Горизонты магии - Григорьев Александр Сергеевич - Страница 10

Трактирщик нахмурился, вздохнул, и его понесло, видно накипело у мужика.

- Обозы с рудников через всю империю накладно гнать, - проговаривая, он начал загибать пальцы, - приходится по тракту до гор Тибор, через перевал Араджи к темному морю, а затем уже на кораблях до столицы, а обозная охрана остается в форте Ханукай.

- А это, с чем едят? - Хозяин правильно понял мои слова и поспешил пояснить.

- За год службы на западной границе большие деньги обещают, но желающих находится немного. Не каждый караван дойдет до порта, охотников за чужим добром побольше стражей будет.

Я покивал головой, показывая, что весь во внимании, просто жую, мол, очень вкусно потому и молчу.

- Да ты ешь, ешь да на ус мотай, хотя какой у тебя ус - молодой ты еще. На западе, в предгорьях, еще остались свободные люди, но они и спать ложатся с оружием и ... эх, да что уж там! Старый Золтан Кадай подох, как и жил, в пьяном угаре, а империей правит совет регентов - наследник то еще молод. Власть каждый хочет в свои руки взять, уже несколько раз были смуты. И это года не прошло после смерти императора. А на востоке степняки, как будто чувствуют, что в империи не все ладно. Ты вот плотник, руки при тебе, а в солдаты пойдешь, можешь и без рук остаться, а может и без головы...

- Ты говоришь, свободные, а кто они эти свободные? Чьи они будут? - Трактирщик, посмотрел как на ущербного, но все же сказал.

- Лорды Ханукай. Горы всегда считались исконной вотчиной гномов, а предгорья и эти земли были королевством Ханукай. Мы гномам - лес, зерно, другие дары равнин. Они нам - руду, железо, камни, золото. Гномы в прошлые времена свои артели держали в городах, но ушли.

- Но ушли? - Мне стало интересно. - С лордами?

- Да кто их знает? - Терроризируя бороду, каким-то подозрительным движением, блох он там, что ли вылавливает, ненадолго замолчал. - Себе на уме, коротыши эти, вот как император прошел здесь вместе со своими солдатами, королевство и превратилось в провинцию. Земля богата серебром, каждый хочет урвать кусок - наплодили, понимаешь, бунтовщиков. Тех же, кто не смирился с властью, много: лорды Ханукай, Заморы, на западе и в горах перворожденные. А из столицы помощи не дождешься, там ведь после смерти императора, такая неразбериха.

- Что же мне делать, если работы не будет? - Спрашивая, я увидел, как трактирщик отвел взгляд.

- Да ты ярмарку подожди, народ понаедет, предложат работу.

Я поблагодарил трактирщика - хороший мужик. Растолковал мне все минусы здешней жизни и отсутствие плюсов, да и политобстановку... . После "пожрать" вернулся на рыночную площадь. Торговый люд раскладывал товары, слышались первые крики рынка - пока еще спор шел за выгодное место. То, что именно здесь встречу вербовщика, сомнений не было. Так и есть! Пожилой солдафон в потертой форме и с пропитым лицом суетливо ходил по площади, время от времени посматривая на подводы. Я недолго изображал скучающего крестьянина, напуганного городом и отбившегося от своих. Уже через несколько минут послышались торопливые шаги и вежливое покашливание.

- Гхм, молодой человек, вы здесь случаем не в поисках работы?

- Да! Ищу работу, плотник я...- Выдерживая паузу, добавил, - господин лейтенант.

Даже не разбираясь в знаках отличия, назвать его лейтехой, значило польстить. Он же воспринял лесть, как обычную крестьянскую тупость - проглотил, и не поморщился.

- Плотник, - сплюнул он и зло выкрикнул, - а знаешь ли ты, плотник, что тейвасу Северина нужны стражи и он может взять даже тебя, плотник, за два серебряных тавра в седмицу.

Увидев, как загорелись глаза при размере вознаграждения, а я старательно изображал жадность, вербовщик воспрянул духом...

- А также сопровождать обозы с имуществом его светлости, и защищать это имущество прилежно, - закончил он с обязанностями. - Все понял? Если понял и хочешь стать стражем, надо подписать договор.

- Нет, не умею, - выдавил я, опустив голову, и сделал шаг в сторону.

- Стой тупица, - потянул Хват за рукав, - подпись не нужна, приложишь к договору руку и все.

Приложив руку, я почувствовал покалывание в ладони, вскоре оно поднялось до локтя. Вербовщик, как только увидел, что я схватился за локоть, заулыбался, видно уже грезил в мечтах как пропьет заработанные денежки, и повел за собой. Пройдя через весь город, добрались, наконец, до казарм. Хват замолотил по воротам рукояткой меча, привлекая внимание каптера.

- Чего стучишь Хват, - отпирая, выкрикнул стражник, - никак новичка привел, ярмарка, что ль началась?

- До ярмарки еще два дня, тут талант нужен, - небрежно бросил вербовщик.

И поплелся к особняком стоявшему дому, оставив меня на попечение каптера. Немного потоптавшись на месте, я услышал окрик.

- Эй, мертвец, видишь казармы, вот и топай туда.

Помещение под казарму большое, рассчитанное, человек на сто, но занятых шхонок было вполовину меньше. Рядом стояли различные сундуки для вещей и стеллажи под оружие. Судя по окружающей грязи, уборку здесь не проводили, наверное, с момента строительства. Маленькие окна - бойницы, довершали печальную картину.

- Вот, одевай, - войдя в плохо освещенное помещение, буркнул Хват, - свою одежку бросишь в ящик.

Он прошел до той шхонки, где я сидел и протянул мне кучу тряпья. Примерка много времени не отняла. Одежда сидела очень неудобно, что-то или мало или велико. Камзол порван аккурат меж лопаток; предыдущий владелец видно недолго мучился. Через некоторое время я был готов: деньги на шею, старые шмотки в ящик.

- Ну, готов? Тогда пошли.

Хват впереди, демонстрируя мне сутулую спину, я следом. Время близилось к полдню, и солнце светило немилосердно. Когда вышли, стало ясно, куда он спешит. В ворота на пегом жеребчике въехал офицер, а следом вбежало человек пятьдесят оборванцев. Подгонял все это безобразие сержант. Он выгодно отличался от остальных моих коллег подтянутой формой и громким сильным голосом. Пока мы выстраивались, офицер плюнул и ушел в казарму. Слово взял сержант.

- Ну что, мертвецы, вас - таки набралось полных пять десятков, да еще и до праздника. Значит, через две недели вы пойдете в свой первый и скорей всего последний конвой. И хотя лорды сидят в крепостях, но вас все равно убьет дорога или перворожденные ублюдки, а теперь разойтись.

- Эй, паря, ты лежишь на моем месте, - услышал я в свой адрес.

Вразвалочку ко мне направлялся местный старожила - лохматый детина с громадными ручищами. Злобные, маленькие глазки буравили из-под нависших на глаза, густых сросшихся на переносице бровей, не суля новичку ничего хорошего.

- Вы посмотрите на него, набрали всяких деревенщин, - и, ухватив за плечо, добавил. - Да он еще и глухой в придачу.

Я даже не стал сопротивляться, когда он схватил меня за грудки и приподнял с лежака; дождался, когда наши взгляды встретились, и вломил ему с башки. Когда лохматый повалился на пол, разговоры в казарме смолкли. Какое-то время смотрели то на меня, то на него.

- Кого это Хват привел, а-а парни?

От толпы "солдат" отделился еще один и спросил: "Кто такой?" Двигался он, еле заметно прихрамывая на правую ногу, но держался очень уверенно.

- Сам назовись...

- Я Хагалас. - Он обвел стоявший позади сброд, рукой. - Мы! Все здесь, променяли виселицу и рудники, на смерть в обозе, нас зовут мертвецами.

- Айдаром зови, откликнусь. - Я был спокоен, как удав, что немало сбивало с толку этого видавшего виды урку.

- Что же ты здесь забыл, Айдар? - Он теперь не давил голосом, но взгляд, все одно, оставался тяжелым.

- У меня свои причины, и я не спрашиваю, за что ты попал на рудники, - ответил я на вопрос.

Имя я решил взять то, что дали при рождении вожаку бандитов, так как ему оно больше не понадобится.

- Верно, у всех нас есть секреты, - так же пристально посматривая, добавил, - но ты первый доброволец, придется за тобой присмотреть, не обессудь.