За горизонтом - Исьемини Виктор - Страница 24

— Ну, на Антеса мне в общем-то наплевать, я давал слово только солдатам… Что касается их — я намерен свое обещание выполнить. А вот этого дворянина… Нам ведь еще предстоит возвращение… надеюсь… Стоит ли портить отношения с болотниками?..

— Вернуться мы можем и другим путем, к тому же я полагаю, что на обратном пути я буду обладателем нового оружия, так что смогу их не опасаться… Но я понял так, что вы склонны все же освободить всех заложников?

— Да.

— Я так и думал… Сэр Антес! — рыцарь пришпорил коня и приблизился к беседующим, на его лице читалось беспокойство и неуверенность, — сэр, граница владений принца — за тем бугром… Я полагаю, вы можете отправляться куда пожелаете.

— О, благодарю вас, сэр граф!

— Последняя просьба. Капитан Воробей отпускает солдат, которые сдались ему под честное слово. Мы с ним просим вас, сэр, проследить, чтобы они вернулись к своим сеньорам без приключений. Позаботьтесь о них.

Когда рыцарь и гурьбой следующие за ним солдаты скрылись из виду, граф спросил у Ингви:

— Вы довольны? Я правильно понял ваши намерения?

— Да. Спасибо, граф.

— Не за что. Знаете, ваше величество, я вам завидую. Я тоже иногда в глубине души чувствую стремление поступать так, как диктует доброта… Но всегда приходится поступать иначе — так, как диктует выгода…

— Но вот в данном случае… Какая выгода была бы от смерти этого веселого рыцаря?

— В данном случае… Вы ведь сами заметили, что нам еще предстоит возвращение через Болотный Край. Если здешние сеньоры решат, что мы спускаем с рук предательство… Но вот и граница! Теперь все тонкости взаимоотношений с болотниками отступают на задний план. Нас больше должно волновать предстоящее путешествие через горы в Могнак Забытый…

Отряд перестроился. Теперь предстояло двигаться по тропке, петляющей между грудами камней и холмами… Наемники разослали во все стороны дозоры, ибо дальнейший путь проходил не по «дружественному» Болотному Краю, а по диким ничейным землям. Здесь могли встретиться совершенно непредвиденные опасности, а растянувшаяся по узкой тропе кавалькада стала более уязвимой…

На ночевку экспедиция расположилась в долине посреди невысоких гор. Здесь было довольно холодно — многие достали из поклажи плащи и куртки. В лагере развели костры, по окрестным вершинам были выставлены пикеты… Разговоры смолкли, больше не было слышно шуток и веселой ругани… Солдаты не сговариваясь все стали хмурыми и настороженно вглядывались в суровый пейзаж. Это все-таки были горы Страха…

День с самого начала пошел неудачно. Вместо того, чтобы спокойно встретиться с архиепископом Кениамерком, пришлось принимать напыщенного дурака — нового короля Сантлака, Метриена Первого. Прежний король, Игрин, хотя и не блистал умом, но все же имел некоторое представление о приличиях… А этот — явился в сопровождении огромной толпы своих вассалов, латников в крикливо-пестрых плащах и целой своры слуг. Непонятно, зачем было тащить из Энгры в Ванетинию такую толпу бездельников. Видимо Метриену хотелось более пышно обставить церемонию принесения вассальной присяги… Ну и зря старался — обычаи строги. Никто из свиты этого выскочки — сверх положенного числа сопровождающих, разумеется — не переступил порог Валлахала…

Ну и сама церемония затянулась на полдня. Затем — когда Метриена Первого удалось наконец выпроводить, пообещав устроить торжественный пир завтра — с докладом явился канцлер. Не сообщив ничего важного, коротышка тем не менее отнял у его императорского величества практически весь остаток дня… Гвино словно нарочно отвлекал Элевзиля всякой ерундой — непонятно зачем…

И только к вечеру Элевзиль наконец освободился и послал слугу за кузеном Кениамерком. Император чувствовал, что устал и нуждается в богословской беседе с мудрым родичем, как в глотке свежего воздуха… Счастье, что кузен откликнулся на приглашение без задержки… И Элевзиль с наслаждением погрузился в стихию мудрости и возвышенности…

Когда за дверью раздался громкий тяжелый топот, император поначалу не обратил на него внимания — он был увлечен занятным пассажем из Мерка Нового. Но вот в дверь заколотили. Это было неслыханно! Ученые занятия его императорского величества мало кто осмеливался прерывать — это было обязанностью (тяжелой обязанностью!) самых старых и доверенных слуг, которые потом коленопреклоненно поясняли причину такой дерзости. Это если они тихим и деликатным постукиванием в дверь прерывали монарший досуг… А громкий наглый стук — это было невероятно, неимоверно, неслыханно! Император встрепенулся — стук перешел в грохот. Кто-то пытался силой открыть запертую дверь кабинета. Массивная дверь держалась, но треснул засов. Дверь начала приоткрываться. Император, подхватив свой тяжелый стул (больше ничего, хотя бы отдаленно напоминающего оружие, под рукой не оказалось), шагнул навстречу неведомой опасности, за его спиной архиепископ забормотал молитву…

Дверь рывком распахнулась, на порог сунулся первый заговорщик, вооруженный коротким мечом. Элевзиль, рослый массивный мужчина, обрушил на его голову удар своего стула. Сила удара была такова, что стул разлетелся в руках императора, а нападавший, не издав ни звука, рухнул к ногам монарха… Элевзиль услышал за спиной крик кузена:

— Эли! Дверь! — и скрежет тяжести по полу.

Не раздумывая Элевзиль мощно рванул дверь и захлопнул ее, сбив с ног и отшвырнув в коридор следующего из нападавших. Архиепископ подтащил стол и вместе с Элевзилем подпер дверь… Император тут же кинулся в сторону и навалился на шкаф, стоявший рядом с дверью. Кениамерк помог. Вдвоем им удалось завалить тяжеленный предмет мебели — на некоторое время вход в кабинет был перекрыт Неизвестные злодеи очевидно не ожидали встретить столь решительное сопротивление и потому замешкались — но ненадолго. Вскоре вновь раздались тяжкие удары по двери…

— Эли, помоги, — позвал архиепископ.

— Давай, Кени, — откликнулся император.

Вдвоем они принялись извлекать труп злодея из-под баррикады… Вытащив тело, они переглянулись — лицо покойника было обезображено страшным ударом до неузнаваемости, а его наряд ни о чем не говорил. Впрочем, понятно было, что если уж кто-то решился на страшное преступление и умудрился привести в Валлахал толпу заговорщиков — дело серьезно.

— На нем кольчуга. Оденешь?

— Нет, мне она мала, Кени. Попробуй ты.

— Годится. Тогда ты возьми его меч, Эли, а я — кинжал…

Эти два величайших иерарха Мира говорили друг другу «Эли» и «Кени» — как звали когда-то в детстве, когда оба были маленькими принцами в бархатных штанишках, вечно изодранных на коленях… В те далекие дни они были просто родичами и товарищами в играх, не задумывавшимися о том, кому предстоит стать императором Великой империи, а кому — возглавить Святую Гилфингову церковь… Светлые счастливые времена давно минули — и они, два важных вельможи, обращались друг к другу на «вы», соблюдая положенные ритуалы и церемонии… До самого этого мига, когда, кажется, пришел срок умереть… Теперь они словно на миг вновь стали просто товарищами и родичами, объединенными кровью — той родственной кровью, кровью Фаларингов, что текла в их жилах и которую им предстояло пролить в этом кабинете… Вместе…

В горах сразу стало холоднее. На первом же привале все, не сговариваясь, полезли во вьюки — доставать теплые плащи и куртки. Ингви запахнулся в свой видавший виды штопанный вылинявший плащ и ехал, расслаблено покачиваясь в седле в такт шагам лошади. От раздумий его отвлекли громкие голоса впереди, среди которых он узнал зычный рев Никлиса. Голова колонны остановилась…

Как-то само собой получилось, что возглавлял шествие «отряд Ворбья», затем — в середине колонны — двигались конники, в том числе и демон с Ннаонной, а уж замыкал вереницу путников отряд Ромперта. Естественно, что все неожиданности первым встречал сержант. Вот и сейчас он (с несколькими солдатами) приволок к начальству двух оборванцев. Двое мужчин средних лет, одетые в лохмотья, непрерывно кланялись и просили взять их с собой. Они, по их словам, бежали из Болотного Края после того, как совершили преступление — «прибили стражника» и теперь им одна дорога — либо в солдаты, либо… В горах Страха вдвоем и без оружия долго не проживешь… Да и с оружием тоже…