Все сказки мира - Исьемини Виктор - Страница 24

• Предыдущая
• 24/66
• Следующая

Моряки Проныры, увидев, что прощание затягивается, тем не менее направили судно к берегу. Похоже, что маневрировали они нарочито не спеша, давая нам возможность понять, что пора закругляться. Во всяком случае, пока «Фельпют» приготовился принять нас на борт, мы уже простились. И почти закончили грузиться, как в залив вошел еще один парусник. На носу кто-то орал и вовсю махал нам, напомнив мне Энмарский залив и мою первую встречу с Рунгачем и его бандой контрабандистов… Неужели «Листа»? Точно, это была она. Подождали еще. Правда, Проныра ныл, что, дескать, теряем время. Но я успокоил его, просто осведомившись, сколько он предполагает пробыть в пути — пару месяцев, не так ли? Ну, а значит одно утро ничего не решит. Но мы потеряем отлив, мы потеряем бриз, — понес он какую-то морскую чепуху.

— Ну так значит, мы потеряем весь этот день, — заключил я. Мы ведь быстро собрались в путь, верно? Ну так пусть радуется.

И все-таки, как распространяются новости здесь, на островах? Рунгач вызвал меня на берег попрощаться — смущенно, но очень настойчиво. Попрощаться, подчеркну я. Откуда он знал, что я собрался в путь — ведь я сам узнал об этом вчера вечером…

А спешил старик для того, чтобы поделиться со мной своими подозрениями. Ведь он шел в Энмар, где мы познакомились тогда, с товаром Проныры. С перельтским вином. А когда Проныра прибыл на Ругану за мной — у него на «Фельпюте» было перельтское, точно. Это может ничего не значить, но бочонки (два-три, не больше) были явно подпорчены из-за пребывания в море. Я понял старика с полуслова — ведь и сам заподозрил, что Проныра побывал в Энмаре после нас, хотя и уверял Рунгача, что никак не поспеет сам туда — потому и затеял всю эту сделку со стариком… Картина вырисовывалась, прямо скажем, довольно-таки паршивая. Проныра, значит, нанимает руганского царька, посылает по его следу пиратов, с которыми дружит. Те преследуют «Листу», не настигают, но и не отстают — пока бедолаги не выбросят за борт груз. Почему их не убивают после этого — то ли действительно не могут поймать, то ли задерживаются, чтобы выловить бочонки, то ли их, кровожадных приверженцев Морского царя, Проныра обратил в свою веру. Поклонник Золотого тельца — такой, как наш толстячок — никогда не режет кур, несущих золотые яйца. А Рунгач — именно такая курица. Из-за провала на севере он еще круче в кабале у Проныры — так зачем его губить… Ну и последнее — Проныра получает обратно свое вино, перегружает его с драккара, везет в Энмар, узнает там историю о кратком пребывании в городе короля-демона из Альды и продает вино. За исключением тех бочонков, что попорчены морской водой. Все. Складная история — и возможно совершенно ошибочная…

Как бы то ни было, не мог же я отказаться плыть с Пронырой сейчас, когда мои друзья со всем нашим походным барахлом уже на борту «Фельпюта» и смотрят на меня оттуда с нетерпением, пока я на берегу выслушиваю рассказ Рунгача о его смутных подозрениях. И кроме того я — честно сказать — не боялся. Мы, короли-демоны, отважный народ.

В пресловутом плавании на юг, к легендарной «стране Риодна», не было ничего романтического. В составе Архипелага — сотни островов и было похоже, что Проныра вознамерился посетить немалую их часть. «Фельпют» шел, не придерживаясь определенного направления — наш путь пролегал от одного острова к другому и имел, скажем так, зигзагообразную траекторию. Какие-то острова, не заинтересовавшие Проныру, мы миновали, обходя на порядочном расстоянии, к каким-то — подходили и бросали якорь. Иногда Проныра сходил на берег, иногда — нет. Иногда в трюм с острова грузили какой-то груз, иногда — наоборот, выгружали с судна. Несколько раз наш шкипер сходил на берег и встречался с местными шишками, а иногда просил меня сопровождать его. Я уверен, что дело было не в охранных функциях (хотя я, собственно, нанимался охранять его) — просто он демонстрировал меня, как диковинную редкость, царям и подобиям Гили нескольких великих островов. За мзду, разумеется. Вообще, все это плавание можно было бы признать просто ординарным коммерческим рейсом: Проныра брал попутные грузы, пару раз — пассажиров, покупал, продавал, показывал нас — экзотических чужеземцев — тем, кто соглашался за это платить, зарабатывая толику монет на каждой сделке. Удивляло другое — во-первых, зачем ему после операции на Эману эти гроши (в том, что речь идет именно о грошах, я не сомневался), и во-вторых — наш маршрут. Невозможно все держать в голове — координаты множества островов, условия сделок, цены, списки товаров, проценты с толпы должников. Да, Проныра не брезговал и ростовщичеством — он вообще не брезговал ничем, что сулило возможность сшибить монетку-другую. Что касается первого, его фантастической жадности — так в Мире есть несколько сказок и новелл о необычайно жадных купцах. Скажем, «Рассказ о купце Торонке», который, став графом, набивает телегу товаром и отправляется в путь, сопровождаемый толпой чиновников и конвоем латников.

А второе, что касается фантастических навигаторских способностей и необычайной памяти Проныры — когда я поделился своими сомнениями с друзьями, Филька со смехом объявил, что замечал на руках нашего шкипера чернильные пятна. Он грамотен и делает записи. И морские карты у него наверняка есть.

Ну а впрочем, какая мне разница. От меня почти ничего не требовалось в пути, а устроил нас Проныра просто великолепно — в очень комфортабельной каюте. Он позаботился даже о Ннаонне, учитывая тот специфический факт, что она — дама… И кормил он нас очень даже неплохо. Кстати, на «Фельпюте» было чисто.

Что еще обращало на себя внимание — обгорелые руины на многих островах. Точнее, практически на всех мелких островках — тех, что не являлись, подобно Малой Ругане, торчащими из моря суровыми скалами. Здесь вволю похозяйничали северяне — их Морской царь снял обильную жатву…

Дальше к югу картина несколько менялась — вместо руин и пожарищ нам стали попадаться покинутые селения. Прослышав о незавидной участи соседей, обитавших севернее, жители бежали отсюда. Так далеко в южном направлении викинги еще не успели продвинуться в глубь Архипелага — их опережала печальная слава. Если бы не эти горестные следы суровости жизни — я бы совсем позабыл о необходимости приглядывать за нашим другом Пронырой — до того легким и приятным оказалось путешествие. А приглядывать, несомненно стоило, тем более, что сам толстячок немало сил положил на то, чтобы выглядеть таким безобидным купчиком. Недалеким искателем наживы. Он лишь на миг приоткрылся передо мной и я получил возможность заглянуть в те бездны, что таились в его душе…

Не сомневаюсь, что проплыви мы еще дальше на юг — и достигли бы тех краев, где слыхом не слыхали о варварах. Островам не было конца. Но кое-что изменилось — мы, похоже достигли южных пределов Доброго моря, во всяком случае, стало холоднее, вода за бортом поменяла цвет — потеряла веселый лазурный оттенок и потемнела. Проныра, разом утратив всякий интерес к торговле, велел рулевому взять курс на запад и избегать берегов… Кстати, Проныра сам являлся шкипером, штурманом, лоцманом и прочим, но, в отличие, скажем, от Рунгача, не стоял у руля и не скакал, как бешеная обезьяна, по хитросплетениям канатов. На корме у рулевого весла у него попеременно несли вахту два великана, имен которых я не знал (Проныра именовал их Первым и Вторым). Огромные мужичищи, белокожие шатены — они не походили ни на островитян Архипелага, ни на северян. Их речь напоминала местный язык, насколько я мог судить по тем немногим фразам, которыми они обменялись в моем присутствии с Пронырой. Больше они не общались ни с кем. Остальная команда состояла из шести опытных ловких матросов — типичных островитян, смуглых и носатых. Восемь человек — это мало по сравнению с командой «Листы», к примеру. Но этого было более чем довольно для управления судном — Проныра, в отличие от Рунгача, не был царем и не должен был, отправляясь в плавание, предоставлять работу максимальному числу сородичей… Не могу судить, насколько такая команда типична для купеческого судна Архипелага, не являющегося семейным предприятием, как «Листа» — я на таком плыл впервые, но кормчие «Фельпюта» точно представляли собой загадку. И не только для меня, я был уверен, что никто из моих знакомых южан — ни Липич, ни Рунгач и никто другой — не знают, откуда они взялись. И этим не исчерпывались тайны, окутывающие Проныру с головы до ног. Я не сомневался, что у меня будет предостаточно возможностей в этом убедиться…

• Предыдущая
• 24/66
• Следующая