Без маски - Хенли Вирджиния - Страница 34

После окончания пиршества король поднялся в свои личные апартаменты, оборудованные в верхнем этаже замка. Именно туда были приглашены люди, считавшиеся его ближайшими друзьями. Среди них был, конечно же, и Грейстил Монтгомери. Хлопнув его по плечу, Карл сказал:

— Ты ведь знаешь, чем я обязан тебе, мой друг. По моему разумению, ты заслуживаешь… по меньшей мере графства.

— У меня уже есть одно, сир, — тихо ответил Грейстил.

— О… прими мои соболезнования, — пробормотал король, немного смутившись. — Очень жаль, что твой отец нас покинул. — Взглянув на сидевшего здесь же Джорджа Вильерса, он вдруг улыбнулся и добавил: — Вы, Эглинтон и Бакингем, — самые лучшие друзья, какие только могут быть у короля. У вас полный набор благородных титулов, и вам ничего от меня не надо.

— На вашем месте, сир, я бы не стал говорить об этом с такой уверенностью. Наверняка я что-нибудь придумаю, — ухмыльнулся Бакингем.

Король весело рассмеялся.

— Насколько я тебя знаю, Джордж, ты уже придумал! — Сделав глоток из своего бокала, Карл окинул взглядом ближайших друзей, собравшихся в его покоях, и уже с серьезным видом продолжил: — Меня поражает странная ирония судьбы… Год за годом я всеми силами старался вернуть себе корону, но все мои попытки реставрации заканчивались кровопролитием и поражением. И вот теперь мне предложено вернуться безо всякого насилия и кровопролития. Причем народ сам объявил меня своим законным монархом. Выходит, я не сыграл в этом спектакле никакой роли?

— Нет, сир, вы ошибаетесь, — возразил Грейстил. — Просто сегодняшний день — итог того, что было сделано за все предыдущие годы.

— И теперь будущее в ваших руках, сир, — подхватил Бакингем. — Поэтому предлагаю устроить торжественный въезд вашего величества в Лондон.

— Пусть это предложение как следует обдумают Дигби, Джермин, Хайд и мои братья, — ответил Карл. — Хотя и у меня есть кое-какие соображения на сей счет. Ведь через четыре дня мне исполнится тридцать… Думаю, было бы неплохо въехать в Лондон в день моего рождения.

— Это очень просто устроить, сир, — кивнул Грейстил, сосчитав дни по пальцам. — Если ваш кортеж будет останавливаться на ночь в Кентербери, Рочестере и Дептфорде, вы въедете в Лондон как раз двадцать девятого мая.

— Мы бы хотели видеть тебя при дворе, Монтгомери, если, конечно, тебе не захочется продолжить службу в армии.

— Такого желания у меня нет, сир. Я, что называется, навоевался.

— А как ты посмотришь на мою просьбу создать и возглавить королевскую гвардию?

Грейстил ни о чем таком прежде не думал, однако без колебаний ответил:

— Почту за честь для себя, ваше величество.

— Приготовления к приезду короля ведутся с огромным размахом! — радостно закричала Велвет. — Вчера я видела, как на одной из улиц вывешивали для украшения стен гобелены! Говорят, что Карл въедет в город через Блэкхит, где лорд-мэр и олдермены вручат ему городской меч. И якобы десятки молоденьких девушек в белых платьях и голубых шарфиках будут разбрасывать перед его лошадью цветы. Ах, я очень бы хотела взглянуть на это!

— Нельзя увидеть всего, моя дорогая, — заметила Кристин. — Ноя, к счастью, приняла приглашение леди Солсбери понаблюдать за этим спектаклем с верхнего этажа ее нового дома на Стрэнде. Мне не очень-то нравится этот помпезный особняк, но сейчас мы с удовольствием нанесем ей визит.

Велвет опасливо осмотрелась, чтобы убедиться, что невестки Кристин, поблизости нет, ибо леди Солсбери была ее матерью.

— Графиня Девоншир, возможно, слышит вас, миледи, — прошептала девушка.

— Не беспокойся, дорогая Велвет, Элизабет в этом отношении вполне со мной согласна. Да, чуть не забыла!.. Вид у тебя сегодня чрезвычайно соблазнительный!

— Я решила приколоть к платью в качестве символического знака букетик незабудок. Что же касается белых замшевых туфелек, то их я надену попозже — боюсь запачкать до того, как нас позовут во дворец.

Вдовствующая графиня приколола к шляпе страусовое перо, окрашенное в розовый цвет, дабы оно подходило по тону к ее платью, потом сказала:

— Сообщи Элизабет, что мы уже собрались и готовы отправляться!

— Я здесь, миледи.

Элизабет выступила из дальнего угла комнаты, где терпеливо дожидалась вдовствующую графиню.

— Ах, ты здесь?.. — Кристин усмехнулась. — Что ж, тогда пойдемте, мои дорогие леди.

— Вот он! Появился наконец-то! Я уже вижу начало процессии! — восклицала Велвет, перегибаясь через каменную балюстраду балкона.

— Причем его величество изволит ехать рядом со своими братьями, — заметила Кристин. — Знаете, принцы так изменились за прошедшие годы, что я едва узнаю их.

Но Велвет никого, кроме короля, не замечала, смотрела на него словно завороженная.

— Какое же, однако, темное на нем одеяние, — пробормотала она. — Зато плюмаж на шляпе — голубой, и он прекрасно подходит по цвету к ленте ордена Подвязки на груди.

Карл гордо ехал, глядя прямо перед собой, но время от времени поднимал голову, снимал шляпу и раскланивался с дамами, приветствовавшими его громкими радостными криками.

Когда кортеж приблизился к дому графа Солсбери, Велвет на мгновение затаила дыхание. Потом, собравшись с духом, закричала во весь голос:

— Чарлз! Чарлз! Чарлз!

Король поднял к балкону темные сверкающие глаза, и Велвет могла бы поклясться, что он узнал ее, когда снял шляпу и галантным жестом прижал ее к сердцу.

— Он меня увидел, увидел, увидел!.. — Велвет схватила веер и стала энергично обмахиваться им; ей казалось, что она задыхается от волнения. — Взгляните, а вот и Бакингем! Едет бок о бок с генералом Монком! В жизни не видела более странной парочки. Хотя, как гласит пословица, если проживешь достаточно долго, то можешь увидеть множество всяких чудес.

Тут Велвет вдруг замерла, устремив взгляд на одного из мужчин в кавалькаде. При этом у нее от удивления даже рот приоткрылся.

«Неужели это Грейстил Монтгомери? — спрашивала она себя. — Как такое может быть? Ведь он мерзкий предатель! Почему же он оказался в свите короля?»

Велвет на мгновение зажмурилась, потом снова посмотрела на королевскую свиту. Да, сомнений быть не могло — перед ней действительно был Грейстил Монтгомери. Только он мог держаться в седле таким образом, словно составлял с животным единое целое, и его невозможно было спутать ни с одним другим всадником.

— Вы только взгляните на эти позолоченные экипажи! — вскричала леди Солсбери. — Я бы с удовольствием приобрела такой же!

Но Велвет уже ничего не видела и не слышала; она теперь думала лишь о том, что обязательно должна сообщить Чарлзу о кознях Грейстила Монтгомери. Он ведь наверняка не знал, что его лучший друг стал предателем.

Будучи знатнейшим вельможей и пэром Англии, сын Кристин Уильям, граф Девоншир, входил вместе со своим сыном лордом Уиллом Кавендишем в группу представителей знати, встречавшую короля у ворот Уайтхолла. И почти все встречавшие Карла очень надеялись на то, что после коронационных торжеств им — при удачном стечении обстоятельств — будут обеспечены высокие должности при новом королевском дворе.

Около полуночи, когда граф Девоншир и его сын подъезжали к особняку в Бишопсгейт, Кристин и другие обитательницы дома еще не ложились и с нетерпением дожидались возвращения мужчин. Вдовствующей графине очень хотелось из первых рук и во всех подробностях узнать о том, что происходило во дворце, и она, увидев сына, тотчас же спросила:

— Кто будет первым советником при короле? Смею ли я надеяться, что тебе удалось преуспеть, Уильям?

— По правде говоря, нет, мама. Если честно, я хотел бы вернуться к себе в Чатеворт. Но Кав, разумеется, присоединится ко двору и получит там какую-нибудь должность.

Велвет почувствовала раздражение. Она тоже надеялась получить место при дворе, но встречаться там каждый день с молодым Кавом ей совершенно не улыбалось. Одарив Кава уничижительным взглядом, она спросила: