Охотник за бабочками - Костин Сергей - Страница 17

Как загнул сволочь. Это я то существо? Тогда, кто же он?

ПаПА легонько пихнул меня навстречу экрана. Кажется, он сам ошалел. И было с чего. Родного, хоть и непутевого сына посылать неизвестно куда, непонятно к кому, да еще и непонятно за какой такой фифой.

— Ну я, я получу, — дался мне этот чертов заказ. Прожил бы и без двух миллионов брюликов. А теперь, что?

Горящие глаза на экране скакнули вниз и уставились на меня.

Я задрал подбородок, повернулся анфас, попрыгал, помахал руками.

— Ну, как, подхожу? — нагл, до чего же я стал нагл. Так ведь страшно, вот и наглею.

Глаза еще несколько секунд проводили досмотр, затем, то ли послышалось мне, то ли и в самом деле, усмехнулись и изрекли.

— Этот подойдет.

И ведь стало мне чертовски приятно, что подхожу я этим уродам. По всем пунктам и категориям. Значит не совсем пропащий. Значит еще о-го-го. Но все равно, страшно.

— За чем полечу-то? — шмыгнул я носом, — хотелось бы взглянуть на счастливицу.

Глаза снова, а может, и показалось, в очередной раз, хмыкнули.

— Посмотри…

Потом исчезли, оставив черноту. И появилась она, по всем приметам моя будущая супруга.

ПаПА согнулся пополам. Его стало плохо. Про братьев и говорить нечего. Давно валялись без памяти, только ногами дрыгали. А я, я стоял окоченевшим столбом и смотрел на нее.

Это было самое страшное существо на свете. Да и в темноте тоже. Нет, неправильно. Не страшное, а уродливо ужасное. Как… Сейчас… Как… Ну не знаю… Просто кошмар.

Но! Скажу совершенно секретную вещь. Я не упал в обморок только потому, что эта уродина являлась вылитой копией с той голографии, которая была приложена к контракту на два миллиона брюликов.

Я профессионал. Я не какой-то там заштатный любитель. И я сразу понял, что попал в десятку.

План такой. Забираем крошку без боя, неважно, бабочка она или кто, дожидаемся появления заказчика, спихиваем куколку, получаем брюлики и черт с ним, с наследством. Зато честь соблюдена, задание выполнено, а паПА скажу, что по дороге сдохла.

Тихий звук, словно колокольчики. Где-то далеко, далеко. Словно кто-то касается их осторожно, заставляя издавать небесные звуки.

— Ты понравился ей, — два горящих глаза появились снова, — И она рада видеть тебя.

А я как рад. Особенно, что нормально не разговаривает. Но с другой стороны — ведь соображает что-то. Разумная видать.

Я еще раз посмотрел на разговаривающую колокольчиками.

Определенно, она бабочка. Тут сомнений быть не может. Структура кокона указывает на то, что это не ночной халат, а самая что ни наесть настоящая органика. Разговаривает? Бабочки — как и люди, бывают глупыми и умными. Эта видать из последних. Ничего удивительного. Кузьмич — пример наглядный.

Но вот лицо… Нет, я не брезгливый, но что бы такое! Муха приплюснутая. Впрочем, что объяснять. Мне с ней не жить, мне на нее и не смотреть.

Вот глаза у нее — да. Здоровые! Красные! И не моргают. Полный набор.

— Я тоже рад, так сказать, видеть в лице этой… мм… вот… всех представителей женского населения вашей планеты.

— Она единственная.

«Я не понял!» — подумал я.

— Я не понял, — скакал я вслух, — Что значит, единственная?

Глаза как-то странно вывернулись, взглянули на страшненькую «не знаю как назвать».

— Просто единственная.

— Тогда может не надо. А? Оставьте себе. Я уж как-нибудь сам…

Два горящих пятна уставились на меня.

— Выбор сделан. Она ждет тебя. И… не надо ее обманывать.

Где-то вдалеке вновь зазвенели колокольчики. И гадом буду, но я понял, что они говорят мне. Но не скажу. Личное это.

— Ладно, — была, не была, — не обману. Прилечу, как только смогу. Готовьте посадочную полосу. С первым почтовым сразу к вам.

Глаза по-дурацки так поморгали и исчезли. А вместе с ними и существо, за которым в самое ближайшее время мне предстояло лететь.

ПаПА долго не приходил в себя, а когда, наконец, смог реально воспринимать действительность, пригорюнился. Своими собственными руками он посылал на верную смерть сына младшего, сына любимого. Я утешал его, как мог, приводя всевозможные доводы о безопасности данного мероприятия. И заодно готовя его к тому, что доставленный товар может по дороге испортиться, пропасть, и прочее.

ПаПА, добрая душа, пообещал предоставить мне самый лучший кораблю, который только найдет. Что и требовалось.

Я, конечно, был немного смущен. Гениально разработанный план то и дело давал трещины. И чутье говорило мне, что таких трещин впереди ждет очень и очень много. Да, и по правде сказать, было немного стыдно. Но всего минут пять. И то не сильно.

Сборы были недолгими. Да и что нас собирать-то? Современные корабли дальней переброски оборудованы всем, чем можно. Начиная от запасной зубной щетки со сменными электромассажерами, всевозможным оружием, и неприкосновенным запасом туалетной бумаги.

Прощание тоже не затянулось. ПаПА, сославшись на неотложные дела в Египетской области, что-то у них там разваливалось, отбыл. В напутствие только сказал:

— Вернетесь без жен, на порог не пущу. Тебя, Костя, — меня то есть, — касается в первую очередь. И не вздумай ее где-нибудь спихнуть. Я тебя знаю. В люк и концы в космос. У меня не пройдет.

Чем окончательно испортил мне настроение.

Тянуть с отлетом я не стал. Смотреть на сочувствующие лица братьев не хотелось. Да и сроки по контракту были поставлены достаточно конкретные.

Часа через четыре, задраивая люки, я уже блаженно улыбался, предвкушая небольшое и романтическое путешествие на одного. Кузьмича я нечаянно забыл кладовке, двери которой завалил шкафами и тумбочками. Никто не помешает мне как следует отоспаться. Никто не станет приставать с просьбами поболтать или поиграть в дурацкие игры.

Полчаса на предполетную проверку. Две минуты на разгон и прощай Солнечная система. Да. Вот все так просто. Раз, и за сотни тысяч стандартных земных от точки взлета. Это раньше нужно было пыхтеть полгода, пока из б.у. (бывшей в употреблении) Солнечной системы вылетишь. Сейчас все проще. Но с другой стороны пропала романтика.

До границы системы корабль прыгал в несколько этапов. Ничего интересного не происходило. Пришлось пару раз дозаправится. Кораблик хоть и прыткий, но кушал горючку, как трансконтинентальный суперлайнер класса «Japoro JET».

Куда только империя катится? Полгода назад горючка стоила шестьсот брюликов за контейнер. А сейчас! Девятьсот! С такими ценами человечество долго не протянет. На каждой космической заправке очереди по два световых года. А обслуживание. Я спрашиваю, разве такой должен быть сервис? Сам залазишь в скафандр, выходишь в открытый и заправляешь. Ну надо же! Мало того, что постоянный недолив, к этому можно привыкнуть, так ведь ветоши жмотятся дать. Не говоря уже о роботах-погрузчиках.

А потом спрашивают, кто заправки в глубоком космосе поджигает? А вот такие, как я и поджигают. Обиженные и нетерпимые к проявлению хамства.

Приятным событием оказалось появление на корабле Кузьмича, который подло выбрался из кладовки, и незаконно пробрался на борт. В свободные от прыжков минуты, и в свободные дни от поджигания заправок, мы с Кузьмичом проводили в интеллигентных беседах. Обычно он орал на меня за то, что не прихватил с собой достаточного запаса сухарей. Я же за то, что Кузьмич тайным образом пробрался на корабль.

Мало того. Чтобы уберечься от вездесущих роботов-контролеров, он спрятался в блоке управления полетом, предварительно выкинув оттуда координатный центр. Это такая штука, которая помогает не потеряться в космосе и поддерживает сеансы дальней связи. И, как следствие, пока я не разобрался в чем дело, мы проплутали в бескрайних просторах пару лишних недель.

На что умный Кузьмич мудро изрекал:

— Коротко история Вселенной сказывается, а дело долго делается.

За что непременно получал по крыльям.

Долго, не долго, но семь контейнеров с горючкой спалили, семь созвездий за спиной оставили. Но прибыли, наконец, на границу.