Летний зной - Исьемини Виктор - Страница 19

- Мам! Мам! Ну, мам же! - младший повис на материной руке. - Кто эти дядьки? Чего они? Мам, я пить хочу!

Госпожа ок-Дрейс со смутным чувством поглядела вслед новым союзникам. Впервые события сменяют друг друга так быстро. Никогда прежде этой даме не приходилось принимать столь важных решений - да еще столь срочно. В детстве дни тянулись и тянулись, долгие, заполненные едва ли небессмысленными занятиями вроде вышивки, пения у окошка и трудов на отцовской кухне. Потом - отрочество, юность, непрерывные попреки матери: "Да когда ж найдется олух, согласный взять тебя, дуреха..." Злобные взгляды младших сестер, к которым женихи не едут, поскольку старшенькая на выданьи...

Потом - ок-Дрейсель, видный господин, родовитый и богатый, этот, едва взглянув на девушку, ушел напиваться с будущим тестем и отчаянно спорить о приданом. Потом - свадьба, когда все напились, переезд в замок Дрейс, новые заботы, новые скучные занятия, день за днем, день за днем - все то же, кухня, вышивка... разве что петь она перестала. Унылое время! Никто не требовал от госпожи никаких решений, да никто и не позволил бы ей решить хоть что-то существенное, ее забыты были - кухня, дети, замковое хозяйство, да и то под присмотром сенешаля. А теперь она - богатая вдова, несмотря на потерю сеньората над Вейвером все еще богатая... свободна и наделена властью, пока не повзрослеют сыновья. Зачем ей теперь? Молодость и красота ушли безвозвратно, к чему теперь свобода? Да она и не умеет свободой пользоваться.

Прекрасная дама... К чему ей теперь слова "прекрасная дама"? Но как сладко на сердце, когда их произносит ок-Ренгар! Хорошо бы он сказал снова, хотя бы разок.

- Мам! Ну, мама! Пить хочу!

Женщина устало вздохнула и велела слугам готовиться в путь. Потом отыскала кувшин, напоила капризного мальца, пригладила кудри старшего (тот досадливо морщился и норовил увернуться)... Наконец старший латник доложил: они готовы.

Вдова села в возок и велела:

- Поглядывайте, не появится ли благородный ок-Ренгар с союзниками.

Долго дожидаться не пришлось. Вместе с одноглазым рыцарем лагерь под Энгрой покинули около двух сотен воинов - полтора десятка сеньоров, которых ок-Ренгар пригласил принять участие в предприятии. Выглядели вояки достаточно браво - все в потертых плащах, в помятых видавших виды доспехах. И латники под стать сеньорам - тощие, костлявые парни на тощих костлявых конях, сущие разбойники с виду. Впрочем, они и есть разбойники по большому счету.

Одноглазый подъехал к повозке и склонился к оконцу:

- Мадам, мы готовы. Велите выступать?

Вопрос был вежлив по форме, но подразумевал распоряжение. Отныне госпожа ок-Дрейс вновь избавлена от необходимости отдавать распоряжения, в походе за всем присмотрит одноглазый рыцарь.

- Да, конечно, - кивнула вдова.

- И еще... - ок-Ренгар пожевал седой ус. - Какие-то дворяне наблюдали за нашими сборами. Похоже, этот поход их заинтересовал.

- Что за дворяне?

- Мне они незнакомы, но, думаю, мы еще встретимся с ними по дороге. Я велю Ангольду, чтобы держался поближе к вам и помог, если что.

"Ангольд, - подумала вдова, - вот как его зовут, этого славного малого. Ангольд".

Дворяне, на которых обратил внимание ок-Ренгар, и в самом деле объявились - настигли колонну в пяти или шести километрах от Энгры. Приглядевшись, вдова признала того, кто скакал впереди, сосед ок-Дрейсов. Считался союзником, поскольку не имел достаточно сил, чтобы вредить.

- Мадам! - выкрикнул рыцарь, осаживая коня в нескольких шагах от повозки. - Госпожа ок-Дрейс! Что я вижу! Вы ведете вооруженных людей, целое войско - и куда? Уж не намерены ли вы принять помощь чужаков! А как же мы, давние добрые друзья Дрейсов? Я... и прочие... почему вы не обратились за поддержкой к нам. Мадам ок-Дрейс! Как же так!

Еще бы, обратиться к ним... Тогда сеньората над Вейвером точно не видать - это вдова знала наверняка, потому и не подумала просить о поддержке земляков.

- Как же так! - надрывался сосед. - Госпожа ок-Дрейс, мадам! Скажите, куда вы их ведете!

- Не ваше дело, - прозвучал уверенный голос, и окошко перед вдовой закрыл лошадиный круп, покрытый линялой попоной. Ангольд направил жеребца между крикуном и повозкой. - Извольте-ка убраться прочь с нашего пути. Дорогу прекрасной даме ок-Дрейс!

В последней фразе при иных обстоятельствах могла бы почудиться ирония, но голос рыцаря был спокоен. Его соратники разъехались с дороги вправо и влево, пока сосед ок-Дрейсов кричал в темное окно повозки. Теперь два отряда сантлакских вояк застыли, обратившись фронтом навстречу друг другу и, хотя оружия к бою никто не приготовил, сцена приобрела зловещий характер. Под началом одноглазого было вдвое больше людей - и соседи отступили. Вдова с благодарностью подумала о б Ангольде - как вовремя он вмешался, избавил ее от необходимости препираться с этим рыцарем...

- Мама, - подал голос старший мальчик, - а ты купишь мне такой же кинжал, как у этого господина? Такой, с драконом?

С рассветом имперское войско двинулось навстречу неприятелю. Ок-Линвер оставался в лагере - отдавал последние распоряжения командирам отрядов и наблюдал, чтобы обозные не копались. Он нарочно поднял солдат до восхода, чтобы начать боевые действия как можно раньше. Возможно, врагу требуется время на подготовку, а возможно, черный маг любит поспать подольше - если он не поспеет провести подготовку к битве или встанет, не выспавшись, и будет в скверном настроении... любая мелочь может сказаться на исходе схватки, а старый капитан решил, что в этой битве нельзя пренебрегать никакими мелочами.

Пока старик распоряжался на месте прежнего бивака, Эрегарт Изумруд уже помчался на поле будущей схватки. Мальчишка - что с него взять! Не терпится юнцу поскорей проверить свои силы, испытать свой талант. Накануне в шатрах колдунов допоздна не стихала работа, вспыхивали разноцветные искры, грохотали заклятия, иногда к темным небесам взмывали клубы вонючего дыма. Латники держались подальше от стоянки чародеев, глядели искоса и сдержанно поругивались. Более набожные да пугливые - бормотали молитвы и осеняли себя святым кругом.

Ок-Линвер не вмешивался, пусть маги занимаются своим делом, его интересует лишь результат. Если сумеют колдунишки своим противным Гилфингу искусством остановить закованных в сталь големов - то и славно, больше ничего от них капитану не нужно.

Дождавшись, чтобы самые нерадивые обозные мужики закончили сборы и напоследок отругав лодырей, ок-Линвер отправился к отрядам, которые разворачивали фронт на равнине. Поутру было прохладно, но денек обещал быть жарким - в небе ни облачка. В лесу темнее, но стоит задрать голову - и взгляду открывается розовая панорама. Рассветное солнце выкрасило ветви деревьев и небеса над ними неестественно розовым цветом. Вчера, на закате, все было облито багрянцем, будто кровью плеснули, но на рассвете все выглядит куда как радостней... Капитан был уверен, что кроваво-красного нынче к вечеру на окрестных полях будет предостаточно, и не солнце окажется тому виной... Однако ок-Линвер был слишком флегматичен, чтоб задумываться об отвлеченных вопросах, его ждали куда более насущные заботы.

Свита капитана - десяток всадников - все, как один, немолоды - ехали следом, этих и вовсе ничто не волновало. Им не было нужды рассуждать, достаточно исполнять приказы. Сходным образом мыслили и ванетские графы. Они поголовно, в общем-то, затаили недовольство распоряжениями ок-Линвера, но никому не пришло в голову не исполнить приказов. Когда старик выехал из-под сени леса на равнину, отряды латников уже заняли позиции на краю пашни под розовым небом. Кавалерия выстроилась, сохраняя деление на отряды под графскими знаменами, в центре - красно-желтые плащи гвардейцев. Ок-Линвер направил коня между эскадронами, на ходу бросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

- Где Изумруды?