Спасатель. Серые волки - Воронин Андрей Николаевич - Страница 16
- Предыдущая
- 16/82
- Следующая
– Короче, – перебила его Марта, – кого этот болван ухитрился сфотографировать?
– Судя по всему, не кого иного, как Французова, – сказал Андрей. – Помнишь слухи о его возвращении? Судя по всему, они были не так уж и преувеличены.
– И?..
– Я видел фотографию, запомнил номер «скорой» и, следовательно, могу выяснить, куда его отвезли. Полагаю, его палата охраняется не хуже Алмазного фонда, но мне необходимо туда попасть, потому что это – ТЕМА.
– Забудь, – просто сказала Марта.
– О\'кей, – так же просто и буднично откликнулся Липский. – Тогда я займусь этим сам. Но в этом случае, боюсь, тебе придется выцарапывать меня из внутренней тюрьмы Лубянки…
– Она давно закрыта, – просветила его Марта.
– Вот заодно и проверим, – ухмыльнулся Андрей.
С этого мгновения лотерея сделалась беспроигрышной: редкий отморозок останется безучастным, видя, как его любимый хомячок пробует на вкус находящийся под напряжением высоковольтный кабель. Липский понимал, что играет не совсем честно, но шансов на победу в честном бою против Марты просто не существовало. Да и о каких правилах игры можно говорить, когда имеешь дело с успешным – а стало быть, прожженным насквозь, до дыр, – адвокатом?!
– Послушай, – просительно произнесла Марта, – тебе что, это действительно так нужно?
– Нужно, не нужно… – хмыкнул Андрей. – Ты неправильно ставишь вопрос. Речь не о целесообразности, как в случае с экстренной операцией по удалению аппендикса или ремонтом тормозов в машине. Но, поверь, и не о прихоти. Просто это моя работа – раскапывать то, что другие закопали, и выставлять на обозрение широкой общественности. А общественность пусть сама решает, нужно ей это или не нужно. Новости – это то, что от нас скрывают, все остальное – реклама.
– Гашек? – спросила Марта.
– Не помню. Кажется, да… Так ты поможешь?
– Не знаю. Попытаться можно, но за успех не ручаюсь. Я ведь простой адвокат, а тут нужен волшебник. Кроме того, это может быть опасно.
– Чепуха! – отмахнулся Андрей. – Я же не собираюсь его похищать. Мне нужно всегонавсего одно коротенькое интервью – такое мааахонькое, эксклюзивненькое… Ты пойми, это же мечта любого настоящего журналиста: никто не смог, а я сделал, ни у кого нет, а у меня есть! Исповедь беглого олигарха – это тебе не всенародное сюсюканье вокруг девочки по имени АллаВиктория.
– Ох, допрыгаешься, – мрачно предрекла Марта.
– Непременно, – согласился Андрей. – Но не в этот раз. Особенно если ты приложишь руку. Она у тебя легкая, я помню. Жалко, что ты не журналистка. Работая в паре, мы бы давно открыли собственное издание, а то и новостное агентство.
– Заткнули бы за пояс «Таймс», ТАСС и Бибиси и гребли деньги лопатой, – иронически подсказала Марта.
– Вот именно. Кстати, о деньгах. Они наверняка понадобятся: не подмажешь – не поедешь. Звони, как только появится какаято определенность, и я их мигом доставлю: сколько скажешь, столько и привезу.
– Коррупционер, – вздохнула Марта. – Злостный взяткодатель.
– И еще симулянт, – добавил Липский. – Надо выдумать себе какойнибудь диагноз… А впрочем, чего я парюсь? Сначала надо узнать, где и с каким диагнозом лежит Французов, и договориться с заведующим. А что написать в моей карточке, пускай он сам думает – за что, в конце концов, я собираюсь платить?
– У тебя, я вижу, все уже решено, – заметила Марта.
Андрей хотел ответить, но ему помешала лезгинка, которую вдруг врезал – не заиграл, а вот именно врезал и гдето даже вжарил – струнный квартет. Судя по энтузиазму, с которым трое мужчин во фраках и немолодая виолончелистка в концертном платье переключились с Вивальди на эту популярную в известном регионе мелодию, сорить деньгами в этом заведении умел не только свободный журналист Липский.
Кавказец, только что активно посодействовавший обновлению слишком, по его мнению, однообразного и скучного репертуара здешних лабухов, уже направлялся к столику, за которым сидели Марта и Андрей. Он был среднего роста, ладно скроенный и крепко сбитый; ширина покатых плеч, распиравшие рукава внушительные бицепсы, могучий загривок, приплюснутые уши и заметно искривленный нос прозрачно намекали, что их владелец с детства подвизался в виде спорта чуточку более подвижном, чем шахматы. При взгляде на его тяжелую, заросшую густой черной щетиной челюсть у Липского заныли костяшки пальцев на правой руке. Впрочем, он тут же сообразил, что костяшки ноют напрасно: чтобы их ушибить, нужно нанести удар, а такая возможность ему вряд ли представится.
Оставшиеся за столиком кавказцы с интересом наблюдали за действиями земляка, намерения которого были так же ясны, как если бы он потрудился изложить их на бумаге и переслать Андрею с официантом.
– Спокойно, – вполголоса сказала Марта.
– А кто волнуется? – ответил Андрей. – Наоборот, все складывается очень удачно: по крайней мере, не придется придумывать диагноз. Паратройка переломов, ушибы внутренних органов, небольшое сотрясение мозга – отличный универсальный набор, с которым не примут разве что в пульмонологию.
– Дурак, – сказала Марта и замолчала, поскольку кавказец был уже тут как тут.
Вблизи от него крепко пахло дорогим одеколоном, сигаретным дымом и коньяком. Одет он был дорого, с иголочки, но безвкусно, грудь имел выпуклую, живот плоский и производил труднообъяснимое, но яркое впечатление каменной твердости: ударь такого ломом – если не погнется, то отскочит.
– Потанцуем, красивая? – даже не взглянув на Андрея, обратился он к Марте.
– Благодарю, – с вежливой улыбкой ответила она, – я не танцую.
– Тогда прошу за наш столик, – непринужденно опершись рукой о спинку стула, на котором сидел Липский, продолжил наступательную операцию кавказец. – Вино, шашлык, фрукты, хорошая компания…
– Благодарю, – уже без улыбки повторила Марта, – у меня уже есть компания, и она меня вполне устраивает.
– Брось ломаться, пойдем со мной, не пожалеешь! Дома перед мамой будешь девочку строить, а мы взрослые люди – знаем, что женщине надо…
– Женщине надо, чтобы ты закрыл рот и вернулся на место, – металлическим голосом произнес Андрей.
Он начал вставать, но рука кавказца, мигом переместившись со спинки стула на его плечо, в зародыше пресекла это поползновение.
– Что хочешь, э? – с удивлением, будто только теперь заметив, что за столиком, помимо Марты, еще ктото есть, поинтересовался галантный ухажер. – Тебя не трогают, ты не встревай – сиди, кушай, выпивай потихонечку, не мешай людям отдыхать!
Сбросив с плеча его руку, Андрей резко поднялся. Он всей душой ненавидел подобные моменты, а они, как назло, в последнее время выпадали на его долю все чаще, как будто судьба, спохватившись, спешила наверстать упущенное и, не скупясь, отсыпать ему все пинки и зуботычины, которые, по ее мнению, он недополучил в школьные годы.
– Что? – с пренебрежительным участием спросил кавказец. – Драться хочешь? Храбрый, да? Лучше сядь, дорогой, а то сделаю больно!
В этом Андрей не сомневался, как и в том, что охрана подоспеет, когда будет уже поздно. Собственно, рассчитывать на помощь охраны не приходилось: кавказцев было шесть человек, а охранник, выглядевший в своем тирольском наряде дурак дураком, пребывал в гордом одиночестве да к тому же торчал на улице, заманивая клиентов. Заведение называлось «Папа Телль»; на стенах было полно арбалетов, выглядевших, как настоящие музейные экспонаты, колчанов со стрелами, тирольских шляп с перышками, оленьих рогов, птичьих чучел, ягдташей и прочей охотничьей экзотики. В простенке в трех шагах от Андрея была укреплена большая круглая мишень, поперек которой висела старинного вида двустволка с резной ложей и покрытым сложной гравировкой казенником. Горько сожалея о том, что ружье наверняка бутафорское, Липский приготовился к неизбежному, и тут ритмичный визг лезгинки вдруг оборвался – резко, на середине такта, как будто ктото выключил музыкантов, как радио, подкравшись сзади и без предупреждения выдернув шнур из розетки.
- Предыдущая
- 16/82
- Следующая
