Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? - Мартиросян Арсен Беникович - Страница 118

• Предыдущая
• 118/232
• Следующая

Не случайно, что временно оставшиеся в живых подельники Тухачевского, в т. ч., очевидно, и тот же Егоров, не замедлили, однако, быстренько подвести Яна Матисовича под расстрел…

Ибо явно поняли, что именно как специалист в области тактики высших воинских соединений Я. М. Жигур четко осознал не только сам факт исходившей от концепции пограничных сражений грядущей опасности, но и то, в чем конкретно она состоит, чем, собственно говоря, и представлял колоссальную угрозу для оставшихся в живых заговорщиков. И нам уже пора показать по-элементно, в чем же состояла эта опасность.

Если, например, взять один из главнейших постулатов этой концепции — идею необходимости нанесения тактически внезапных, мощных авиаударов, то прежде всего мы обязаны отметить следующее.

Начиная с 1934 г. М. Н. Тухачевский и его ближайший подельник И. П. Уборевич буквально затерроризировали высшее военное руководство страны безмерно гипертрофированным значением операций с воздуха. Оба категориачески настаивали на том, что эти операции не столько даже начальная стадия войны, сколько именно решающая[460], в связи с чем Тухачевский и договорился до приоритетной целесообразности превентивных авиаударов по врагу на стадии его мобилизации и концентрации сил, т. е., если принципиально, то договорился он до целесообразности для СССР выступить в роли агрессора![461]

Помимо того, что сие было категорически неприемлемо для СССР по политическим соображениям, тем более в 30-е годы, особое значение имеет то обстоятельство, что безмерно раздувавшийся ими приоритет авиаударов как явление было не чем иным, как стопроцентным плагиатом, к тому же и в абсолютизированной форме, доктрины воздушной войны итальянского дивизионного генерала Джулио Дуэ, которую он изложил в своих хорошо известных военным всего мира трудах «Крылья победы» (1917 г.) и особенно «Господство в воздухе» (1921 г.)[462].

Если бы весь грех «стратегов» сводился только к плагиату, то можно было бы преспокойно да открыто послать сие обстоятельство по известному всей России адресу, ибо не один Тухачевский и иже с ним занимались таким плагиатом — и гитлерюги, и американцы, и англичане безмерно грешили тем же самым. Последние, например, так лихо передрали доктрину Дуэ, что уже с 1923 г. приняли «на вооружение» т. н. доктрину «воздушного устрашения» (к слову сказать, у англосаксов она в почете и поныне).

Подлинная беда от этого греха состояла в том, что реализация положений доктрины Дуэ, особенно для начальной и решающей стадий войны, требовала строго передового базирования авиации в угрожаемый период. Это было тем более актуально в эпоху поршневой авиации, когда ударная мощь, особенно бомбардировочной авиации, была обратно пропорциональна дальности полета, т. е. чем дальше мог улететь самолет, тем меньше была его бомбовая нагрузка, и соответственно наоборот.

Согласно доктрине Дуэ Тухачевский и предлагал дислоцировать большую часть сил авиации «в передовой аэродромно-посадочной полосе», т. е., не далее чем в 150 — 200 км от границы[463].

К 22 июня 1941 г. эти «авиарекомендации стратега» были реализованы почему-то на все 100% — авиация армий прикрытия дислоцировалась в основном в 150-километровой пограничной полосе, а полевые аэродромы так и вовсе строились в 15 — 30 км от границы. Истребительная и штурмовая авиация армий прикрытия, дислоцированная в 60 — 100стометровой полосе, имела ряд аэродромов у самой границы[464].

Это очень хорошо иллюстрирует приведенная ниже схема базирования ВВС Западного Особого военного округа (ЗапОВО) накануне войны.

Не могу не воспользоваться редким случаем графического подтверждения 100%-ной идентичности «красного» и «коричневого» блицкригов — гитлерюги-то располагали свои аэродромы точно так же, о чем свидетельствует нижеприводимые схема базирования аэродромов люфтваффе вблизи границы с СССР, составленная погранразведкой СССР 14 моя 1941 г. (в полосе ГА «Юг», т. е. на направлении КОВО)[465].

Обратите также внимание на то, что в точном соответствии с «рекомендациями» Тухачевского большая часть авиации этого округа была загнана в «братскую могилу», известную как Белостокский выступ — ради, так сказать, «передового» базирования (а у гитлерюг, к слову сказать, была зеркальная копия, хотя и на другом направлении).

То же самое творилось и в других округах, в т. ч. и в Киевском, на что и пытался обратить внимание Рокоссовский — помните, что перед войной его особенно поразил резкий диссонанс в характере дислокации частей различных родов войск: авиация вроде бы изготовилась к прыжку вперед, а сухопутные части тому не соответствовали. Тогда вмешалась цензура…

Но сколько бы она ни вмешивалась, причем не без явного «содействия» Жукова, все равно факт жуткого разгрома нашей авиации 22 июня 1941 г. скрыть не удалось. Тысяча Четыреста Восемьдесят Девять самолетов были уничтожены в первый же день агрессии непосредственно на земле![466] Без малого 14% (13,86%) всей авиации западных округов было уничтожено на земле в первый же день агрессии! Причем подавляющая часть — в первые несколько часов агрессии!

К тому же при почти пятикратно (4,86 раза!) меньшем количестве сбитых в бою — всего 322 самолета![467] Что это, если не подстава? И сколь же на редкость «гениально прекрасные рекомендации» выдавала «невинная жертва» сталинизма — Маршал Советского Союза Михаил Николаевич Тухачевский!

А ведь, как убедимся из дальнейшего, в момент, когда он навязывал свою концепцию пограничных сражений, он абсолютно ясно отдавал себе отчет в том, что рекомендует самый кратчайший путь к трагедии — ведь в итоге-то войска Первого стратегического эшелона мгновенно останутся без прикрытия с воздуха, а у противника столь же мгновенно появится абсолютное господство в воздухе! В точном соответствии с доктриной Дуэ!

Почему столь ярко выраженные «рекомендации» по подставе авиации западных округов под неминуемый разгром прямо на земле были использованы столь безукоризненно?

Не менее поразительно не столько то, что всем «авиарекомендациям» Тухачевского почему-то нашлось место в «безграмотном сценарий вступления в войну» по Тимошенко —Жукову, сколько резко усиливающее значение выше сформулированного вопроса внезапное «озарение» насчет авиации, которое их посетило за три дня до неминуемой трагедии.

19 июня 1941 г., как известно, в приграничные военные округа ушла «указивка» о проведении маскировки аэродромов, воинских частей и важных военных объектов[468]. В этом «бесценном ЦУ» важно не то, что лично сам нарком обороны СССР за три дня до неминуемой трагедии в приказном порядке объявил посевную на аэродромах, обязав срочно заснять их травой, не то, что он лично приказал покрасить все аэродромные сооружения или зарыть в землю и особенно тщательно замаскировать бензохранилища (кстати, по большей части пустые, либо с крайне ограниченным запасом топлива, что также совпадает с планом поражения Тухачевского) и даже не то, что опять-таки он лично приказал запретить линейное, скученное расположение самолетов или организовать по 8 — 10 ложных аэродромов с макетами самолетов и т. д. и т. п. Это итак совершенно очевидное свидетельство просто фантастического бардака, творившегося в ВВС РККА, особенно в западных округах, лезть в исправление которого не являлось обязательным для наркома обороны, вполне достаточно было бы хорошей взбучки со стороны командующего ВВС РККА (а заодно и ему самому), ибо это его работа, его компетенция — каждый обязан исполнять свои функции[469].

• Предыдущая
• 118/232
• Следующая