Клетка для певчей птицы (СИ) - Гладышева Наталья "Наташка" - Страница 21

— Придержи пока девочку у себя и научи пользоваться подарком, — ворчливо заметил Альяс, не ответив на вопрос.

— Уже, — усмехнулся Форух. — Читает книгу про амулеты.

— Амулет пора переводить из спящего режима в активный, — пожилой мужчина вытянул губы трубочкой, посидел так и сказал: — Проследи за этим. Уйти от тебя она должна с максимально возможной защитой.

— Значит, барон работает на Его Высочество, — задумчиво молвил Форух, вскинув взгляд на отца. — Но здесь что-то не сходится. Почему именно сейчас он решил её убрать?

— Покушений было несколько, — просветил его отец. — Амулет раньше принадлежал мне, — сказал он мягко, заметив удивлённый взгляд сына.

— Я знаю не обо всех возможностях? — задал очень важный вопрос Форух.

— Обо всех не знает никто. И я в том числе, — ответил с усмешкой Альяс. — А Его Высочеству есть о чём беспокоиться. Герцог Ариани казнён и весь его архив передан королю.

— Думаешь, это правда, что королева… — не закончил предложение Форух.

— Принцу сейчас ни к чему хоть какие-либо сомнения в законности его притязаний, — Альяс скривил губы в холодной улыбке. — Трон для него может превратиться в мираж, если он вовремя не подсуетится. Все ответы в прошлом, сын. Но лезь туда осторожно. Там слишком много сплетённых туго интересов. Может убить отдачей. Я не лез в это дело. У меня давно нет в нём личного интереса… Игры сильных мира сего дорого обходятся простым смертным. Будь осторожен.

— Спасибо за предупреждение, — Форух прекрасно понимал, что и его отцу любопытно покопаться в грязном белье короля и его семейки.

Только, короли любят сохранять свои тайны через усекновение головы, не надеясь даже на глубокие темницы. Опасно? Ещё как. Но Форуха никогда ранее не останавливала опасность. А уж когда замешан личный интерес…

После того, как разговор с отцом завершился, мужчина долго сидел и думал. Он находился под впечатлением от того, что увидел в записи… Женщина, исполнявшая арию, была действительно прекрасна. Леноре не хватало её искушённости и блеска. А в Амали всё это было… Взгляд из-под подкрашенных тёмной краской ресниц манил, обещая невероятное блаженство. Губы улыбались так… Форух был мужчиной нормальной ориентации и на него тоже действовала магия прекрасного голоса и невероятной, чувственной красоты певицы. За таких женщин убивают друг друга, и сражаются целые армии… Такой вывод он сделал, когда немного отошёл от разговора с отцом. Прошлое графини обещало жуткие тайны. Отец был прав, следовало начинать искать ответы там. Слишком много мужчин было околдовано красотой этой женщины.

Форух долго бродил по дому потерянной тенью. Не спалось, хоть и устал мужчина сегодня. Он всё мысленно сравнивал мать и дочь и никак не мог отдать первенство кому-нибудь из них двоих. Ленора брала тем, что скрывалось под её маской безразличия и воспитания. Добротой, наивностью и глубиной характера… А её мать… Она воздействовала на чувственное восприятие, заставляя желать себя с нечеловеческой силой…

Находясь в таком внутреннем раздрае, ас Олиани не решился посетить пленницу ночью. Препочёл грезить наяву в одиночестве. Да и сморил его сон быстро, сил действительно пришлось потратить много. Но, прежде чем удалиться к себе, своему советнику мужчина отдал срочное указание. Найти самых неразговорчивых из неразговорчивых агентов и передать инструкции, которые Форух собирался составить утром. Жалко, конечно, будущих смертников — оставлять агентов живыми после добычи информации, поиметь лишние проблемы потом — но уж слишком жглось то, что могло быть нарыто. Ценнейших кадров придётся пустить в расход, но других вариантов Форух и не рассматривал. Слишком серьёзна игра.

Один из агентов займётся расследованием гибели графини и её семьи. Да, там много людей уже порылось… Но, вдруг, найдётся что-то иное, то, на что другие не обратили внимания. Второму стоит поручить задание сделать всё, чтобы залезть в архив, оставшийся после смерти герцога Ариани. Более мелким сошкам можно будет поручить сбор слухов об обстановке в столице. Впрочем, они этим и занимаются. Стоит просто дать намёк, что на кое-чём следует особо заострять внимание. И ждать, ждать, ждать результатов.

Утром я проснулась и почувствовала себя несколько раздражённой. Почему злилась, ответить самой себе не могла. Но тревога зудела и мучила, не давая возможности спокойно заниматься туалетом. Не стала я в этот раз уже загадывать и строить планы по отношению к хозяину дома. Все мои планы как-то последнее время рушатся, не успев даже толком обдуматься.

Я старалась не ждать явления Форуха, но вскидывалась довольно часто и отрывалась от чтения любопытной книжки, поглядывая на дверь кабинета. Завтракала я в гордом одиночестве. Никто не явился составить мне компанию, и я не знала радоваться мне этому или беспокоиться. К обеду я потеряла интерес даже к тем чудесам, которые описывались про действие амулета, который ношу с десяти лет. В раздражении села за рояль. Сыграла бравурный марш, этим выражая своё настроение… Потом встала, захлопнула крышку инструмента и вознамерилась разобраться в себе. Но не успела этого сделать.

— Добрый день, графиня, — обратился ко мне хозяин дома с холодной вежливостью. — Как спалось?

— Отлично, — улыбнулась ему натянута, отметив про себя, что хозяин дома выглядит очень мрачным.

— Это радует, — ответил он и устроился в кресле. — У меня есть несколько вопросов к вам, графиня.

— Я слушаю, — села обратно на стул возле рояля и одарила тюремщика холодным взглядом.

— Вы говорили про Адель, что она покончила с собой. Вы помните, где её похоронили? — спросил он с серьёзной миной.

— Нет, — пожала плечами я. — На похоронах никто из девушек не присутствовал. Она же… От неё семья отказалась… Никто и не пошёл.

— А вы можете быть и бессердечной, — скорчил непонятную мне гримасу Форух.

— Почему? Потому что меня банально просто не пустили бы на похороны? И не только мои родственники, но и её. Время и место держались в строжайшей тайне… Обычная практика в таких случаях, — разозлилась я, но сделала вид, что спокойна.

— Почему же тогда вы бросились спасать Асю? — задал каверзный вопрос Форух. — Ведь для вас, высокородная графиня, приход сюда был подвигом… Не меньшим, чем попытка отдать дань умершей подруге на закрытых похоронах.

— Вы пришли, чтобы покопаться в моей голове или есть что-то иное, что привело вас сегодня? — спросила язвительно, в чём-то этот нехороший человек был прав и открыла крышку рояля.

Пробежалась пальцами по клавишам, выплёскивая своё раздражение.

— Адель была беременна, — как будто бы это всё объясняло сказал господин ас Олиани.

— Я знаю, — бросила ему, не обернувшись и делая вид, что полностью погружена в перебор клавиш.

— Если эксгумировать труп, можно попробовать узнать, кто был отцом её ребёнка, — разъяснил мне Форух терпеливо.

— Прошло два года… — бросила косой взгляд на собеседника и вернулась к наигрываемой мной мелодии. — Вы думаете, это что-то даст по прошествии такого срока?

— Можно попробовать. Это одна из возможностей узнать правду, — сказал мужчина и поднялся с кресла. — Извините за беспокойство, графиня. Я надеялся на то, что вы можете что-то знать. Информация о похоронах закрыта и родственники Адель очень несговорчивы в вопросе раскрытия этой тайны… Придётся искать другие пути.

— Как Ася? — спросила его тихо, на мгновение прекратив играть на рояле.

— Она чувствует себя лучше. Это даже неплохо, что она не помнит ничего. Так можно в тайне от неё самой же держать факт… — мужчина оборвал сам себя на середине фразы и замолчал.

— Можете не договаривать. Я поняла, — нахмурилась и пробежалась пальцами по басам.

И плохо так на душе стало, после того как поняла, Аська после всего, наверное, никогда не станет прежней. Как не стала Адель. Ведь та изменилась до того, как открылось то, что она беременна. Стала всё время грустить и тосковать, и совсем перестала улыбаться.