Товарищ американский президент - Костин Сергей - Страница 32

– Абонент временно недоступен, – сообщила Милашка. – Отсоединился, клятвоотступник. Но пусть командор не волнуется, я его засекла по спутнику и теперь он у нас вот где. Континентальный залп сейчас произведем, или пусть помучается?

– Отставить. Лучше за вторым номером присмотри. Совсем человек из себя вышел. От дармового соевого концентрата отказывается. Герасим, а ты что молчишь? У нас одна команда, или как?

Гера, пригревшийся на тахте, никак не хотел приступать к должностным обязанностям. Пришлось применить крайние меры. Уложить его рядом с потерпевшей на плитку. Если чего Герасим и не переносит, так это близости холодного тела, холодной воды и холодной подстилки.

– Мм? – голос его простуженный был хрипл, но разборчив.

– Она умирает, Гера, – я не оправдывался. Я констатировал факты. – Нам нужна твоя голова, третий номер. Иначе Боб уйдет вместе с ней. Мы же не хотим терять Боба?

– Мм.

– Хорошо, – согласился я. – Не мы, а я. Разница небольшая, хоть и существенная. Однако обещаю, если не спасем Объект, сегодня же прикажу опечатать спальный отсек.

– Мм, – взревел Герасим, но вовремя вспомнил, что он, как заснул в звании капитана, так и проснулся с четырьмя бриллиантовыми звездами на погонах.

– Так-то лучше, – убрав выставленное вперед плечо с майорским погоном, сказал я. – А теперь говори?

– Мм, – не раздумывая предложил Гера, все еще злясь на меня за жестокую угрозу.

– Ясно. Привести в чувство. Добровольцы имеются?

Все одновременно посмотрели на свои ладони.

– Конечно, – сказал я, – все мы спасатели и готовы ради Объекта не пожалеть жизней своих, но хлестать по щекам беззащитную женщину?! Тем более Муру Демину?! Тем более в таком плохоньком состоянии? Знаю, подло и тяжело. Однако, среди нас есть одна кандидатура, способная произвести этот решительный шаг. Милашка! Где Директорский прихвостень? Хватит бесполезно жрать рыбу и прятаться от генеральных уборок в морозильной камере.

– А кто по-вашему водрузил на свои слабые крылья дело о безопасности лужайки? – язвительно поинтересовалась спецмашина.

Все посмотрели на периметр частной собственности Муры. Пингвин с сачком для ловли бабочек мужественно гонялся за выпущенными на свободу ядовитыми змеями, не давая им приблизиться к месту операции ближе, чем на пятьдесят шагов. Своих, конечно, пингвиньих шагов.

И тогда второй и третий номера, спрятав руки за спинами, с надеждой уставились на меня.

– Это твой груз, командир, – Боб со скорбным лицом отдал мне честь, прикоснувшись пальцами к связь-шляпе.

– Мм, – предательски вторил ему третий номер, козыряя к связь-солнечной панамке.

– Эх! – выдохнул я, окончательно разочаровываясь в дружбе. – Смотрите и учитесь, как работает командир лучшего подразделения "000" с худшей командой спасателей. Держите руки и ноги, чтоб не брыкалась.

Зажмурив глаза, я склонился над Объектом и со всей силы отхлестал Муру Демину по щекам. Добить окончательно пострадавшую мне не позволила сама пострадавшая.

Мура Демина широко распахнула глаза, выплюнула противовоспалительный кляп и спросила на чистом русском языке. Вероятно в результате перенесенного заболевания поднялись из глубин сознания старые русские корни ее предков:

– Принц?

– Да нет, – покраснел я. – Майор Сергеев из подразделения "000". Вернее, пока что майор Сергеев. У вас, гражданочка, сильнейший шок с осложнением на нервную систему. Давайте я вам анальгиновый пластырь приклею. А может, желаете в американскую рулетку побаловаться? Шестьдесят патронов и только один холостой. Говорят, прекраснейшее средство от мигрени.

Объект капризно оттопырил губу и перевел взгляд за мою спину, где толпилась оставшаяся команда.

– Принц? – повторила она вопрос, обращаясь к Бобу.

Я по лицу второго номера видел, что сейчас он готов нарушить Устав Службы и сделать принципиально ложное признание. И только то, что его товарищи стояли рядом, удержало янкеля от морального падения.

– Старший лейтенант Роберт Клинроуз, – вздохнул он, сожалея, что не родился принцем. – Бывший американский подданный. Ныне добропорядочный гражданин и честный налогоплательщик России.

Мура всхлипнула и переметнулась на Герасима:

– Принц? – с надеждой в голосе спросила она.

– Мм.

Правильно Гера. Так им, эмансипированным барышням. Принцами не рождаются, принцами становятся. Но, думаю, твой железный довод не устроит Муру. По неизвестной причине ей нужен принц. А среди нашей команды таковых, увы, не наблюдается. Вот если бы Милашку перекрасить в белые пастельные тона, самим отрастить усики, вовремя нацепить все имеющиеся в наличии ордена и медали, тогда мы бы соответствовали. Но кто ж знал.

Команда спецмашины подразделения "000" за номером тринадцать пожала плечами и развела руки. Нету, значит нету.

Объект сказал:

– Фи! – и опираясь на электронную лупу, попыталась встать.

По нездоровому румянцу на щеках, по неуверенным движениям потерпевшей, я мгновенно сообразил, что такими темпами можно потерять Объект гораздо быстрее, чем приобрести его вновь. Сложное умозаключение не поддающееся логическому пониманию. Нас этому на курсах повышения квалификации учили.

– Ну уж нет! – сказал я, насильно возвращая тело Объекта на пригретые плитки. Никто, даже умирающий Объект, не смеет бросать в лицо спасателям всякие там "фи". – Закон один за всех. Мы здесь не для того, чтобы потворствовать американским дамочкам. Так товарищи не принцы?

Не принцы согласно кивнули.

– Тогда слушай мою команду! Третьему номеру подготовить высоковольтные носилки. Второму номеру подключить к носилкам детектор правды. Милашка, прожекторы в одну точку. А вы…, – я строго посмотрел на присмиревшую Муру Демину, – а вы, гражданка Демина, сделаете то, ради чего мы, русские спасатели, приперлись в этот дикий провинциальный городишко.

Не знаю, о чем там хорошем подумал Объект, но я имел в виду совершенно иное.

– На носилки! Живо! Вы вот умрете, а нам потом отвечать? А вы подумали о нашей стране? О наших грамотах? О пингвине, наконец, который совсем умаялся гоняться с сачком за преступными змеями?

Воспользовавшись неуверенностью Объекта, второй номер неуловимым движением хлопнул по шее Муры, приклеивая два новокаиновых пластыря. По силе приклейки любой, даже самый никудышный проверяющий мгновенно бы догадался, что Боб плохо тренировался на манекенах. Голова Объекта странно дернулась, внутри ее что-то хрустнуло, и потерпевшая безропотно легла на носилки.

– Самостоятельная ты наша, – похвалил ее янкель, помахивая ушибленной ладошкой.

Спецмашина, выполняя ранее полученный приказ, направила на носилки всю мощь своих прожекторов, аж в глазах от яркости потемнело.

Осталось только прикрепить к телу Объекта восемьсот сорок три датчика, предварительно обмазав ее экспериментальным клеем для холодной сварки стальных листов.

– Пятьсот на приборах, – сообщил Боб, крутя колесико настройки, – можете приступать, командир.

– Имя? – рявкнул я, снимая показания индикатора правды.

– Мура Демина, – призналась Мура Демина под натиском неопровержимых улик.

Удостоверившись, что аппарат работает исправно, второй номер добавил на приборы. Ничего, что волосы Объекта дыбом встали, зато теперь мы узнаем все, что хотим.

– А была ли змея? – заглядывая в ставшие безумными глаза Муры, закричал я. – Скажите правду, подданная американского государства. От этого зависит ваша жизнь. Не упорствуйте и не пытайтесь солгать нам. Мы хоть и русские спасатели, но жалости не знаем.

Объект раскололся на восемнадцатой минуте поэтапного увеличения на приборы. Выложил все, что знал.

– Не знаю, кто такой этот Джон Кеннеди, но фамилию убийцы ты, Боб, все же запиши, – попросил я, просматривая распечатанные индикатором показания Муры Деминой. – Сообщим местным властям, пусть разбираются. А вот про ангар номер шесть, где проводились бесчеловечные опыты над дружелюбными инопланетными туристами, мы донесем, то есть сообщим, в ООН. То-то удивятся, узнав, кто виноват в уменьшение инопланетного грузопотока.