Пепел Ара-Лима. - Костин Сергей - Страница 11

— Элибр? — ахнул Йохо, рот от удивления распахнул. Деревня его хоть и глубоко в лесу спряталась, да только каждый в ней слышал о могучем майре Элибре. Слишком много славного телохранитель короля Хеседа за жизнь свою сделал.

— Что стоишь, лесовик! — закричал всадник громко. — Или не слышишь, как скачут сюда волки кэтеровские? Или не понял, о чем просил я тебя? Ступай прочь, если верен ты королю Хеседу!

Спала от окрика грозного пелена с мозгов лесовика. Вернулось чутье лесное. Различил он и топот лошадей многочисленных, и приторный запах равнинников, в большом числе по дороге старой к дубу скачущих. Понял лесовик, что не просто так всадник черный ему ношу вручил. Погоня за ним злобная. А с такими ранами, да с такой усталостью далеко не уйти.

— Все сделаю, как ты просил, — взглянул преданно. — Никто меня никогда в лесу не догонял. И сейчас не догонит. С травой сольюсь, деревом обернусь, но ношу твою не отдам равнинникам. Скажи только, что спасать мне приодеться? Что в мешке спрятано?

Всадник черный уже коня усталого развернул. Уже пришпорил бока пенные. Но на вопрос лесовика обернулся:

— В том свертке самое ценное, что есть у твоей страны, лесовик. Там сила и надежда Ара-Лима.

Не успел Йохо глазом моргнуть, как конь черный копытом мохнатым в землю ударил. Понес майра Элибра по старой дороге навстречу приближающемуся топоту копыт лошадей равнинников. Только меч темный, от крови засохшей, в небо путь указывает.

Лесовик, рукой сверток придерживая, в сторону скоро бросился. Ящерицей по траве пополз. Подальше от дороги. Хотелось поскорее место опасное покинуть. Но любопытство природное верх взяло. Сделал крюк по бурелому, с другой стороны к дубу выполз. Залег в заросли густые. Не то что человек, зверь не увидит. Зато дуб мертвый на земле сухой как на ладони.

Только лесовик улегся, только листочки по сторонам раздвинул для обзора лучшего, как из леса на поляну мертвую выехали первые всадники. Йохо ни разу не доводилось видеть живых кэтеровских легронеров. Он и в городе Мадимии ни разу не был, а что уж про врага говорить иностранного.

Но как только разглядел лесовик шлемы с железными рогами, сердцем почувствовал — вот он враг. Вот они — степняки, кэтеровские волки, на Ара-Лим напавшие.

Выезжали они из леса по трое в ряд. Нескончаемая вереница круглых щитов с черными солнцами на красной коже. Шли крупной рысью, спешили по следам беглеца. Впереди цеперий, примятую траву, да землю копытами вывороченную высматривающий.

Его первого меч майра и настиг.

Черный всадник, майр Элибр, верный телохранитель короля Хеседа, выскочил из-за деревьев, что поляне вплотную подступали. Без единого крика, только конь черный пеной горькой хрипит, в бок цеперия врезался. Меч мягко между металлическими пластинами прошел, вспорол кожаный панцирь, разрезал шерстяную рубашку, раздвинул ребра и замер на мгновение в самом центре человеческого сердца.

Никто никогда не узнает, о чем думал тридцатилетний цеперий, падая с равнодушной лошади на землю чужой страны. Может думал он о том, что ждут его в далекой Гунии два маленьких сына и красавица жена. Может, последние мысли его были с верховным Императором Каббаром, который в это время облизывал жирные пальцы после обильного стола и любовался полуобнаженными танцовщицами, присланных ему в знак почтения правителем Берии. А может быть думал цеперий о том, что трава чужой страны не такая мягка, как на его далекой родине.

Кому это интересно?

Первые два ряда колонны были раскиданы телохранителем Элибром за несколько мгновений. Рухнули солдатские головы, затрещали щиты, против неистового меча бесполезные, закричали раненые, замолчали убитые. На землю засохшую свежая кровь пролилась.

Закричали дико легронеры, славой многочисленных сражений увенчанные. Заблестели мечи, в полукруг выстраиваясь. Не родился еще в подлунном мире герой, способный в одиночку против кэетеровской отборной цеперии выстоять. Злоба и сила сошлись в коротком сражении. В неравном сражении. На смерть.

Застонал в кустах Йохо, видя, как теснят чужие волки раненого хищника. Дернулась рука к поясному ножу, рукоять стиснули пальцы разом онемевшие. Подниматься начал с зубами оскаленными.

— Куда, дурак?! — зашипело над головой. — Смерти ищешь, лесовик?

— Авенариус? — Йохо нервно лягнул ногой и только потом вывернул шею.

Над ним, вцепившись когтями в хлипкие ветки, балансировал крыльями ворон и давился кашлем. Старые вороны не привыкли шипеть на всяких разных лесовиков. От этого горло садиться. Каждый должен каркать в полное горло.

— Как ты здесь? — Йохо не то чтобы удивился, просто он готов был поклясться, что мгновение до этого рядом с ним никого не было.

— Как, как? — передразнил ворон. — Как и все. Мимо пролетал. Ты куда бежать собрался со штукой, что в потных ладошках зажимаешь?

— Так ведь…, — лесовик беспомощно посмотрел в сторону дуба, куда, отбиваясь от легронеров отступал Элибр.

Черный конь майра был уже мертв. Лежал на дороге, исполосованный острыми мечами легронеров. Сам Элибр, прижавшись спиной к мертвому дереву, отражал многочисленные нападения сгрудившихся вокруг него солдат Кэтера. Могучие удары его то и дело достигали цели, и количество мертвых тел увеличивалось прямо на глазах спрятавшегося лесовика.

Вот один солдат, неудачно сделав выпад, откинул в сторону оружие и, схватившись за рассеченное плечо с криками попятился назад, под прикрытие товарищей. Стоящий рядом легронер на мгновение посмотрел на раненого и тут же из шеи его брызнула кровь. Третий завизжал, воздевая к небу обрубленную кисть. Но и его визг не долго беспокоил лес. Клинок майра исправил собственную ошибку.

— Он же умрет! — застонал Йохо. — Смотри, сколько их.

— Старые солдаты не умирают. Просто они уходят наемниками в армию Отца нашего Грана. Уходят с мечом в руке. Он не мечтал бы о другой смерти, поверь мне, лесовик. Погибнуть за будущее Ара-Лима, что может быть почетнее для такого старого вояки, как майр Элибр.

— Но я…, — лесовик Йохо хотел сказать глупому ворону, что он, как и каждый лесовик, чтобы бы о них не сочиняли в городах, тоже мечтает погибнуть за свою страну. И он, Йохо, не такой уж плохой боец. И он сумел бы уложить пару кэтеровских волков, прежде чем позволил достать себя блестящим железом. Хотел, но не сказал. Потому, что увидел, как скрылось за красными щитами мощное тело королевского телохранителя. Увидел, как в последнем полете замер высоко поднятый меч майра. Как в то место, где только что стоял могучий воин втиснулись щиты из красной кожи с черными солнцами.

— Ты уже ничем ему не поможешь, смелый лесовик, — вздохнула над головой мудрая птица.

— Но я даже ничего не сделал, — Йохо задыхался от собственного бессилия. И не чувствовал ничего, кроме злобы на самого себя за то, что остался лежать в кустах, когда умирал настоящий герой.

— В этом мрачном мире ничто не бывает без последствий, заметил ворон.

Лесовик, кусая до крови губы, смотрел, как отступают от дуба кэтеровские легронеры. Как оттаскивают раненых. Как оставляют мертвых. На высоком валу из человеческих тел в шлемах с красными гребнями разглядел Йохо изрубленное, почти неузнаваемое тело майра.

— Я отомщу, — прошептал он, чувствуя, как тоненькая струйка теплой крови стекает по уголкам губ.

— За тебя это сделают другие. А сейчас неплохо было бы поскорее убраться отсюда. Солдаты не успокоятся. Убийство майра только начало. Хотя… Кто ответит, почему я ввязываясь в человеческие отношения?

Несколько солдат остались у мертвых тел, что-то разыскивая. Они тщательно осмотрели труп телохранителя, но, ничего интересного для себя не обнаружив, посовещавшись, направились к кустам, обильно растущим вокруг голой поляны. Самым неприятным оказалось то, что легронеры шли именно туда, где прятался Йохо.

— Накаркал, старый собиратель падали, — лесовик вжался в землю, стараясь слиться с ней.

К удивлению лесовика, ворон, вместо того, чтобы оправдываться, слетел с веток и, не беспокоясь о том, что их заметят, опустился на мертвую землю. Расправил широко крылья и громко, не сдерживаясь, закричал на своем, вороньем, языке.