Пока мы не встретимся вновь - Крэнц Джудит - Страница 9
- Предыдущая
- 9/149
- Следующая
Прочитав письмо от сестры, мадам Кудер с загадочным выражением лица протянула его мужу.
— Взгляни, дорогой.
Дидье Кудер пробежал письмо и вернул его жене.
— Чудесно! Мы прекрасно проведем время. Мой ассистент справится с делами в клинике не хуже меня, а визиты больных я отложу. Еще никто не умирал от заболеваний печени за несколько дней. Надеюсь, это будет великолепная поездка… Боюсь, ты вышла замуж не за того человека, Шанталь. У меня не бывает отпусков, однако уверен, что хоть один, тем более такой короткий, я могу себе позволить.
— Возможно, но подумай о Еве.
— Ее тоже приглашают, так в чем же трудности?
— Ах, это сильно осложнит дело, — надулась мадам Кудер. — Прежде всего у нее нет подходящей для Довиля[2] одежды. Все, что Ева носит сейчас, шила мадам Клотильда, но она уехала из города прошлым августом. Так или иначе, уже нет времени заниматься ее туалетами.
Мадам Кудер еще раз с нарастающим разочарованием пробежала глазами написанное.
— Даже если бы у Евы нашлась подходящая одежда, — вздохнула она, — не думаю, что разумно брать ее с собой… Мари-Франс пишет, что туда едут люди нашего с тобой возраста. Она, конечно, проявила доброту, пригласив и Еву, но мысль, что рядом, развесив уши, вертится молоденькая девушка, испортит все удовольствие. Мужчины не знают, как себя с ней вести, и говорят то, что ей не следует слышать, ну а женщинам хочется просто спокойно посплетничать. Она будет только мешать нам, ты это прекрасно понимаешь. Если бы там был кто-то из молодежи… Нет, мы не можем туда поехать.
Мадам Кудер горестно вложила письмо в конверт.
— Думаю, ты не права, дорогая. Пусть Ева останется с Луизой. Полагаю, она приглашена на несколько партий в теннис и один-два пикника, верно? Так почему же нам не провести несколько дней на свежем морском воздухе? Очень скоро жизнь девочки заполнят свидания и новые наряды!
— Ей будет трудно без нас, — не слишком уверенно возразила мадам Кудер.
— Вздор! Немедленно напиши Мари-Франс, что мы завтра же выезжаем. Я сейчас закажу билеты на поезд.
— Ну хорошо, если ты так решил, Дидье.
— Да, я настаиваю на этом. — Поцеловав жену, доктор Кудер натянул перчатки и весело подумал, что Шанталь, без сомнения, глупеет от этих вечных сомнений. К счастью, ему всегда нравились и будут нравиться глупые женщины. После тяжелого рабочего дня с ними отдыхаешь, как ни с одной умницей.
— Сегодня я могу не спешить домой, — радостно объявила Ева, войдя в гримерную Алена. Неожиданный отъезд родителей стал для девушки сигналом, что выдумка о мадемуазель Габриэль отслужила свое.
— У старой крокодилихи случился припадок набожности, и она задохнулась от избытка благоговения? — пошутил Ален. — Или ты наконец устала изображать Золушку?
— Не угадал. Мадемуазель Габриэль на несколько дней уехала в гости к сестре и оставила мне ключи от дома. Я не должна возвращаться слишком поздно. Соседи могут заметить и доложить ей, но, по крайней мере, сейчас дверь не будет запираться в полночь.
Ева, ликуя, показала Алену ключ от маленькой дверцы в воротах дома на улице Бюффон.
Ален взглянул на ключ, скептически усмехнувшись. Несмотря на старания Евы, он не верил ни одному слову в этой истории с мадемуазель Габриэль. Общаясь с девушкой несколько вечеров, Ален очень скоро убедился, что она не та, за кого себя выдает.
Сегодня, впервые с тех пор, как Ева пришла к нему за кулисы, она надела новую шляпку из превосходной соломки с широкими полями и низким верхом, с элегантной лентой из черного бархата вокруг тульи. Она позаимствовала ее у матери, раз уж та уехала в Нормандию. Эта шляпка подтверждает его подозрения, подумал Ален, хотя Ева этого не понимает.
В том, что Ева из богатой семьи, Алена убедила не только ее речь, но и те мелкие признаки, которые безошибочно свидетельствуют о хорошем воспитании: манера держаться, осанка, бессознательное высокомерие девушки, привыкшей к обеспеченной жизни. Ева несомненно принадлежала к высшему классу, хотя по каким-то причинам скрывала это, но теперь, в элегантной шляпке, подчеркивающей врожденное благородство ее черт, это особенно бросалось в глаза. Если Ева и бывала когда-либо в магазинах дамской обуви, подумал Ален, то только для того, чтобы купить себе башмачки.
Впрочем, он не собирался разоблачать ее. Пусть хранит свой секрет… Так даже лучше. Алена пугало в женщине лишь одно — стремление завладеть им, включить его в повседневную жизнь. Этого он всячески старался избежать. Ален никогда не позволял любовницам рассказывать об их житейских проблемах, мужьях и детях: даже выслушивая это, он рисковал угодить в ловушку.
— Значит, ты можешь сегодня после спектакля поужинать со мной в кафе? — спросил Ален, впервые уверенный, что Ева согласится и он выиграет заключенное с Жюлем пари. Однако, если он начнет форсировать события в гримерной, это лишит его того особенного удовольствия, на которое Ален надеялся, впервые коснувшись волос этой девушки.
— Только пойдем в какое-нибудь тихое и пристойное заведение. Ты же знаешь, как это бывает в небольших городах… Хотя мадемуазель Габриэль и уехала, я не рискну показаться где-нибудь в столь поздний час. Заметив меня, кто-нибудь из ее клиентов непременно сообщит ей об этом. Ты знаешь какое-нибудь маленькое, не слишком освещенное кафе?
— Обещаю найти такое.
— Это то, чего ты хотела? — спросил Ален, окинув взглядом помещение с низким потолком и толстыми стенами. Прохлада искупала непрезентабельность интерьера. Кафе походило на все те заведения, где он побывал с тех пор, как начал работать в мюзик-холле. Выбрав самый дальний от стойки столик с обшарпанной банкеткой, он заказал лучший ужин из предлагаемых меню блюд и бутылку самого дорогого вина.
— Отлично, — сказала Ева.
Она впервые была вечером в кафе, впервые сидела на банкетке рядом с мужчиной, впервые на столике стояла бутылка заказанного для нее вина. Оглядевшись и поняв, что здесь нет никого из знакомых ее родителей, Ева успокоилась и вздохнула с облегчением.
— Выпей вина, — предложил Ален.
— Позволь мне выпить из твоего бокала, — попросила Ева таким грудным голосом, что у Алена перехватило дыхание от нахлынувшего на него желания. Сознает ли она, что подобные слова воспламеняют мужчину? Нет, конечно, не сознает, подумал Ален, иначе вела бы себя осмотрительней.
Он протянул девушке свой бокал и смотрел, как Ева с нескрываемым удовольствием, словно это был premier cru[3], не отрываясь, выпила почти все вино. Еве понадобилось немало мужества, чтобы прийти в кафе. Теперь она надеялась, что вино укрепит ее решимость.
Она уже не раз видела Алена за кулисами; он рассказывал ей о Париже, о том, как стал звездой «Ривьеры», не имея музыкального образования. Этот шаг вызвал неодобрение его семьи, принадлежащей к рабочему классу. Из-за кулис Ева, замирая от восторга, смотрела на Алена Марэ — певца, который исполнял баллады о любви и околдовал ее своим удивительным голосом. Вдруг Ева поняла, что сейчас видит перед собой третьего Алена — щегольски одетого утонченного господина в соломенном канотье, прекрасном летнем костюме и шелковой рубашке. Этот изысканный парижанин был так красив и привлекателен, что незнакомые женщины то и дело оглядывались на него, пока они шли от театра к кафе.
Такого, как он, Ева не могла бы встретить в провинциальном Дижоне. Здесь Ален так же отличался от других, как путешественник-европеец от островитян. Ева удивлялась, что нашел в ней Ален, почему позволял приходить к себе каждый вечер, предупреждая Жюля, чтобы никто не беспокоил его в гримерной. Ее внезапно смутило, что она не знает, как вести себя с этим новым Аленом Марэ — пришельцем из другого мира. О чем она станет с ним говорить? Полчаса в его гримерной пролетали незаметно, поскольку они точно знали, что ровно без четверти одиннадцать на пороге появится Жюль, предупредит Алена о его втором выходе на сцену, и им придется распрощаться. Но сегодня все было иначе.
- Предыдущая
- 9/149
- Следующая
