Останемся друзьями - Селмер Мишель - Страница 26

• Предыдущая
• 26/28
• Следующая

— Ничего смешного в этом нет, — начал сердиться Ник.

— Еще как есть, — сказала она, вытирая глаза. — Еще как.

— У меня останется травма на всю жизнь.

— Ладно, переживешь. А что мы будем есть? Я умираю от голода.

— Давай что-нибудь закажем.

— Учитывая погоду, ждать придется целую вечность.

— Я могу приготовить простенький томатный соус к макаронам. Думаю, это не займет больше часа.

— После утомительного дня похода по магазинам и пережитого ужаса от увиденного голого зада отца, думаешь, у тебя хватит на это сил?

Кивнув, Ник достал фартук из шкафа и подошел к плите.

— Принеси мне две банки очищенных помидоров и банку томатной пасты из кладовки.

Он завязал фартук и достал все необходимые ингредиенты из холодильника. Порезал три луковицы, петрушку и чеснок и начал пассировать все это на сковороде на оливковом масле. Когда лук и чеснок стали прозрачными, он добавил консервированные помидоры и томатную пасту, затем орегано, базилик и соль. Затем всыпал свежемолотый перец, щепотку тимьяна, с которым, по совету бабушки, всегда обходился крайне осторожно. Ник многому научился в кулинарной школе, но самые ценные знания об искусстве готовки он получил от любимой бабули.

— Как тебе это удается? — спросила Терри со стула за барной стойкой, из-за которой она наблюдала за ловкими действиями своего мужа. — Ты никогда ничего не отмеряешь. Откуда ты знаешь, сколько и чего надо класть?

— Я провожу измерения. Но не ложкой, а глазами. Когда готовишь одно и то же такое количество раз, как, например, я готовил томатный соус бабули, рецепт становится лишним.

Терри вздохнула:

— Я даже тост не могу сделать, не спалив его.

— Все просто: надо лишь строго следовать указаниям и полагаться на свой вкус.

— Так вот в чем дело. У меня нет вкуса.

— Но ты ведь вышла за меня замуж, — сказал Ник, надеясь своим замечаниям сдвинуть вопрос с мертвой точки. Возможно, она признается, что это было лучшим решением в ее жизни.

Она улыбнулась и произнесла:

— Это только подтверждает мою догадку.

Невзирая на то что она не оправдала его ожиданий, Ник рассмеялся. Затем слегка убавил огонь и снял фартук.

— Я тут подумал, может… — Мобильный завибрировал в кармане его брюк. Затем раздался звонок. Он достал трубку и обнаружил, что звонит Роб. — Минуточку, Терри. Надо ответить. Привет, Роб, — сказал он.

— Слушай, есть минутка?

— Гм, я готовлю ужин.

— Я отниму у тебя всего лишь минутку.

— Хорошо, давай. В чем дело?

— Вчера произошло кое-что очень странное. Я правда не знаю, что об этом думать. Я подумал, может, твой отец тебе что-нибудь говорил по этому поводу.

— Ты ведь знаешь, мы постоянно болтаем с отцом.

— Я в курсе, что вы не особо ладите. Но я подумал, может, он что-то упоминал.

— Что упоминал?

— Что-нибудь по поводу моего отца и дяди Тони.

— Что самое интересное — он действительно об этом заговаривал. Хотел узнать, знаю ли я что-нибудь. Но я не знаю. Он хотел, чтобы я расспросил тебя и Тони-младшего, и вот теперь ты звонишь сам.

— Слушай, что знаю я. Сегодня вечером, когда заехал к родителям домой, на парковке стоял внедорожник дяди Тони. Я услышал громкие голоса. Когда моя мама открыла дверь, у нее были заплаканные глаза, а дядя Тони выглядел ужасно рассерженным. Как только я вошел, он сразу убежал. Когда я спросил, что произошло, мои родители отказались давать объяснения.

— А как Тони? Ты с ним разговаривал?

— Пару минут назад. Он не имеет представления, что происходит.

Ник задумался в очередной раз, не стоит ли рассказать о той сцене, свидетельницей которой стала Терри на День благодарения, сцене, в которой участвовала тетя Сара. Но некоторые детали его сильно смущали. Кроме того, он посчитал нечестным вовлекать в семейные разборки Терри, не спросив прежде у нее на это разрешение.

— Я поспрашиваю народ. Посмотрим, может, удастся что-то выяснить. Уверен, незачем волноваться, — сказал он, чтобы утешить двоюродного брата.

Хотя на самом деле думал он совершенно по-другому. Что-то случилось, и предчувствие подсказывало Нику, что семью ждут неприятности.

— Ничего не случилось? — спросила Терри, когда Ник повесил трубку. Судя по выражению его лица, возникли проблемы.

— Пока не уверен. Я разговаривал с папой и с Робом. Оба утверждают, что происходит что-то непонятное между дядей Демитрио и дядей Тони. Ведь ты рассказывала, что слышала, как в тот вечер, у деда, ссорились дядя Демитрио и тетя Сара.

Он об этом помнит? Интересно, что еще с того памятного дня не стерлось из его памяти.

— Не уверена, что они ссорились, мне показалось, что они были… на взводе. Но ты мне объяснил, что они когда-то встречались. Возможно, им все еще тяжело общаться как родственникам.

— Неужели? Прошло больше тридцати лет с тех пор.

Терри пожала плечами. Ей не хотелось нести ответственность за весь этот сыр-бор.

— А ты, случайно, не помнишь, о чем именно они спорили?

— Я не слышала разговор полностью. Только отрывки.

— Но что-то ведь ты разобрала?

— Они обсуждали, надо ли что-то кому-то говорить.

— Очень расплывчато.

Терри снова пожала плечами:

— Она сказала, что не хочет этого, а потом они вместе спустились в гостиную.

— Ты не слышала, они не упоминали имена?

— Нет. Думаю, этот разговор был незначительным. Честно говоря, я была уверена, что ты об этом забыл.

— Я много чего помню, что произошло в тот день.

И что-то в его пристальном взгляде и в проникновенной интонации голоса заставило Терри задрожать от волнения.

— Ч… что именно ты помнишь? — спросила она, чувствуя, как комок подступает к горлу. Она все еще не была уверена, что готова услышать правду.

— Только отрывки.

— А ты помнишь, что говорил мне?

— Если мне не изменяет память, я много всего тебе наговорил. Что именно тебя интересует?

Ник хочет, чтобы она ему напомнила. А это означает, что он не помнит своих слов точно. Терри почувствовала одновременно невероятное облегчение, но и легкое разочарование.

— Забудь.

— Ты говоришь о том, как я признался, что пьян в стельку? — спросил Ник. — Или о том, как я сказал, что бесконечно люблю тебя без надежды на взаимность?

Он сказал это так спокойно, так обыденно, что первые несколько секунд Терри не могла осознать смысл произнесенных слов. У нее перехватило дыхание. Но тут она поняла: он лишь дразнит ее, и с этим пониманием нахлынула волна разочарования.

— Я лишь хотела сказать, что тебе не стоит стесняться своих слов.

— Я и не стесняюсь.

— Все, что ты сказал по поводу всех тех девушек, на месте которых представлял меня… Я знаю, ты так не считаешь.

— А почему ты думаешь, что я так не считаю?

— Потому что… — Терри задумалась, не зная, что ответить, потому что боялась попасть в ловушку. Ведь он просто играет с ней. Другого объяснения быть не может.

— Только из-за того, что я напился, ты не можешь обвинять меня в том, что я нес всякую чепуху. Я говорил то, что думал. Возможно, впервые в жизни я был честен с тобой. И с собой, кстати, тоже.

Внезапно Терри показалось, что из ее легких выкачали кислород. Она не могла сделать вдох. Комната поплыла у нее перед глазами, и ей пришлось схватиться за край столешницы, чтобы не упасть.

Ник любит ее? Любит по-настоящему? Разве не этого она добивалась?

Но одно дело — мечтать об этом, а совсем другое — услышать, как он произносит заветные слова сам. Она оказалась совершенно к этому не готова.

— К тому же, — продолжил он, — сейчас я трезв как стекло. И все еще чувствую то же самое. Думаю, потому, что это — реально.

Какая-то часть Терри готова была завизжать и запрыгать до потолка от радости, а другая — большая часть — ощутила удушливый приступ паники.

«Спокойно. Спокойно. Вдох. Выдох».

Что с ней происходит? Это же прекрасно, разве нет? Разве она не должна быть счастлива? Состоятельный, привлекательный мужчина, который долгие годы был ее лучшим другом, признался ей в любви. Почему она не чувствует радостного возбуждения?

• Предыдущая
• 26/28
• Следующая