Ключ от радуги - Ниоткудина Алинна - Страница 114

— А это правда, что он человеческими жертвами питался?

— Запросто мог и человеческими. Ты посуди, чем ему питаться, когда у него кончается и рыба, и хвачатина, и варжатина, и рыбий жир? Вот он и жрал человечков, но это когда у него не было других продуктов. Ты помнишь, с каким сомнением он нашего живца рассматривал?

— Ну и почем брать будем?

— Я тебе покажу, — поставила ногу на камень, и стала объяснять демону цены на мясо, демонстрируя преподаваемый материал на примере собственной ноги. — Вот эта вот часть называется голяшка, здесь не дороже трех серебрушек или ракушек, идет только на студень. Дальше, это огузок, можно взять и по четыре ракушки, идет на первое и на второе. Дальше — задняя часть, все всегда любят именно заднюю часть, в ней много мяса и мало костей.

— Хм, что ж там хорошего, если костей мало?

— Мара! Ты же у меня идеальный продавец мясного отдела! Себе ты будешь оставлять кости, а мякоть достанется покупателям. Только у всех остальных, кроме собак, мякоть цениться гораздо дороже.

— Не баись, хозяйка, я все усекла, не продешевлю.

— Вот и ладненько.

Ну, хоть не бесплатно съездили. Одрику все равно, он себе из свинца еще золота наделает, а мне лишние денежки не помешают.

Сидела на песочке и безмятежно наблюдала, как Одрик пытается отодрать от себя Торкану. Как его уважительно приветствуют местные гоблины.

Хорошо на юге! Вот ближе к старости переселюсь куда-нибудь на такой же райский островок. От мечты о прекрасном — о времяпровождении на пенсии, меня оторвала Мара.

— Хозяйка, они не хотят покупать мясо дракона. Боятся, что отравятся…

— Распусти слух, что мясо повышает потенцию и омолаживает, и подними цены раз в… пять.

— И чо?

— Делай, как я говорю. Нет такого мужика, который не купил бы за ради этого хоть кусочек, а про женскую половину можно и не говорить.

Марик ушел, почесывая в затылке. Темные они тут, в плане наших маркетинговых технологий. Оставила бывшего женишка на растерзание гоблинам и Кани, и решила найти местечко поспокойнее, чтобы можно было искупаться, поваляться на пляже голышом и поспать всласть. На меня резкая смена часовых поясов произвела жуткое воздействие — все время хочется спать.

Вечером опять были песни и пляски у костра. Я просто лежала в сторонке, сильно обгорела на солнце спина и то, что пониже, пришлось даже заняться лечением ожогов. Кани, выпив местного рома, танцевала на углях и в самом костре. Одрик о чем-то договорился с местной ребятней и вошел в пламя к своей девушке. Чем он удерживает огонь, воздушными потоками или зеркалкой, это не важно, но какой поцелуй! Вот уж действительно пламенная страсть!

Гоблинские подростки начинают плескать на угли воду, она тут же испаряется, и Белый маг едва успевает выпускать со струйками пара птичек, рыбок, цветочки, огонечки…. Дает знак кому-то из отроков, в костер выливается целый ушат воды, а над костром взмывают два дракона, красный и серебристый, сцепившиеся в таком же страстном танце, как и два ненормальных мага. Класс! Никогда такого не видела. Это на ярмарке показать, успех бы имели грандиозный и доход неслабый, а если в столице, да на празднике, то вообще бы озолотились.

Наконец-то они вышли, разгоряченные, опьяненные то ли выпитым, то ли друг другом. Все-таки разняли объятия, но смотрят, не отрываясь, надо и под ноги иногда заглядывать, так и навернуться можно. Кани направляется в мою сторону. Одрик провожает ее призывно манящей дланью, да дал бы девке отдышаться, никуда она не денется, здесь надежно как на подводной лодке.

— Анна…. — Кани счастлива, на губах блаженная улыбка, в глазах вспыхивают искорки. Опускается рядом со мной в траву.

— Да, я видела, обалденно смотритесь. Если вдруг у вас отнимут магические патенты, можете открывать свой балаган и устраивать представления. Аншлаг года на два вам гарантирован.

— Анна…. - и уже глаза на мокром месте.

— Ну что такое случилось?

— Я люблю его.

— А-а-а…. Ну что ж, это со многими случается. Если не доводить до осложнений, прогноз положительный, летального исхода, думаю, мы избежим. Кстати, куда он поперся?

— Пресный источник поискать. Мне бы окунуться, в море хорошо, но соль, — пресных источников здесь нет, это мне, как синему магу известно. Одрику, как белому, надеюсь тоже. Наверно призовет подземную водичку.

— А почему без тебя?

— Если я с ним, он ничего больше не может видеть. Когда найдет воду, даст мне знак. И я хочу убрать последнюю преграду между нами. Я не могу больше ждать.

— А между вами что-то еще осталось? Не сгорело? И чего ты от него ждешь?

— Но ведь плетение….

— Ах, да! Предохраняющее плетение, оно между. Ты его регулярно обновляешь?

— Зачем? Да я и не могу, оно относится к медицинским, там без синих или зеленых нитей не обойтись. Его для меня Зита сплела, сказала, пока мое здоровье окончательно не восстановится.

— Ну, если сама тетушка, то простоит долго. А чем оно тебе помешало?

— Я хочу от него ребенка.

— Что, прямо щас?! Девонька, ты в костре не перетанцевала?

— Ты же видишь, какой он, постоянно что-то вытворяет. Каждый день он рискует уйти за грань, каждая ночь может оказаться последней. Меня уже предупреждали.

— А ему ты это говорила?

— Нет, я не могу, мне страшно. Я не смогу жить без него, а так со мной останется его частичка.

— Какая частичка? Белобрысая, длинноногая и упрямая, как стадо оркских варгов?

— Да! И с глазами как степная полуночница.

М-да, совсем пропала девка. И зачем только я их познакомила, думала, дело молодое, пусть ребятки развлекутся, а оно вон как обернулось-то.

Над джунглями заиграл фейерверк, очень напоминающий фонтан. Бывший все же пробурил, молодец. Завтра схожу, оценю. Торкана тут же вскочила, но я ее задержала на пару минут.

— Кани, знаешь, все это конечно хорошо, но давай не сейчас. Оставь все как есть. Вы сегодня выпили лишнего, и мы все-таки на чужом острове, давай до дома подождем. Одрик — он живучий, его даже дракону не переварить, никуда он от тебя не денется.

— Думаешь? Да, наверно лучше посоветоваться с Зитой.

Я усиленно поддакиваю:

— Конечно! Ты умница, ты сама все понимаешь.

На фоне темных зарослей высвечивается фигура Одрика, Торкана уже больше ничего не слышит и не видит — «и пусть весь мир подождет! «Хорошо, что успела всучить ей войлочный коврик. Здесь по ночам тепло, и трава мягкая, но и всяких кусающе-жалящих тучи, но в оркском войлоке есть что-то такое, что эту живность отпугивает.

Утром не успела я набрать скорость для пробежки, а по бережку уже Одрик прогуливается, потягивается, через прибой перепрыгивает. И даже после вчерашнего свеж, как морской бриз.

— Привет, братишка! Как самочувствие? Не утомила тебя твоя пламенная женщина?

Свешивает челку на прекрасные очи, ковыряет мыском сырой песок:

— Кто кого еще утомил, — и привычно заливается краской.

— О, Пресветлая, посмотрите, какие мы стеснительные. Если у вас все так замечательно, тебе краснеть не за что. Чего она не с тобой, ходили же как приклеенные?

— Пусть поспит. Там тихо, гоблины не квакают.

— А что тебе покоя не дает?

— Он! — кусочек-компас зависает у него над ладонью и упорно показывает в глубь залива, в подводную пещеру, бывшее логово, распроданного Марой в розницу, дракона. Жаль, что он тут только один был, какой навар! Придется как-нибудь мотнуться в столицу, там, говорят, жемчуг идет по бешеной цене, а у меня его сейчас много.

В его защитном пузыре воздух удерживается, но надолго его не хватит. Сделала ему плетение для получения из воды кислорода, для дыхания, встроил в зеркалку. Взял камень для погружения — и вперед, вернее вниз, в глубину, ихтиандр наш.

Что-то долго моего бывшего нет. Не утоп ли? Вроде не должен, плетение я на совесть делала, а его зеркальная защита крепкая. Но углекислый газ внутри нее все равно накапливается, так что…

О, всплыл, к берегу гребет. Рожа довольная, значит нашел.