Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена - Борисов Олег Николаевич - Страница 23

Секунду в воздухе не было слышно ни звука, а потом озверевшие от крови люди заорали и вцепились в глотки друг другу. Началась свалка, в которой рубили, кололи, душили голыми руками и не давали пощады никому. Часть наемников, расстреляв все стрелы, прыгали на головы противнику и устраивали вакханалию смерти. И уже неважно, что сюда они приехали за добычей. Неважно, что можно было подождать немного, завалив телами крестьян округу, вымотав врага и заставив его потерять еще солдата-другого. Уже никому не было дела до награбленного золота и пушнины. Наемники убивали, рубили, кромсали, получали в ответ удары копьями и мечами, но шли вперед. Гудернар мог быть доволен: в его честь приносились обильные жертвы. Пощады никто не желал…

Через хинк все закончилось. Полторы сотни ополченцев были истреблены полностью. Из деревенских бойцов осталось чуть больше сорока, по большей части раненых. Наемники потеряли человек двадцать. За мятежниками осталось поле битвы, усыпанное трупами, с пылающими избами и холодным снегом, который вновь валил с небес…

Вечером, собрав остатки отряда, Хаваскатт тыкал острием кинжала в спешно нарисованную карту:

– Часть селян уходит вот сюда. Здесь, рядом с болотами, они укроются в урочище. Женщины и дети. Туда же уходят жители остальных деревень. Мы вместе с самыми крепкими парнями пойдем на юг, вот сюда. Север, как я понимаю, перекрыт. И это лишь первый отряд, который двинул против нас лорд Лэксеф. Единственный способ оторваться от его псов – это добраться до Стинкадских болот и оттуда уже мимо отрогов Огаттеслутас уйти на запад, в Тайстаджерн.

Хейдер внимательно слушал наемника и задумчиво разглядывал чернильные линии рек, болот, изгибы лесов и тайных троп.

– А что с крестьянами? С теми, кто пойдет с нами? Они тоже пойдут на запад? – спросил он.

– Нет. Они погонят часть скота, покажут ищейкам, будто все деревни двинулись южнее. По дороге мы постараемся поднять еще несколько йортов. Не только местные страдают от поборов и бесчинств лорда и его приспешников. Думаю, мы сможем собрать неплохой отряд. Этот отряд закрепится на болотах и дождется, когда король пришлет своих людей для наведения порядка. Его величество всегда выслушивает обе стороны. Можешь быть уверен, крестьян никто не тронет.

– После того, что мы здесь сотворили? – Голос бастарда был еле слышен.

– Мы лишь ответили ударом на удар, – отмел любые сомнения убийца. Помолчав, закончил: – Там, укрыв людей на болотах, мы двинемся на запад. Наша работа выполнена… Пора собираться. Выходим прямо сейчас.

Подождав, когда Хейдер и большая часть наемников вперемешку с крестьянами вышли на улицу, Хаваскатт посмотрел глаза в глаза оставшимся четырем десятникам и усмехнулся:

– Конечно, мы дойдем на юг вместе с крестьянами. Кто еще будет прикрывать наши спины?.. Конечно, мы будем гнать часть скота и сменных лошадей. Иначе что мы будем есть и как будем прорываться по болотам домой… И разумеется, мы обязательно взбаламутим все земли, по которым будем идти. Потому что чем больше парней с кольями будут на каждой лесной тропинке ловить ополчение и латников, тем нам лучше… Да и добыча в богатых домах еще не собрана… А я собираюсь разграбить и спалить все богатые поместья отсюда и до самого Вэрделэда!

О том, что он собирается бросить остатки отряда в какой-нибудь гибельной битве, командир предпочел промолчать. Потому что искать беглых преступников, поднявших на дыбы целую провинцию, будут без отдыха. А если этих мерзавцев порубят на куски доблестные латники или конные разъезды, то и поиски не понадобятся. Поэтому Хаваскатт звал своих бойцов на юг, обещая сбить погоню со следа и провести тайными тропами на запад. Сэвинделлер собирался похоронить всех среди гибельных непроходимых болот, бросив тело молодого бастарда среди павших бойцов отряда. Чтобы исчезнуть затем незримой тенью, затеряться на просторах королевства, как он делал уже неоднократно…

Решительно свернув карту, седой мужчина поднялся и снял с крюка теплую шубу:

– Выходим, пока расчищенная нами дорога не перекрыта латниками или кем похуже… Хоп-хоп, ладошка, ключик, кулачок… Хоп-хоп[37]…

Расхохотавшись, тиорены двинулись вслед за командиром. На юг…

– Именем короля! – кричали стражники, расчищая себе дорогу через толпу, запрудившую улицу.

Народ беззлобно ругался и расступался. Что за собачья работа у парней? Пока горожане отмечают последний день отдыха, завершивший тяжелую трудовую неделю, городской страже приходится нести службу, следить за порядком и таскаться по холодным улицам, не смея и носу показывать в какой-нибудь кабачок.

За спинами крепких солдат уверенно шагал закованный в железо кривоногий молодой мужчина. Не обращая внимания на толпу, он пытался сообразить, ради чего отец спешно вызвал его во дворец. В краткой записке было буквально несколько слов: «Немедленно ко мне». Письмо доставлено с городской стражей, а не гвардейцем короля. Значит – это не война. Но все же что-то достаточно спешное и важное…

Перестав ломать голову над загадкой, мужчина аккуратно переступил через еще свежую конскую лепешку и сплюнул под ноги:

– Пороть надо жулье из градостроительной гильдии, совсем за столицей не смотрят…

– Именем короля! – надрывались солдаты, пробиваясь к замку через веселую толпу.

Что поделаешь, кому-то приходится выполнять и эту собачью работу…

Звякнул кувшин о край золотого кубка, и вино щедро полилось в сосуд, наполняя воздух ароматами лета. Отхлебнув, Гудернар неодобрительно покосился на брата, который развалился в кресле рядом с жарким огнем.

– Никогда не понимал эту моду, терять дарованные богами волосы… Что ты, Нидс, что старшенький Йорен похожи своими лысыми головами на старцев из церкви. Ладно, будущий глава Храмового ордена. Он пытается походить хотя бы внешне на своих верных слуг. А тебе это зачем?

Будущий король лишь печально улыбнулся, проведя ладонью по лишенной волос голове:

– Я потерял большую часть рыжей шевелюры еще десять лет тому назад. Мне кажется, что с жалкими клочками за ушами я больше смешон, чем без них. По крайней мере, про бритых воинов древних времен я читал и не один раз. А про лысеющих не слышал ни разу.

Гудернар, мнящий себя великим полководцем, лишь фыркнул в ответ. Допив вино, снова уставился на брата:

– Что стряслось? Ради чего меня вызвали и теперь поджаривают здесь, в этой душной комнате?

Нидс встал и поклонился отцу, стремительно вошедшему в комнату:

– Думаю, он сам сейчас расскажет. Я знаю не больше тебя…

Обнявшись с сыновьями, огромный старик устроился на лавке и подождал, пока появившийся следом слуга накроет на стол. Отломив краюху хлеба, он с удовольствием вцепился зубами в горячее мясо, жестом пригласив мужчин садиться рядом. Быстро расправляясь с ужином, Кайлок Могучий вводил в курс дела Гудернара:

– Ты мне все уши прожужжал еще с лета, что мечтаешь о серьезном деле. Мечтаешь проявить себя в очередной раз как великий и мудрый полководец…

– Разумеется, отец. Я скоро тут коростой покроюсь, среди замерзших скал.

– Ты быстрее на охоте голову свернешь… Вот, попробуй запеченного госса[38], только утром выловили… Нашему доброму подданному с юга запустили злющих муравьев в штаны. Лорд Лэксеф прислал уже второе паническое письмо. Гонец ввалился ко мне буквально только что… Какие-то оборванцы взбунтовали крестьян в лесах, режут эггендомов семьями, жгут поселения. А у господина лорда из всех сил лишь жалкое городское ополчение поблизости и шесть сотен гвардии, которую он спешно собрал в замке, спрятавшись от возможного нападения…

– Патлатая свинья, – рассердился Гудернар. – С шестью сотнями можно выпотрошить весь его хегтигдем и не потерять ни одного человека!

– Ну, скорее он их потеряет при первой же стычке, – желчно заметил Нидс, аккуратно потроша куропатку, фаршированную кашей.