Король Зазеркалья - Антонов Антон Станиславович - Страница 38

• Предыдущая
• 38/46
• Следующая

Маша не догадалась спросить, что символизируют нагие груди, но на это тоже был ответ. Они символизировали красоту как таковую. А еще груди должны быть нагими, чтобы тело могло дышать благотворным воздухом Зазеркалья и впитывать солнечные лучи.

И действительно – все девушки в этой тропической одежде казались красивыми, загорелыми, очень здоровыми и до умопомрачения соблазнительными – даже дурнушки, на которых в городе никто бы не посмотрел.

Но философское обоснование моды – это был только первый этап. На втором этапе к делу подключались мужчины из ломбарда и торговых рядов.

Они наперебой предлагали Маше шляпы, юбки, отрезы ткани для пареу, а также фрукты, напитки и чудотворные бальзамы местного приготовления. Она отнекивалась – нет денег. А ей кричали:

– Сдай свои шмотки в ломбард.

И парень в кепке, надетой задом наперед, перекрывал своим зычным голосом общий гвалт:

– Ко мне, сюда. За кроссовки четыре золотых даю! За остальное – еще один. Юбку хочешь? Два батла. А вот это пареу за один отдам. Бери, не пожалеешь!

Пресловутые батлы запутали Машу окончательно. Она никак не могла перевести их в рубли и понять, сколько же ей предлагают. А справа и слева соблазнительно нашептывали:

– Не бойся. Найдешь золото – все вернешь и еще останется.

– А здесь правда есть золото?

– Полно. Его даже искать не надо. Под ногами валяется.

Маша посмотрела себе под ноги, но там ничего не валялось.

Зато хозяин ломбарда выставил на стол пиалу, доверху наполненную золотыми самородками.

Это зрелище добило Машу окончательно, и она стала стягивать с ног кроссовки.

За кроссовками последовали брюки, вместо которых Маша повязала вокруг бедер длинное пареу, сделанное из старой шелковой занавески. Шляпу она решила не покупать – слишком дорого. А футболку решила не отдавать, потому что под нею ничего не было, а устраивать стриптиз перед посторонними скромная Маша стеснялась.

Однако футболка, которая нормально сочеталась со штанами и кроссовками, совершенно не вписывалась в каноны тропической моды. И ревностных поклонниц этой моды такое кощунство ужасно коробило. Так что они от Маши не отстали и принялись убеждать ее, что неестественное сочетание замечательного пареу с убогой футболкой ей совсем не идет.

Маша никогда не была модницей и вечно носила то, что ей не идет, не испытывая по этому поводу никаких комплексов. А тут ей вдруг стало неловко. Все вокруг такие красивые, а она – как серая ворона среди белых лебедей.

Но кругом было так много мужчин. Сам генерал Потапов пришел посмотреть, что тут делается, и местные забавники предлагали ему заложить в ломбарде парадную генеральскую форму.

Загвоздка состояла в том, что у Потапова не было парадной формы. То есть была – но полковничья. В генералы его произвели так стремительно, что он успел только привинтить генеральские звезды на полевой камуфляж – совсем как Неизвестный Солдат.

Генерал пытался отшучиваться.

– Мне и так хорошо платят, – говорил он. – А если вы надеетесь таким способом ослабить боеготовность моих солдат, то ничего у вас не выйдет.

Это он врал или добросовестно заблуждался. Нагие груди и всепоглощающая любвеобильность зазеркальских женщин уже подорвала боеготовность вверенных Потапову подразделений до такой степени, что ниже уже некуда.

Но главной мечтой и старожилов, и некоторых новичков женского пола было ослабить боеготовность самого генерала. Наверное, именно об этом подумала женщина лет тридцати – тоже из самой свежей партии, когда подошла к Маше Казакевич и сказала:

– Мы непременно должны ослабить их боеготовность прямо сейчас. Давай попробуем вместе.

И она стала быстро расстегивать блузку, под которой оказался белый простенький лифчик.

– Помоги расстегнуть, – попросила она Машу, и Маша помогла, ощущая угрызения совести.

В самом деле – все девушки вокруг изо всех сил старались подорвать боеспособность солдат противника, а она одна, как дура, оставалась в футболке, уродующей весь пейзаж.

На самом деле все было не так, и не она одна уродовала пейзаж избытком одежды, и пейзажу, по большому счету, было на это плевать. Но это уже не имело никакого значения.

Окончательный подрыв боеспособности вражеских войск зависел только от Маши, и она сбросила футболку так резко и поспешно, словно та жгла ее тело.

Еще несколько новоприбывших девушек смотрели на нее, не отрываясь, словно она была здесь главной, и только от ее решения зависели действия всех остальных.

А так как Маша неизвестно почему сочла нужным бросить свою футболку в сторону генерала, остальные не просто последовали ее примеру, а пошли еще дальше.

Они стали снимать с себя одежду и швырять ее Потапову в лицо.

Генерал потянулся к кобуре, но вовремя сообразил, что это смешно – отстреливаться от полуголых безоружных девчонок. Даже если он просто припугнет их пистолетом – над ним все равно станут смеяться. Героическая схватка – пистолет Макарова против потных лифчиков.

Оставалось только с достоинством удалиться. Но и этого тоже ничего не вышло. Над генералом все равно смеялись так, что испуганные птицы стаей взлетели над лесом, и биологи удивились, как их, оказывается, много.

Даже подчиненные генерала не удержались от смеха, и это было первым признаком начинающихся неприятностей.

Эксклюзивные права телекомпании НТВ на съемки в Зазеркалье сохранялись почти месяц. Король Ян держал свое слово, и его сталкеры просто отказывались проводить через оцепление людей с теле – и видеокамерами.

Но в конце первого месяца ситуация резко изменилась. В Зазеркалье стало слишком много сталкеров. На десять-двадцать новоприбывших наверняка попадался один, у кого эти способности были развиты достаточно сильно. Многие из них пытались заработать на сталкинге самостоятельно – и некоторым приходила в голову здравая мысль: с простых смертных много не возьмешь, а вот телекомпании охотно раскошелятся.

С другой стороны, хозяину сталкерской биржи Калмыкову эта мысль тоже приходила в голову. Чтобы сохранить эксклюзив, НТВ платило ему деньги и делало паблисити, без которого нет просперити – но Калмыкову все сильнее казалось, что этого мало.

Король Ян вел себя иначе. Он подружился с Журавлевым и Таракановым и считал нетактичным напоминать им, что за эксклюзив в королевскую казну заплачено всего сто долларов, а теперь цены на сталкинг для телекомпаний подскочили как минимум на два порядка. Любой уважающий себя канал отдаст десять тысяч без разговоров – и не за эксклюзив, а просто за проникновение в Зазеркалье.

Зато королева-мать Наталья напоминала об этом неоднократно, и Журавлев передавал своему руководству, что ради добрых отношений с королем Яном надо бы раскошелиться.

Но события развивались слишком быстро. Независимые сталкеры договорились с главными конкурентами НТВ раньше, чем Журавлев добился субсидий.

Правда, король Ян свои деньги все-таки получил. Он потребовал со всех, кроме НТВ, плату за аккредитацию и заявил:

– Без аккредитации – никаких интервью.

Зато президент Галактики Медведев давал интервью очень охотно, и король Ян мог на этом сильно погореть.

Однако то, что говорил Медведев, отнюдь не способствовало его превращению в телезвезду первой величины.

– Мы освободим Галактику от всякой мрази и установим по всей Вселенной настоящий русский порядок! – вещал бывший узник карантина, и это было самое мягкое из его высказываний.

Про Галактику и Вселенную он наслушался от ребят из ГРУ, которые общались с Медведевым довольно тесно еще до того, как «ястребы» окончательно решили сделать на него ставку. Эти парни очень любили порассуждать о том, что они – первые земные разведчики в глубоком космосе.

Сами они наслушались про глубокий космос от Старцева, с которым у них было соглашение об обмене информацией.

Что касается «русского порядка», то о нем часто и много говорили крепкие молодые люди, которых Медведев в последнее время все чаще приводил к себе на Урсу.

• Предыдущая
• 38/46
• Следующая