Хроники судебного медика-2 - Гриньков Игорь Николаевич "Гарь" - Страница 10

Далеко не все педофилы становятся маньяками – убийцами жертв своих сексуальных надругательств. Последние – наиболее опасная группа. Если от действия первых калечатся и растлеваются детские души, то после вторых остаются растерзанные трупы несчастных детишек.

Даже в странах, где более чем лояльно относятся к гомосексуалистам и лесбиянкам и разрешают официальные однополые браки (мерзость, конечно, - примеч. автора), за педофилию карают жестко и беспощадно.

Давно замечено, что для облегчения контактов с детьми педофилы посещают детские площадки и другие места массового скопления ребятишек, а иногда, проявляя недюжинную изобретательность, устраиваются на работу в школы, детские сады и детские больницы. На любую должность, лишь бы быть поближе к объектам своего патологического влечения. Хотя предпочтение отдают такого рода деятельности, которая позволяет осуществлять непосредственный контроль над детьми, становиться их доверенными лицами. Особое место в табели о рангах у педофилов занимают детские учреждениям закрытого типа: дома-интернаты для умственно отсталых детей, спецшколы; в них власть над воспитанниками при отсутствии должного общественного и ведомственного контроля становится поистине безграничной. Но этот «сладкий хлеб» достается далеко не всем.

Стереотипы поведения обычных мужчин и педофилов (среди которых большинство – мужчины) в момент возникновения сексуального импульса различны.

Как ведет себя в подобной ситуации нормальный мужчина - наш человек? Я не беру аскетов (то бишь импотентов с идеей), высокоморальных хранителей супружеской верности, закомплексованных предрассудками «мущинок» и откровенных лентяев, которым легче напиться в лежку, чем что-то поискать. Предположим, он оказался в другом городе, и у него нет под рукой постоянной, надежной партнерши, а желание, что называется, подперло к горлу. Преодолев все страхи перед чумой XX века, наш человек идет уверенной походкой в ближайший кабак, где «снимает» половозрелую барышню (она же «телка», девушка, путана) и получает удовольствие по полной программе. Если он, к тому же, противник контрацепции, то после контакта начинает лихорадочно считать дни инкубационных периодов всех известных ему «скотских и прелюбодейских» болезней (так в позапрошлом веке называли венерические заболевания); придирчиво изучает перед зеркалом различные, в том числе и интимные участки кожных покровов; подрагивающими от волнения пальцами перебирает листки анализов из различных лабораторий и пристально разглядывает на свет банку с мочой, в надежде не обнаружить там никаких подозрительных хлопьев и мути, а увидеть только полную, радующую глаз и сердце, прозрачность.

Иное поведение у растлителя малолетних. Этот должен быть незаурядным психологом и хорошим актером одновременно, добрым дяденькой, вызывающим доверие у малышей, тонко чувствующим, кто клюнет на его приманки: жвачку, конфеты, напитки, предложение посмотреть интересный мультфильм («А я тут рядом живу») и так далее. Он должен располагать к себе. А главное, он обязан быть всегда предельно осторожным.

В своем монументальном труде «Сексология и сексопатология», изданном в Варшаве в 1966 году, а затем переведенном на многие языки мира, известный польский сексопатолог К. Имелинский очень подробно и детально приводит классификацию педофилии, ее разновидности, изучает психофизиологические факторы, лежащие в основе этого явления. Для специалистов его работа – классическое исследование не только феномена педофилии, но и всех остальных половых извращений. Но для нас, рядовых читателей, может оказаться интересным небольшой исторический обзор, приведенный в его работе:

«…Педофилия существовала всегда, но подход к ней был различным, в соответствии с различием эпох и социокультурных слоев. Ее сурово запрещали, особенно гомосексуальную педофилию, хотя и прославляли в древней Греции, относились к ней терпимо и даже обязывали к ней, и тогда она производилась в ранг социального института. В странах восточных культур нимфофилия в целом не преследовалась, и сексуальные действия рассматривались как нормальные…»

Особенно это касается стран Центральной Азии и Арабского Востока, где редкий гарем султана или калифа обходился без присутствия среди наложниц, в том числе и совсем маленьких девочек, жирных, гладких мальчиков – этого «блюда для настоящих гурманов».

Гомосексуальная педофилия не была исключением при дворах некоторых Римских пап, о чем упоминают исторические источники. Под ногами понтификов постоянно вертелись ангелоподобные отроки-послушники, сильно мешая иерархам церкви усердно и самозабвенно служить Господу, прельщая и искушая суровых и аскетичных на вид людей в сутанах.

«…В рамках европейской культуры границы возраста, юридически позволяющие контакты с детьми, характеризовались значительным колебаниям. Даже вплоть до Нового времени сексуальные контакты с девочками, которые в соответствии с современными нормами находились в возрасте, подлежащем тщательной опеке, вовсе не были редкостью и даже не запрещались юридически…»

«…В соответствии с традиционными представлениями, еще совсем недавно считалось, что десятилетняя девочка может вступить в брак; во Франции лишь во второй половине 19-го века граница возраста, в котором девочка могла вступить в брак, была увеличена с 11 до 13 лет, а в Англии только в 1929 году был упразднен обычай, по которому 12-летняя девочка считалась способной вступить в брак. Происшедшая пролонгация сексуальной нейтральности ребенка для взрослого человека даже за пределы полового созревания произошла недавно. Юридически определен возраст для детей, до достижения которого взрослый человек не может иметь сексуальных контактов с детьми. Он разный в разных государствах, в среднем составляет 15-16 лет, хотя по существу граница эта более высокая, поскольку кроме правовых норм, существуют еще моральные, которые и поднимают эту границу. В последние десятилетия, в связи с процессами акселерации, в рамках европейской культуры проявляется тенденция к снижению возраста, до достижения которого запрещены сексуальные контакты, а также тенденция к релятивизации (относительности и условности – примеч. автора) этой границы, т е. тенденция к снижению ее в отдельных случаях, принимая во внимания особые обстоятельства…»

Примером такой тенденции можно считать восторженную оценку «мыслящей части» читающей советской публики романа Владимира Набокова «Лолита», изданного в самом начале перестройки. Муторные описания любовных отношений 37-летнего оболтуса Гумберта Гумберта и 12-летней нимфетки (термин, изобретенный Набоковым) надлежало воспринимать как откровения классика, недоступные для понимания средних, косных, ограниченных умов. Любой, кто высказывал противоположное мнение, рисковал попасть в лучшем случае в ряды тех, кому не суждено наслаждаться изящной словесностью, в худшем - в ретрограды – противника прогресса.

Ренессанс нимфофилии в виде «Лолиты» был знаковым. С него началось тотальное разрушение моральных устоев советского общества, размывание границ между понятиями «нормально» и «ненормально».

Между тем, цифры, приведенные в годовом отчете Республиканского Центра судебно-медицинских экспертиз МЗ РФ за 2004 год, говорят сами за себя.

В том году по Российской Федерации было проведено 4 932экспертизы и исследования по факту изнасилования несовершеннолетних девушек; сколько из них не достигло 12-летнего возраста, неизвестно. Наша статистика такими цифрами не располагает. По поводу установления факта изнасилования несовершеннолетних мальчиков проведено 1 033экспертиз и исследований. Заметим, что это только верхушка айсберга. Латентная преступность, а педофилия не составляет исключение, всегда выше официальной статистики.

Приговором Верховного суда КАССР под председательством Александра Егоровича Белогорцева Городничий был приговорен к исключительной мере наказания – смертной казни через расстрел. Впрочем, он этого вполне заслужил.