Первая любовь Ходжи Насреддина - Зульфикаров Тимур Касимович - Страница 16
- Предыдущая
- 16/26
- Следующая
— Сухейль, Сухейль, я пришел пить арычную воду, арык стал рекой!..
Сухейль, где твое дерево?.. Где ты?.. Где твое гнездо?..
Я плыву, тону в арыке...
Айвовая золотая немая кочующая птица, птица льнет к шершавым, золотым, душным, душистым поздним, забытым айвовым плодам, плодам, плодам...
За¬девает их... Роняет...
Сонная птица льнет к сонным на¬поенным плодам!.. Льнет... Вьется... Бесшумная птица айвовая, золотая в золотых, золотых плодах... Жгучая!..
Я плыву, тону в арыке...
— Сухейль, где ты?.. Я пришел пить арычную воду, а арык стал рекою!..
Где ты, Сухейль?..
— Я здесь, ака... Я думала, что вы не придете... Дождь такой густой, темный!..
— Я пришел, Сухейль... Но арык стал рекою... Я думал, что ты не будешь ждать меня, Сухейль...
— Арык течет — Сухейль ждет... Река течет — Сухейль еще больше ждет!..
Я с трудом вылезаю, выплываю из ночной глиняной реки...
Вот оно, дерево Сухейль!.. Это ее голосок — лепесток дикой вешней алычи падает в дожде...
Дерево одиноко стоит среди реки... Айва нагая!.. Одинокая!..
— Сухейль, можно к тебе на дерево?.. Тут мокро... вода большая... Можно, Сухейль?.. Тут река... Можно?..
— Да, да, ака... Идите сюда... Тут сухо...
Я лезу по мокрому узловатому стволу айвы. Лезу наверх.
Руки и ноги мокрые, дрожат.
Чего они дрожат?..
На ветвях стоит деревянная бухарская суфа, над нею крыша из камышовых плотных плетеных цино¬вок. Дождь не проходит сюда.
Тут сухо, тихо...
Сухейль сидит... Тихая на тихой суфе...
Сухейль глядит... Тихая!..
Глаза сливовые молят!.. О чем молят?.. Я не знаю. Не знаю я...
Дождь мягко и сонно сыплется, шелестит, шуршит о камышовые циновки.
Я весь мокрый. Я плыл в реке. Я весь дрожу...
На тихой деревянной бухарской суфе...
Тогда она говорит... Шепчет. Шелестит... Ласкает…Лелеет...
Тогда она говорит...
Говорит...
А я дрожу и гляжу на ее узорчатые тихие неслыш¬ные йеменские красные сафьяновые ичиги... на длинный жемчужный парчовый уйгурский чекмень... на рубино¬вое аксамитовое платье... на гранатовые крупные бусы, бусы, полыхающие темным глубоким колодезным не¬спокойным огнем... на бусы гляжу... на губы — разлившиеся полные реки... на сливовые беззащитные гла¬за... на золотую ковровую айвовую тюбетейку... на птичью маленькую головку...
Дождь мягко и сонно сыплется, шелестит, шуршит, льнет к камышовым циновкам...
Тогда она говорит:
— Ака, вы промокли... Ака, вы дрожите... Ака, вы заболеете...
Ака, а у меня нет ни горячего чаю, ни вина...
Ака, вы должны согреться... Ака, я не знаю, как вас согреть...
Возьмите мой чекмень, ака...
Она снимает с себя жемчужный чекмень и протягивает его мне... „
- Не надо, Сухейль... Мне не холодно... Это арык стал рекою...
- Вам холодно, ака... Вы весь дрожите...
Возьмите мои ичиги, ака...
И она снимает с ног ичиги и протягивает их мне...
- Не надо Сухейль... Мне не холодно... Арык стал рекою...
- Вам холодно, ака... Закутайтесь... Вы весь дрожите...
Возьмите мое платье, ака... Оно теплое, как одеяло...
И она снимает с себя тяжелое рубиновое аксамитовое платье...
— Не надо, Сухейль!.. Я не от холода дрожу!.. Это арык стал рекою...
— Возьмите тюбетейку, ака... И бусы тоже...
— Не надо, Сухейль!.. Зачем мне бусы?.. Зачем бусы?.. Бусы-то зачем?..
— Вам холодно, ака... Вы дрожите... Вы не можете согреться... Дождь, да?..
— Нет, Сухейль...
— Возьмите... меня... ака... Ака!.. Вам же холодно!.. Ака!..
— Сухейль, Сухейль, это арык стал рекою!.. Су¬хейль, теперь и ты дрожишь!..
— Да, ака... Арык стал рекою, ака!.. Арык стал рекою, ака...
— Я люблю! люблю! люблю! люблю! люблю! люблю! тебя! тебя! тебя!.. Сухейль!.. Дочь бека!.. Арык стал рекою!.. Сухейль!.. Стал рекою!..
— Я люблю! люблю! люблю! люблю! люблю! люблю! вас! вас! вас! Ака Насреддин!.. Сын горшечника!.. Да!.. Арык стал рекою!.. Ака!.. Стал рекою!..
Дождь, дождь, дождь мягко, сонно, дремотно сыплется, шелестит, шуршит, льнет к камышовым циновкам... Упирается в них... Шумит... обволакивает, завораживает... затуманивает...
- Арыыыыыык стаааааал рекоооооою, Сухейль!.. Айеее!..
- Арыыыыыык стаааааал рекоооооою, Насреддин!.. Айеее!..
...Ночь!..
Дождь!..
Река!..
Дерево!..
Но!..
И шел дождь.
И арык стал рекою.
И дева стала женою.
И стало утро.
И ночь стала утром...
И пришло сырое незрелое утро. Темное утро... Кислое.
Уже мокрый, тяжелый сад возникает, мается, обозначается в дожде... Призрачный... Нагой...
Слепой дремучий осенний сад... Нет уже плодов в нем... Затаились до весны...
- Предыдущая
- 16/26
- Следующая