или проститутка - Ломброзо Чезаре - Страница 15

• Предыдущая
• 15/52
• Следующая

Другой случай подобного же нравственного идиотизма касается одной великосветской кокотки, которая объездила почти все цивилизованные страны и во время своих путешествий дважды вышла замуж: один раз в Лондоне, другой в Бордо, несмотря на то что первый муж ее был жив. Преступления эти совершила она или с целью удовлетворить своим мимолетным капризам, или – что вероятнее – из желания явиться героиней такого пикантного происшествия, как двумужество. Сделавшись после этого любовницей одного очень богатого магната, она получала от него огромные суммы денег, из которых выплачивала пенсию своим двум мужьям. Когда же ее бордоский супруг сделался очень требовательным, она донесла на него, обвиняя вместе с тем и себя в двумужестве, и начала хлопотать о расторжении этого брака. Она дала себя арестовать в твердой уверенности, что ее оправдают, чем действительно и окончилось ее дело. Таким образом, мы видим, что в данном случае безнравственность служит не только для удовлетворения низменных инстинктов, но является также предметом очень тонкой спекуляции.

Знаменитую маркизу Pompadour бр. Goncourts называют «un rare exemple de laideur morale» [7]. По их словам, это была женщина, не знавшая снисхождения и сострадания к другим, непоколебимая в своей ненависти и мести, глухая к стонам узников Бастилии, начальников которой она сама назначала, любовница, которой «caresses et amities n'etaient que des chatteries». Известно, что, будучи уже старой, она старалась сохранить к себе внимание короля тем, что подыскивала и доставляла ему самых молодых и красивых девушек.

De Tournelle, другая любовница Людовика XV, писала одному своему другу про придворные новости и между прочим сообщала: «Королева оласно больна: говорят, что у нее развивается чахотка; это единственная хорошая новость, которой я могу с вами поделиться». Благодаря придворным интригам, она временно впала в немилость короля, но потом, вернув себе его расположение потребовала смертной казни всех тех, кто был виновен в ее временном изгнании.

Другое доказательство нравственного помешательства врожденных проституток мы находим в полном отсутствии в их взаимных отношениях всяких альтруистических чувств и какой бы то ни было дружбы. Carlier говорит по этому поводу следующее: «В глубине души они (проститутки) ненавидят одна другую. Ни от одной из них мне никогда не приходилось слышать дружественного воспоминания о ком-нибудь из ее многочисленных товарок, с которыми она сталкивалась на своем печальном поприще. Они постоянно враждуют друг с другом». Точно так же и Parent-Duchatelet того мнения, что «во многих отношениях проститутки большие дети, чем 12-летние мальчики, так как больше всего боятся прослыть трусами и считают делом чести никогда не оставлять неотомщенной ни одной обиды со стороны кого-нибудь из своих товарок».

В подтверждение всего высказанного нами мы можем сослаться также на статистику, которая убеждает нас, что только поразительно малый процент женщин решается на проституцию из-за более или менее благородных побуждений. Так, Parent-Duchatelet из 5144 проституток нашел только 89, которые избрали себе это печальное ремесло с целью поддержать своих старых и больных родителей или же чтобы дать средства к существованию своей многочисленной семье; все же другие вступали на путь разврата благодаря нищете, измене любовников или же, наконец, тому, что были детьми покинуты и заброшены своими родителями. Конечно, для многих бедность и отсутствие родительского надзора являются лишь случайными поводами к проституции; истинная же причина ее кроется в отсутствии у них чувства стыдливости и в нравственном идиотизме, благодаря чему девушка сперва падает, а затем постепенно доходит до дома терпимости. Особенно это относится к тем несчастным, которые лишены родительского надзора. Женщина со страстным темпераментом, сделавшая из-за любви неправильный шаг и затем покинутая своим вероломным любовником, скорей наложит на себя руки, чем станет проституткой. Как бы велика ни была нищета, в которой она находится, она не вступит на путь разврата, если у нее не развито от природы слишком слабо чувство стыдливости или если у нее нет особенной наклонности к грубым наслаждениям и роскошной жизни. «Можно быть уверенным, – говорит Faucher, – что из 100 английских девушек с нормальной нравственной организацией 99 предпочтут умереть от голода в борьбе за существование, чем согласятся вести жизнь проституток».

Материнская любовь. Другим признаком нравственного помешательства врожденных проституток, до сих пор еще не получившим своей надлежащей оценки, является полное отсутствие у них материнских чувств, что низводит их на одну линию с врожденными преступниками.

Мы только что привели случай, сообщенный Legrain'oM, где мать, типичная проститутка, оставляла своих детей на произвол судьбы для того, чтобы принимать участие в оргиях и подыскивать себе любовников. Между всеми известными случаями дурного обращения и даже убийства матерями своих собственных детей проститутки занимают всегда первое место. Так, A. Porte убила своего сына и сохраняла у себя в спальне труп его запертым в сундуке в течение многих месяцев. Lacroix и Larue обе убили своих детей: первая из боязни быть покинутой своим любовником, а вторая – чтобы быть свободной в своих любовных похождениях. Stakelburg, Nys, Eschevin и Davoust, судившиеся за истязание своих детей, точно так же были проститутками, хотя и занимали различное общественное положение.

Это говорит о том, что кокотки, в общем, самые дурные матери. Одна из них, которую мы изучили ближе других, обращалась со своей дочерью как с рабою, взваливала на нее самую тяжелую работу, одевала ее в лохмотья, в то время как сама тратила на свои наряды целое состояние, и клала ее спать даже в холодные зимние ночи на голую скамью. «Чувства кротости и взаимной привязанности, – говорит Carlier, – расцветающие на лоне семьи, очень редки у проституток. Большинство из них наделено очень дурными наклонностями, не знает и не хочет знать ничего про своих родителей, живы ли они или нет, и если говорит о них, то в самой неблагопристойной форме. Недоступные для материнской любви, они ни за что не хотят иметь детей и в случае беременности употребляют все средства, чтобы сделать себе выкидыш и избавиться таким образом от угрожающего им, как выражаются они, несчастья; очень часто они прибегают к презервативным средствам, как, например, к губке и другим, чтобы предупредить зачатие».

По Carlier, проститутки-трибады испытывают настоящий ужас перед беременностью и у них наблюдается полное отсутствие всяких материнских чувств. Лучшим доказательством этого является редкость (34%) детей у них, и те старания, которые употребляют они, особенно кокотки высшего полета, чтобы не сделаться матерями. Конечно, к этому побуждает их несчастное ремесло, так как материнство очень стесняет их, но для всякой женщины стать матерью есть физиологическая потребность; оставаясь неудовлетворенной, она ведет к разного рода расстройствам в области физической и психической сфер. Поэтому если проститутка настолько занята своей красотой, что для сохранения ее жертвует даже своим материнским инстинктом, то это только доказывает, как слабо выражен в ней последний. Такие женщины бросают на произвол судьбы своих детей или дурно обращаются с ними даже в том случае, когда они богаты, когда, следовательно, сохранение красоты для них не имеет уже почти никакого значения.

Тарновская, говоря о проститутках, которых она называет «impudiques» и которые соответствуют нашим врожденным проституткам, замечает: «Материнская любовь часто им совершенно неизвестна. Они, не стесняясь, сознаются, что дети – это бремя и что Бог должен был бы призвать к себе всех этих малюток, которые им в тягость. Во время беременности они делают невозможное, чтобы вытравить плод». Одна из проституток, находящаяся под наблюдением Тарновской, не знала, что сталось с ее маленьким сыном, и относилась к участи его совершенно индифферентно. Очень характерно обстоятельство, что достигшие пожилого возраста проститутки обыкновенно торгуют своими дочерьми и не понимают, что, собственно, дурного в этом. Так, одна кокотка, арестованная на месте преступления в ту минуту, когда она готовилась продать свою дочь, обратилась крайне изумленная к агенту полиции со следующим наивным вопросом: «За что вы меня арестуете? Какое преступление я совершила?»

• Предыдущая
• 15/52
• Следующая