Сияющее Эльдорадо - Хаксли Элизабет - Страница 44

• Предыдущая
• 44/77
• Следующая

В наши дни в Лонсестоне мало что осталось от его прежней симметрии, но в пригородах сохранились грегорианские поместья, изученные и описанные одним врачом-фотографом, любителем старины, которые, кажется, вообще характерны для Австралии. Жители Лонсестона — доктор Клиффорд Крейг, видный невропатолог, и его жена Эдит не отстают от доктора Граеме Робертсона из Мельбурна. Они описали в своей отличной книге «Города Северной Тасмании раннего периода» около трехсот старых зданий, представляющих, с их точки зрения, интерес. С помощью преданных коллег супруги Крейг создали также Национальный фонд Тасмании, который пытается при наличии небольших возможностей спасти здания, гибнущие как от отсутствия заботы о них, так и от новых веяний.

Крейги показали мне Франклин-Хауз и Инталли. Первое здание находится под охраной Национального фонда, а второе — Отдела по охране природы. Франклин-Хауз был построен подрядчиком-спекулянтом, разрекламировавшим его для продажи в 1839 г. как «резиденцию для благородной семьи», расположенную на автобусном маршруте («кареты проезжают ежедневно»). Дом небольшой, в грегорианском стиле, простой, без претензий, с великолепными пропорциями. На первом этаже большая гостиная, где висят несколько отличных французских эстампов тасманийских пейзажей 1841 г. Мебель того же периода собрана супругами Крейг как в Тасмании, так и в Англии. Превосходные двери, окна, ставни изготовлены из кедра Нового Южного Уэльса, единственного представителя данного вида в Австралии, в наши дни совершенно исчезнувшего. И все это было сделано руками заключенных. Поистине Англия экспортировала в кандалах многих своих лучших художников.

Инталли более претенциозен. Начало строительству здания было положено в 1820 г. богатым поселенцем из Сиднея Томасом Рейби. История семьи Рейби напоминает сценарий приключенческого фильма и начинается с судебного приговора, поразительного даже для английского уголовного кодекса XVIII в. В 1792 г. Мэри Хейдок, дочь морского офицера в отставке из Йоркшира, в возрасте тринадцати лет приговорили к пожизненной ссылке в Австралию за кражу лошади. Девочка взяла соседского жеребенка покататься, так же как современные подростки уводят на время чужую машину, с той разницей, что машину могут просто бросить в кювете, в то время как девочка вернула жеребенка живым и здоровым. Молодой лейтенант, сопровождавший судно с каторжниками, заметил девочку и понял, что она не была ни проституткой, ни закоренелой преступницей. Он решил ей помочь и по прибытии в Сидней устроил на работу у своих друзей. Через два года лейтенант вернулся, чтобы жениться на Мэри. Это был Томас Рейби старший.

Томас и Мэри Рейби начали прибыльное дело, торгуя шкурками морского котика, китовым жиром и другими товарами. У них родилось семь детей. В 1811 г. перед смертью капитана Томаса Рейби (он умер в возрасте всего лишь тридцати шести лет), они построили в Сиднее Инталли-Холл. В 1818 г. старший сын Рейби получил участок земли вблизи Лонсестона, обосновался там и построил новый вариант Инталли на Земле Ван-Димена. Его старший сын, третий Томас, посвятил себя церкви, став архидьяконом Лонсестона. Затем в течение короткого времени он был премьер-министром штата и в конце концов стал спикером Законодательного совета. Томас жил в Инталли в роскоши, разводил скаковых лошадей, держал охотничьих собак и охотился за ручными оленями с лентами на шее. Этот последний в своем роду Рейби умер в 1912 г.

Если в моем рассказе получилось так, что люди прошлого и их дела вытеснили здесь современных, то это тоже вносит свою лепту в повествование о Тасмании. Создается впечатление, что тасманийцы в большей степени, чем жители других штатов, осознают свою историю и уважают традиции. А теперь история и традиции служат для привлечения туристов, а туризм, в свою очередь, повышает благосостояние острова.

По стандартам континента фермы небольших размеров интенсивно культивируются. Проезжая после захода солнца по благословенному, хорошо орошаемому северному побережью между Лонсестоном и Девонпортом, мы видели на склонах холмов мигающие огоньки— тракторы работают круглосуточно, убирая зеленый горошек и доставляя его на молотилки, расположенные близко к шоссе, где организована механизированная очистка и лущение. Горошек отправляется дальше для консервирования, а стебли возвращаются к фермеру, чтобы превратиться в силос для скота. Все механизировано, поставлено на конвейер, и, с моей точки зрения, люди работают квалифицированно.

Все эти небольшие портовые города выглядят процветающими. На улицах много людей, а в магазинах покупателей. Вечерами девушки в плотно облегающих фигуру джинсах прогуливаются со своими парнями; женщины с детскими колясками разглядывают витрины; в открытые двери баров видны мужские спины без пиджаков; мостовые захламлены коробками из-под сигарет и обертками от конфет. Улицы с ярко освещенными витринами магазинов постепенно переходят в сумрачный портовый район. На фоне неба резко очерчены силуэты кораблей, доносится свежий запах моря…

На следующий день самолет уже проносит меня над морем, которое сверху выглядит весьма невинным, и менее чем за полчаса пересекает пролив, где в прошлом стольких мореплавателей трепал шторм, где они терпели кораблекрушения, погибали или с трудом находили спасение. Слишком банально сравнивать быстроту, безопасность, удобства и комфорт, которыми пользуются современные авиапассажиры, с трудностями и опасностями, которые их предшественники испытывали во времена путешествий на парусниках. Но в то мгновение, когда вы, удобно устроившись в кресле, совершаете скачок через Бассов пролив, уделите минуту воспоминанию о молодом хирурге из Линкольншира, чьим именем названа эта бурная частичка моря. Джордж Басс был первым, кто понял, что Земля Ван-Димена — остров, а не соединенный с континентом мыс, как тогда утверждали. В конце 1797 г. он отправился из Сиднея с шестью членами команды на китобойной лодке длиной в двадцать восемь футов доказывать свою правоту.

Штормы пригнали лодку обратно к побережью континента в еще не исследованной его части, и они почти достигли того места, где сейчас располагается Мельбурн, но отсутствие провизии заставило путешественников вернуться в Сидней. Губернатор Хантер назвал пролив именем Басса, отдавая дань, по словам Мэттью Флиндерса, крайним опасностям и тяготам, которые путешественник претерпел, первым войдя в пролив на китобойной лодке. По пути Джордж Басс открыл мыс Вильсона, самую южную точку Австралии и Великого Водораздельного хребта, протянувшегося огромным полумесяцем на три тысячи миль от Кейп-йорка до южного полуострова.

Девять месяцев спустя на небольшом шлюпе «Норфолк» тоннажем всего в двадцать пять тонн с командой в составе восьми человек под командованием своего старого друга — Мэттью Флиндерса, Басс отправился доказывать островное происхождение Тасмании, намереваясь проплыть вокруг нее. Таким образом, Басс и Флиндерс стали первыми мореплавателями, обогнувшими Тасманию. Во время плавания они обнаружили устье реки Теймар и назвали его Порт-Далримпл. На этом месте сейчас стоит Лонсестон.

В то время Флиндерсу было только двадцать четыре года, а Бассу на три больше. Но жить ему оставалось совсем мало. Получив инвалидность с определением «не годен к дальнейшему прохождению службы», вынужденный существовать на половину оклада, Басс, однако, не успокоился. Он был слишком предприимчивым молодым человеком, чтобы позволить плохому здоровью положить конец его приключениям. В Лондоне вместе с группой товарищей он покупает бриг, нагрузив его товарами, плывет в Сидней, чтобы сделать состояние в Австралийской колонии. Они предполагали, что товары легко найдут там сбыт. Но продать их оказалось невозможно. Тогда Басс отправился в район Южных морей, закупил там свинину, засолил ее и продал гарнизону Нового Южного Уэльса.

Последнее путешествие, предпринятое Бассом, было в Южную Америку, где он собирался торговать с индейцами, привезти обратно альпака и гуанако^[77], чтобы скрестить их с мериносами, уже доставленными в Сидней из Кейптауна. В феврале 1803 г. бриг «Венус» покинул Сидней. Басс направлялся в испанские колонии. Достоверно больше о нем ничего не известно. Ходили слухи, что он попал в плен к испанцам и те отправили его на перуанские серебряные прииски. Биограф же Басса считает более вероятным гибель «Венуса» со всем экипажем в море.

• Предыдущая
• 44/77
• Следующая