Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? - Мартиросян Арсен Беникович - Страница 22

• Предыдущая
• 22/232
• Следующая

Формально, по внешним признакам, личное ответное послание Гитлера Сталину было связано с опровержением ТАСС от 9 мая 1941 г. и с аналогичным ему по содержанию посланием самого Сталина.

Именно с этими документами Сталин и ознакомил Жукова как начальника Генерального штаба. И именно поэтому ни начальник Оперативного управления Генштаба РККА генерал Н. Ф. Ватутин, ни тем более сами Жуков и Тимошенко так и не подписали черновой вариант плана с предложением по нанесению упреждающего удара по Германии и уж тем более не рискнули даже заикнуться о нем перед Сталиным! После этого вышеупомянутому черновику только и оставалось, что лечь на дно личного сейфа А. М. Василевского, а затем, в 1948 г., — перекочевать в архив.

Потому что после ознакомления с содержанием ответного послания Гитлера, тем более в условиях тогдашнего шквала информации о неумолимо надвигающейся агрессии Германии, не только генералам, но и любому фельдфебелю должно было быть ясно, что война грянет уже через месяц! И думать надо было не об упреждающих ударах, особенно в условиях полной неподготовленности РККА к подобным действиям, тем более как инициативного начала войны (в тексте т. н. «гениального плана» достаточно свидетельств на тему о неподготовленности, о которых, кстати говоря, Жуков почему-то вообще не докладывал Сталину, но которые потом «выплыли» в трагедии 22 июня 1941 г.), а о непосредственных и срочных практических мерах по ускоренной подготовке войск к отражению грядущего в самом ближайшем будущем нападения!

… Трудно понять, отдавал ли маршал Жуков хотя бы самому себе отчет в том, что содержание его приватных бесед и будущих мемуаров будут непременно, зачастую даже рьяно дезавуировать друг друга, а то и вовсе выставлять его в далеко не лучшем свете!

Если, например, сопоставить содержание бесконечно муссируемых в различных изданиях и публикациях сведений о т. н. «мудром» плане от 15 мая, из-за которого Жукову и Тимошенко Cmaлин якобы чуть головы не посворачивал, с тем, что они же заявили Сталину ровно через месяц, т. е. 15 июня — «В случаенападения мы не имеем на границах достаточных сил даже для прикрытия. Мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких войск»[97], — то как прикажете все это понимать?!

По состоянию на 15 мая «гениальный план», за который якобы незаслуженно чуть холку не намылили, а по состоянию на 15 июня — нет сил даже для прикрытия границы?! А где же с санкции Сталина выдвигавшиеся с 13 мая войска внутренних округов?. .[98] И вообще, что вы делали, товарищи Тимошенко — Жуков, целых полгада?!

Чуть более чем за неделю до начала войны, когда, как свидетельствует тот же Василевский, Генштаб уже дал согласованную со Сталиным директиву о выдвижении ближе к границе дивизий приграничных округов, тот же начальник ГШ заявляет главе Правительства, что-де не могут они, бравые вояки, организованно встретить германского cyпостата![99] А ведь Жуков именно так и налисал в своих мемуарах. Вы что-нибудь поняли?

При всем уважении к укоренившемуся в массовом сознании образу Жукова получается, что эти слова из его мемуаров невозможно расценить иначе, как попытку, хотя и задним числом, но оправдать себя (и Тимошенко в придачу) в глазах послевоенных поколений, свалив при этом всю без остатка вину на Сталина! Как же, мы же предупреждали «нехорошего» Сталина, что сил-то нет, что организованно обороняться не сможем! Вот и получилась та страшная трагедия 22 июня 1941 г!

Но кто бы действительно объяснил, а что же тогда делали Тимошенко с Жуковым, коли за неделю да войны ошарашили Сталина такими новостями?!

Сконцентрировать громаднейшие силы на границах и за неделю до агрессии ляпнуть Сталину такую белиберду?! Счастье Жукова, что язык у него развязался лишь через полтора десятилетия после убийства Сталина.

Но вернемся к ответному посланию Гитлера и для начала отметим следующее.

Судя по тому, что произошло ровно через месяц, Сталин располагал сведениями о содержании направляемого Гитлером письма еще 13 июня, если не ранее того. Чуть ниже объясню, почему пришлось прийти к такому выводу. А пока подчеркну, что в т. ч. и поэтому Сталин санкционировал 13 мая Генштабу издание директивы о начале выдвижения войск внутренних округов в приграничные, именно поэтому вслед были изданы уже упоминавшиеся номерные директивы Генштаба, а приграничным округам был отдан приказ «о строительстве в срочном порядке полевых фронтовых командных пунктов» и т. д.[100]

История с обменом посланиями между Сталиным и Гитлером именно тем привлекает внимание (помимо и так очевидной ее важности), что позволяет на одном, очень крупном и, без преувеличения, очень интересном примере, к тому же напрямую связанном с т. н. «планом» от 15 мая, показать, что же на самом деле было известно Москве, в т. ч. Генштабу, накануне войны, какова была подлинная реакция Сталина и соответственно, самого Генштаба на данные разведки и дипломатические шаги.

Дело в том, что маршал Жуков приватно поговаривал не только о своем «знаменитом» плане от 15 мая, но и о том, что он знаком с этой перепиской. Но суть-то в том, что, приватно поговаривая в одно и то же время и о том, и о другом, маршал явно понимал, что приватно же разглашаемая им история с обменом посланиями, с содержанием которых его познакомил Сталин, запросто может разрушить весь пиар вокруг т. н. «гениального плана».

Именно поэтому он и сдвинул всю эту историю с письмами на июнь, фактически увязав ее с известным заявлением ТАСС от 14 июня 1941 г.

Не знаю, кому и для чего все это могло понадобиться, зато знаю другое: в историю Жуков вошел как полководец, а не как ас стратегических операций пропагандистского влияния, а потому сам же и разрушил весь свой доблестный пиар вокруг плана от 15 мая! А некоторые «толкователи» его действий изрядно помогли ему, оказав медвежью услугу, — естественно, сами того не желая…

В литературе о войне фигурируют четыре случая разглашения Жуковым истории с обменом посланиями между Сталиным и Гитлером;

1. В беседах с писателем К. Симоновым, о чем тот и написал в неоднократно упоминавшейся выше книге «Глазами человека моего поколения». Писатель датирует те беседы 1965 — 1966 гг.[101]

В изложении «властителя дум» того поколения рассказанная ему Жуковым история выглядит так: «В начале 1941 г., когда нам стало известно о сосредоточении крупных немецких сил в Польше, Сталин обратился с личным письмом к Гитлеру, сообщив ему, что нам это известно, что нас это удивляет и создает у нас впечатление, что Гитлер собирается воевать против нас. В ответ Гитлер прислал Сталину письмо, тоже личное и, как подчеркнул он в тексте, доверительное. В этом письме он писал, что наши сведения верны, что в Польше действительно сосредоточены крупные войсковые соединения, но что он, будучи уверен, что это не пойдет дальше Сталина, должен разъяснить, что сосредоточение его войск в Польше не направлено против Советского Союза, что он намерен строго соблюдать заключенный им пакт, в чем ручается своей честью главы государства. А войска его в Польше сосредоточены в других целях. Территория Западной и Центральной Германии подвергается сильным английским бомбардировкам и хорошо наблюдается англичанами с воздуха. Поэтому он был вынужден отвести крупные контингенты войск на Восток, с тем чтобы иметь возможность скрытно перевооружить и переформировать их там, в Польше. Насколько я понимаю, Сталин поверил этому письму». Такова версия Жукова по Симонову.

Насколько же Сталин — в представлении маршала — «поверил» Гитлеру и насколько тогда генерал армии Жуков имел возможность что-либо понять — об этом чуть ниже.

• Предыдущая
• 22/232
• Следующая