Доказательство Рая - Эбен Александер - Страница 25

Что касается отношения к ОКС, то существует три основных лагеря. В первый входят те, кто в него верит: либо сами пережившие ОКС, либо легко принимающие его на веру. Затем, разумеется, следует лагерь тех, кто упорно не верит в таковой опыт (как и я раньше). Однако они не относят себя к скептикам. Просто они знают, что сознание генерируется мозгом, и никогда не поверят безумной идее о существовании сознания вне тела (правда, по доброте душевной они готовы с ней согласиться, как это сделал я, полагая, что этим хотя бы немного утешу Сьюзен).

И есть средняя группа. В нее входят люди, которые знают об ОКС либо из книг, либо имеют друзей или родственников, переживших данный опыт. Моя история может помочь именно тем, кто входит в эту среднюю группу. Ведь весть о реальности ОКС способна изменить жизнь. Но когда человек, потенциально способный воспринять ОКС, обращается к врачу или ученому — то есть к людям, которые в нашем обществе являются признанными авторитетами по части реальности и нереальности каких-либо явлений, — те тоже часто говорят, мягко, но твердо, что ОКС — это фантазии: всего лишь результат борьбы мозга за жизнь.

Как врач, профессионал, лично переживший этот опыт, я мог рассказать совершенно иное. И чем больше я об этом размышлял, тем больше понимал, что сделать это — мой долг.

Я перебирал одну за другой гипотезы, которые мои коллеги — а раньше и я сам — могли бы предложить в качестве объяснения пережитого мной. (Более подробно с гипотезами нейрофизиологов можно ознакомиться в Приложении Б.)

Был ли мой опыт следствием программы стволового отдела мозга, предназначенной облегчить сильную боль и страдания, — возможно, пережитком тактики «ложной смерти», к которой прибегают низшие млекопитающие? Это предположение я отмел сразу. Совершенно невероятно, чтобы наиболее древние и примитивные части мозга могли породить мой опыт со столь ярко выраженным зрительным и слуховым восприятием окружающего и с высочайшей степенью усвоения преподанных мне знаний.

Было ли это искаженной «памятью» древних частей кортекса — лимбической системы, которая питает эмоциональное восприятие? Опять же нет — без функционирующего неокортекса лимбическая система не дает такого ясного и логического понимания.

Мог ли мой опыт быть своего рода психоделическими галлюцинациями, вызванными введением в организм транквилизаторов и прочих лекарственных препаратов? Тоже нет, поскольку эти лекарства воздействуют на неокортекс. А нефункционирующий неокортекс не в состоянии реагировать на медикаменты.

Но, может быть, мой опыт был порождением парадоксального сна? Так называется стадия сна с быстрым движением глазных яблок под сомкнутыми веками, во время которой человек видит сны, обусловленные взаимодействием нейротрансмиттеров, например серотонина, с рецепторами неокортекса. И снова нет! Это возможно только при здоровом, действующем неокортексе, а у меня он не функционировал.

Или это было воздействие диметилтриптамина? Шишковидная железа, реагируя на ощутимую угрозу для мозга, выделяет сильнодействующее психоактивное вещество диметилтриптамин (ДМТ). Его структура аналогична структуре серотонина и может породить крайне интенсивное психоделическое состояние. Лично я никогда не испытывал на себе воздействие ДМТ, но не вижу смысла спорить с теми, кто говорит, что этот алкалоид способен вызывать мощные галлюцинации; они искренне убеждены в своем понимании истинной природы нашего земного сознания и действительности.

Так или иначе, но факт остается фактом: та часть мозга, на которую воздействует ДМТ (неокортекс), в моем случае отсутствовала, то есть не функционировала. И гипотеза с ДМТ тоже не может наверняка объяснить мой опыт, как и другие, и по той же причине. Галлюциногены воздействуют на неокортекс, а мой отключившийся неокортекс был неподвластен какому-либо воздействию.

В качестве последней я рассматривал гипотезу феномена перезагрузки. Она объяснила бы произошедшее со мной как беспорядочное нагромождение разрозненных воспоминаний и мыслей, отложившихся в коре головного мозга еще до того, как она окончательно перестала действовать. Подобно запущенному снова компьютеру, который сохраняет часть данных после системного повреждения, мозг, как умел, собрал мой опыт из этих остатков. «Перезагрузка» могла произойти во время восстановления функций неокортекса после продолжительной «поломки», вызванной острым менингитом. Но и это представляется маловероятным, принимая во внимание сложность и интерактивность моих предельно ярких и отчетливых воспоминаний.

Поскольку я очень живо переживал нелинейную природу времени в духовном мире, теперь мне ясно, почему описания духовного измерения зачастую кажутся искаженными или просто бессмысленными с земной точки зрения. В отличие от земной действительности в высшем мире события не следуют друг за другом, а происходят в одном временном пространстве.

Одно мгновение ощущается как целая жизнь, и наоборот. Но, несмотря на это, время там не спутано. И мои впечатления о проведенном в коме времени весьма отчетливы. Самыми мощными связующими с земной жизнью звеньями были контакты со Сьюзен Рейнтьес, которые она устанавливала со мной в четвертую и пятую ночи моего пребывания в больнице, и те шесть лиц, возникших передо мной ближе к концу моего путешествия. Любое другое подобие временного совпадения событий земных и внеземных можно считать чисто предположительным!

Чем больше я узнавал о своем состоянии и пытался с помощью изучения современной научной литературы его объяснить, тем острее чувствовал беспомощность. Абсолютно все — невероятная реальность картин, ясность мышления, напоминающие умозрительный поток, — предполагало функционирование новой коры, что у меня отсутствовало!

Вместе с тем, знакомясь с так называемым научным объяснением феномена ОКС, я поражался его очевидной уязвимости. И с грустью понимал, что раньше и сам указал бы на это.

Но от людей, не обладающих профессиональными медицинскими знаниями, вообще невозможно требовать каких-либо объяснений. Если бы опыт, подобный моему, пережил человек в медицинской науке несведущий, это было бы достаточно интересно, но и только. Однако то, что это произошло именно со мной… Сказать, что это случилось не просто так, было бы слишком самоуверенно. И все-таки, когда я подытожил множество моментов, отличающих мой опыт от опыта других, — особенно глубину поражения новой коры, а затем полное ее восстановление, — мне пришлось осознать, что все это действительно случилось со мной неспроста.

Одна эта мысль заставила меня стремиться как можно более полно и ответственно выполнить свой долг перед людьми.

Я всегда считал для себя делом чести быть в курсе последних достижений в области нейрохирургии и по возможности привнести в нее свой вклад. То, что я был перенесен из этого мира в другой, высший мир, — воистину медицинское открытие, и, вернувшись назад, я не собираюсь преуменьшать его значение.

С медицинской точки зрения мое полное выздоровление представлялось совершенно невозможным и явилось настоящим чудом. Но главное — это то, где я побывал, и я обязан рассказать об этом не только как ученый, глубоко уважающий науку, но и как врач. История — истинная история — может вылечить точно так же, как и медицина. Сьюзен это знала, когда позвонила мне на работу и рассказала про сон дочери. Да и сам я лично испытал это на себе, когда установил отношения со своей биологической семьей. Это явилось целительным событием для меня. Так каким же целителем буду я, если не поделюсь своим опытом?

Через два с небольшим года после возвращения из комы я посетил своего близкого друга и коллегу, руководителя одного из известных научных учреждений по нейрофизиологии. Мы знакомы с Джоном (это имя вымышленное) уже много лет. Он прекрасный человек и блестящий ученый.

Я поделился с ним кое-какими подробностями своего духовного путешествия в состоянии глубокой комы, и он не смог скрыть глубокого изумления — но не моим восторженным рассказом. Просто казалось, что он наконец-то понял то, что долгое время оставалось для него загадкой.