Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? - Мартиросян Арсен Беникович - Страница 139

• Предыдущая
• 139/232
• Следующая

Обратите также внимание еще на одну деталь — столь резко диссонирующий с названием самого документа вывод о необходимости удаления «ОСОБОГО ВНИМАНИЯ» группировке вермахта в Польше, начальник ГРУ явно умышленно подал в таком резком контрасте. То есть явно очевидно, что он хотел кому-то — кому? — вдолбить в голову мысль, что Юго-Западное направление не является главным в планах вермахта!

Так кому же был адресован такой тонкий намек? Едва ли Сталину Часто бывая у него с докладами, Голиков куда лучше Жукова знал, что Иосиф Виссарионович до крайности озабочен концентрацией германских войск имению в Польше, особенно на направлении Минска: ведь далее-то — Смоленск и Москва! Собственно говоря, то, что он вступил в переписку с Гитлером по этому вопросу, проистекает из докладов ГРУ (и других разведслужб).

Следовательно, остаются только два адресата — крутолобые головы Тимошенко и Жукова, рьяно настаивавших на Юго-Западном направлении как наиболее главном для командования вермахта. И этот вывод тем более верен, если учесть, что в послевоенное время Жуков нахально, прилюдно обвинял ГРУ (и лично Голикова), что-де военная разведка ни хрена не установила, что делают гитлерюги в Польше! Только такими голословными, бесстыжими до последней запятой, наглыми нападками на якобы что-то не досмотревшее в Польше ГРУ Жуков мог хоть как-то обезопасить себя от обвинений в том, что откровенно прозевал самый главный удар гитлерюг! Иного шанса у него не было — только врать. Но ведь и это еще вопрос — прозевал или «прозевал»?

Но сколько ни ври, подлинная Правда все равно станет известной — это спецсообщение от 7 июня 1941 г. со столь резко диссонирующим с его названием выводом ГРУ было направлено 9 адресатам, в том числе, естественно, и Жукову (на документе указано: «Рассылка: Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Жданову, Маленкову, Жукову, Кузнецову, Берии»).

Однако даже в последние перед войной недели начальник Генерального штаба генерал армии Жуков по-прежнему уперто ожидал главного удара гитлерюг в строгом соответствии с наущениями из «Плана поражения» Тухачевского. А ведь это было далеко не первое сообщение военной разведки, колотившей во все тревожные там-тамы по поводу усиления войск вермахта в Польше. К примеру, аналогичные по смыслу сообщения ГРУ направляло еще 4 апреля 1941 г. (см. ЦАМО РФ. Оп. 7237. Д. 2. Л. 84 — 86), 16 апреля 1941 г. (см. ЦАМО РФ. Оп. 7237. Д. 2. Л. 89 — 91), 26 апреля 1941 г., 5 мая 1941 г. (см ЦАМО РФ. Оп. 7237. Д. 3. Л. 97 — 102), 9 мая 1941 г. (см. ЦАМО РФ. Оп. 7237. Д. 2. Л. 103 — 113) и в другие дни.

И везде убойно звучавший лейтмотив — наиболее опасная группировка вермахта — в Польше, прежде всего на направлении ЗапОВО, что подтверждалось бесконечной чередой соответствующих данных военной разведки округов и погранразведки (единственное, что искренне жаль, так это то, что начальник ГРУ почему-то никак не увязывал столь правильно оценивавшееся им значение группировки вермахта в Польше с уже весной 1941 г. бросавшейся в глаза угрозой наиболее сильного удара вермахта именно его левым крылом. То есть силами группировок «Центр» и «Север»; ведь ГРУ же видело это — c 20 марта 1941 г. уже точно видело, но, увы… Чему есть некоторое объяснение, о котором речь пойдет ниже).

Но вот ведь что еще более любопытно — это спецсообщение от 7 июня 1941 г. прошло именно в то время, когда представитель разведки НКГБ; выдающаяся советская разведчица Зоя Воскресенская (Рыбкина) доложила в ГРУ все материалы и информацию, включая и «автографическую (то есть картографический сценарий прототипа плана «Барбаросса»), полученную от многократно упоминавшегося выше графа А. С. Нелидова. И, судя по всему, подписанный Голиковым вывод ГРУ о необходимости уделения именно «ОСОБОГО ВНИМАНИЯ» группировке вермахта в Польше в немалой степени был обусловлен именно этой информацией Лубянки.

Похмыкать-то над ней он похмыкал, но все-таки дух этой информации явно учел — оттого-то и «ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ». Жаль, что только дух, а не содержание, да и поздновато это произошло…

Удивительное дело — ведь именно в те дни и к Жукову попали информация Лубянки (та, что от графа Нелидова) и спецсообщение ГРУ от 7 июня 1941 г. Но никакой реакции с его стороны не последовало. Начальник Генерального штаба, генерал армии Жуков с невероятным упорством ожидал того, чего ожидал, и ведь мало того, что ожидал этого уперто, как бы в упор не замечая информации разведслужб СССР, но и прежде всего уперто точно в соответствии с наущениями из «Плана поражения» Тухачевского! Почему?! Что так ослепило его, что он в упор не видел и не желал видеть особой тревоги разведки и даже самого Сталина по поводу резко выделявшейся концентрации войск вермахта именно в Польше?

Ведь это же просто смертельно убойное совпадение по времени со следующими обстоятельствами. Как придется убедиться из содержания ближайших страниц, к началу июня гитлерюги точно знали, что Генеральному штабу РККА, то есть Жукову, точно известна схема их скорого нападения по трем направлениям тремя же группировками. Гитлерюги знали, что Жуков знает, а он после войны категорически отбрыкивался от того, что знал об ударе из Польши, — отсюда и его нападки на славное ГРУ.

Но дело не только в этом. Беда, колоссальная беда заключалась именно в том, что как раз в это же время, точно зная, что Жуков точно знает об их плане нападения тремя группировками и по трем же направлениям, гитлерюги окончательно и с невероятной точностью пришли к имевшему для нас страшные последствия выводу, что командование РККА почему-то упорно считает Юго-Западное направление главным для вермахта, на основании чего они и сделали то самое убийственное резюме: «главные силы Красной Армии будут сконцентрированы в противоположном направлении от линии, дающей полную возможность для сильного удара»! Еще раз напоминаю, что наиболее сильный удар гитлерюги планировали нанести своим левым крылом, т. е. силами ГА «Центр» и «Север», что для нас означало на направлении правого фланга, т. е. на направлении ПрибОВО и ЗапОВО, с которых Жуков и Тимошенко сняли задачу прикрытия «активной обороной» Минского направления.

Жуков же совместно с Тимошенко концентрировал войска на нашем левом фланге, в КОВО, что для гитлерюг и было не только правым флангом, а как раз именно тем самым «противоположным направлением от линии, дающей возможность для сильного удара».

Кто бы вразумительно объяснил, какого же, миль пардон, это тоже должно было жесточайше точно совпасть с наущениями из «Плана поражения» Тухачевского?! На всем протяжении своего «руления» Генштабом Жуков с «органической ненавистью к штабной работе» уперто не желал замечать своей крайне опасной ошибки, почему-то (почему-то ли?!) точно совпадавшей с наущениями «Плана поражения» Тухачевского. Соблаговолите внимательно вдуматься в ниже приводимые факты

С 20 марта 1941 г. вопрос о трех направлениях и соответствующих им трех группировках перестал быть вопросом, превратившись в непреложную данность, из которой исходило подчинявшееся Жукову ГРУ (хотя в целом это было секретом Полишинеля уже с конца декабря 1940 г., когда стали поступать первые данные о плане агрессии).

Тем не менее, невзирая на всю эту информацию разведки, 11 апреля 1941 г. за № 503727 Жуков «засандаливает» главе Советского правительства В. М. Молотову беспрецедентную дезинформацию (орфография оригинала сохранена): «Докладываю о массовых нарушениях государственной границы германскими самолетами за период с 1 по 10.04.1941 г. Всего за этот период произведено 47 нарушений госграницы. Как видно из прилагаемой карты, нарушения в преобладающей своей массе ведутся:

а) на границе с Прибалтийским Особым Военным округом и особенно в районах ЛИБАВА, МЕМЕЛЬ И КОВНО (ныне, соответственно, Лиепая, Клайпеда и Каунас, Литва. — А. М.);

б) на Львовском направлении на участке госграницы СОКАЛЬ, ПЕРЕМЫШЛЬ.

Отдельные случаи нарушения госграницы произведены в направлении ГРОДНО, БЕЛОСТОК, КОВЕЛЬ И ЛУЦК, а также на госгранице с Румынией.

• Предыдущая
• 139/232
• Следующая