Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? - Мартиросян Арсен Беникович - Страница 122

• Предыдущая
• 122/232
• Следующая

Все верно, товарищ генерал. Однако ж дуэт Тимошенко — Жуков ничего нового в стратегическом опыте вермахта видеть не хотел, им это, видите ли, не нужно было. Хуже топо, они не видели и не желали видеть выводов даже крупнейших наших теоретиков-аналитиков.

А они-то между тем еще в 1940 г. ясно и четко показали, к чему приведет «безграмотный сценарий вступления в войну».

Один из ведущих военных специалистов того времени — Георгий Самойлович Иссерсон — выпустил в 1940 г. книгу под названием «Новые формы борьбы», в которой черным по белому изложил суть причины мгновенного разгрома Польши.

«В основу польского сгратегического развертывагия в сентябре 1939 г., — отмечал Г. С. Иссерсон, — был положен наступательный план, ставивший своей задачей захват Данцига в Восточной Пруссии»[484]. Т. е. планировалась все та же чертова операция вторжения (возможно в варианте ковтрблицкрига), бредовая идея о невесть откуда взявшемся прикрывающем собственную мабилизацию характере которой поразила также и польский генералитет! И вовсе не случайно, что Иссерсон пришел к следующему выводу: «Таким образом, вся польская армия, не считая прикрытия на восточной границе и резерва внутри страны, составила 6 — 7 отдельных групп и была своей основной частью обращена фронтом на север, против Данцига и Восточной Пруссии. Сильная Познанская группа войск составила как бы стратегический резерв и в мечтах кое-кого из стратегических фантазеров, видимо, должна была победоносно войти в Берлин, от которого ее отделяло расстояние всего в 150 км»[485].

Знал бы Георгий Самойлович, что он самым трагическим образом точнейше описал не только польские стратегические фантазии!..[486]

Именно потому-то они и изобрели столь залихватский план обороны («обороны»!), вопреки которому польский генералитет драпал от гитлерюг впереди своего войска, не забыв, правда, при этом прихватить все свое барахло, любовниц и даже всякие сервизы, от обеденных до кофейных, с которыми, в конце концов, и были интернированы советскими войсками.

Однако «благопристойной» сдачи своей Родины врагу не получилось. И вот почему. По официальным немецким данным, в польской компании вермахт потерял 16 тыс. чел. убитыми, а поляки, если всходить из их официальных данных, мобилизовали 3,5 млн. человек![487] И тем не менее, вся польская армия была разгромлена в считанные дни. Если же теперь обратиться к абсолютно беспристрастному калькулятору, то в результате простого нажатия на клавиши на его экране высветится то, что любого повергает даже не в глубокую оторопь, а просто в ступор. Ведь получается, что, теряя одного солдата, вермахт обезвреживал аж целых 219 (218,75) польских носителей солдатских мундиров![488] По сути дела это означает дурно пахнущую задумку «панов генералов», пся крев, ибо выходит, что фактически-то имела место даже и не массовая капитуляция польских войск, но их тотальная подстава, т. к. подобное соотношение говорит лишь об одном — налицо заблаговременно спланированная операция по организации максимального облегчения врагу массового, тотального пленения своих же Вооруженных сил! Незадолго до своей смерти великий поляк ХХ в. — маршал Юзеф Пилсудский — с глубокой горечыо провидчески произнес (неоднократно): «Ах уж эти мои генералы, что они сделают с Польшей восле моей смерти?» А потом добавил такое, что описавший этот случай в сваих мемуарах один из довоенных премьеров Польши — Енджиевич — вынужден был сказать следующим образом: «Дальнейших слов Маршала (так в Польше уважительно именуют Ю. Пилсудского. — А. М.) не могу повторить»[489]. Что это были за слова — дагадаткя явно нетрудно, ибо Пилсудский прекрасно изъяснялся в самых виртуозных по своей «солености» выражениях. Белее того, одно и вовсе можно точно сказать — самое мягкое выраженную было: «Идиоты!» Этим явно адекватным этитетом Пилсудский частенько неграждал как своих генералов, так а всю верхушку современной ему Польши… На свое счастье, Пилсудский не дожил до того времени, когда даже Черчилль вынужден был обозвать предвоенное польское рукеводтство «гнуснейшим из гнусных» (к слову сказать, за труд, в котором прозвучали эти слова, — миоготомная «Вторая мировая война» — он получил Нобелевскую премню, и, стало быть, весь мир согласился с этим определением)[490].

Можно, конечно, сказать и так — что-де это дела польские, и какое нам может быть дело до них?! И рад бы занять такую позицию, только вот куда прикажете деться от того факта, что и у нас, говоря словами Г. С. Иссерсона, «стратегические фантазии» почему-то остановили свой выбор также на «стратегических (фронтовых) наступательных операциях» как якобы методе прикрытия отмобилизования и сосредоточения. И куда затем, в свою очередь, деться также от того факта, что и последствия-то были принципиально одни и те же, только масштабы их были несравнимо шире, круче я трагичней?! Вот ведь в чем весь вопрос-то![491]

За подобные «стратегические фантазии» простым солдатам и офицерам пришлось расплачиваться своими жизнями в немыслимо неравных боях начального периода войны, а вчетверо большему количеству, чем количество убитых, их братьев по оружию пришлось перенести позор и муки плена, а затем еще и последствий пребывания в плену!

Но даже в тех сверхнаитяжелейших условиях они все-таки исхитрялись прямо с первых же минут агрессии методично сбивать запланированный гитлерюгами график войны, выигрывая драгоценнейшее время для концентрации сил во имя будущей Великой Победы!

Но вот что особенно интересно. Свои исключительно точные, в высшей степени обоснованные выводы о причинах и механизме трагедии 22 июня 1941 г. генерал Червов предварил критической полемикой с мемуарами Жукова.

«В своих воспоминаниях маршал Г. К. Жуков, — отмечает Червов, — говорит о том, что в декабре 1940 г. на военно-стратегической игре, командуя «синими, он развил операции именно на тех направлениях, на которых потом развивали их немцы. Наносил свои главные удары там, где они потом наносили. Группировки сложились примерно так, как потом они сложились во время войны». И далее генерал Червов спрашивает: «Спрашивавется, почему же Наркомат обороны и Генштаб на практике не сделали необходимых выводов из довоенной стратегической игры? Ответ поистине шокирующий: никто из военных руководителей не рассчитывал, что немцы сосредоточат такую массу танков на тех стратегических направлениях в первый день войны. А почему не рассчитывали! Ответа нет»[492].

Вопрос поднят абсолютно верно, однако ответ, мягко говоря, действительно шокипующий, но только своим крайне резким несоответствием историческим реалиям.

Все предугадать просто нереально, но выводы из тех игр были сделаны. Наиболее важная часть их резюме — в отношении Белорусского направления — выше уже приводилась. Это во-перных.

Во-вторых, прекрасно знали о всех трех основных стратегических направлениях удара вермахта — с первых же информаций о подготовке нападения знали! Более того, вновь хочу особо подчеркнуть, что все разведслужбы СССР, не смыкая глаз, следили за малейшими телодвижениями вермахта. Тайная война разведок непрерывно находилась в апогее — борьба была чрезвычаюю острая. Знали наши едва ли не все и на глубину до 400 км о территории рейха!

Единственное, чего наши не знали, да и не могли знать, — так это о «такой массе танков», причем лишь по той простой причине, что у гнтлерюг не было именно «такой массы танков».

• Предыдущая
• 122/232
• Следующая