Белый пик - Горовиц Энтони - Страница 11

• Предыдущая
• 11/34
• Следующая

Руфус по-прежнему стоял на коленях. В глазах у него блестели слёзы. Алекс заметил, что наставил на него инкрустированный серебром ствол. Презирая себя, он отвёл ружьё в сторону. Этот парень — не враг. Он ничтожество; пустое место.

— Не ходи за мной, — предупредил Алекс и зашагал по берегу.

— Пожалуйста! — крикнул Руфус. — Отдай ружьё. Мать меня убьёт, если я его потеряю.

Алекс остановился. Взвесил ружьё на руке, а потом швырнул изо всех сил. Итальянское охотничье ружьё ручной работы дважды перевернулось в гаснущих лучах солнца и со всплеском скрылось в воде далеко от берега.

— Маленький ещё с ружьём играть, — сказал Алекс.

Он пошёл прочь и вскоре скрылся в лесу.

Человек, сидевший в позолоченном антикварном кресле, медленно повернул голову и посмотрел в окно на заснеженные склоны Белого пика. Доктору Хьюго Грифу было под шестьдесят, седые волосы коротко подстрижены, лицо почти бесцветное: кожа белая, губы — как две тени. Даже язык серый. На этом фоне выделялись лишь круглые очки в тонкой оправе со стёклами тёмно-красного цвета. На постороннего человека всё это вместе производило неизгладимое впечатление. Ну, а тот, кто носил очки, видел мир в кровавых тонах. Тёмный, застёгнутый на все пуговицы френч, длинные пальцы, на ногтях — маникюр. Если бы вампиры существовали на самом деле, они выглядели бы точь-в-точь как Хьюго Гриф.

— Пора приступить к последнему этапу проекта «Близнецы», — он говорил с южноафриканским акцентом, чеканя каждое слово. — Больше никаких проволочек.

— Понимаю, доктор Гриф.

Напротив Грифа сидела женщина в облегающем трико из лайкры и с лентой на голове — Ева Стелленбош. Она только что закончила утреннюю тренировку — два часа аэробики и работы с весом и всё ещё тяжело дышала, так что огромные мускулы ходили вверх и вниз. Лицо миссис Стелленбош было не вполне человеческим: губы выдавались дальше носа, а высокий куполообразный лоб прикрывали пряди ярко-рыжих волос. Короткими толстыми пальцами она держала стакан с чем-то молокообразным, зелёного-цвета. Ей приходилось быть осторожной, чтобы не раздавить его.

Она отпила глоток и нахмурилась:

— Вы уверены, что пора?

— В нашем положении выбирать не приходится. Две неудачи за последние несколько месяцев. Сначала Иванов. Потом Роско в Нью-Йорке. И дело не только в денежных расходах по их устранению не исключено, что кто-то усмотрел связь между этими двумя смертями.

— Не исключено. Но я сомневаюсь, — отозвалась миссис Стелленбош.

— Разведка ленива и малоэффективна, это Правда. Что ЦРУ в Америке, что МИ-6 в Англии. Даже КГБ! Жалкие подобия того, чем они были прежде. Но всё равно существует вероятность того, что там кто-нибудь случайно сопоставит факты. Чем раньше мы завершим эту стадию проекта, тем больше уверенности, что мы останемся… вне подозрений.

Доктор Гриф сложил руки и опустил подбородок на кончики пальцев.

— Когда приезжает мальчик? — спросил он.

— Алекс? — Миссис Стелленбош осушила стакан и поставила его на стол. Потом открыла сумочку, достала платок и вытерла губы. — Завтра я лечу в Англию.

— Превосходно. Заберите его в Париж.

— Конечно, доктор, если вы так хотите.

— Очень хочу, миссис Стелленбош. Всю подготовительную работу можно будет провести там. Сэкономим время. Что с сыном Шпринтца?

— Боюсь, понадобится ещё пара дней.

— Значит, он и Алекс будут здесь одновременно?

— Да.

Доктор Гриф размышлял. Ему нужно было избежать рискованной встречи двух мальчиков и опасности слишком быстрого развития событий. К счастью для него, его мозг учёного никогда его не подводил.

— Отлично, — сказал он. — Сын Шпринтца может остаться ещё пару дней.

Миссис Стелленбош кивнула.

— Алекс Френд превосходная добыча, — сказал доктор Гриф.

— Супермаркеты? — голосе женщины прозвучало сомнение.

— Он пользуется большим доверием у премьер-министра. Выдающаяся личность. Уверен: сын оправдает наши надежды. — Доктор Гриф улыбнулся. Его глаза загорелись красным светом. — Скоро Алекс будет в академии. И наконец в проекте «Близнецы» будет поставлена точка.

— Ты сидишь неправильно, — сказала Фиона. — Спина кривая. Руки опусти. Ступни не туда смотрят.

— Какая разница, если мне так удобно? — процедил Алекс сквозь зубы.

Шёл четвёртый день его пребывания в Хейверсток-Холле, и Фиона пригласила его на верховую прогулку. Алексу это не понравилось. Перед тем, как сесть на лошадь, пришлось выдержать неизбежную лекцию — хотя бы и вполуха. Вывели двух лошадей — иберийскую и венгерскую. Обе выиграли кучу золотых медалей. Но Алекса это не интересовало. Он знал только, что его лошадь большая, чёрная и привлекает мух. А ещё то, что он был похож на мешок с картошкой на батуте.

О лесном происшествии они почти не говорили. Когда Алекс приплёлся домой, мокрый и дрожащий от холода, Фиона вежливо сходила за полотенцем и предложила ему чаю.

— Вы хотели меня убить! — сказал Алекс.

— Не глупи, — Фиона посмотрела на него как будто с жалостью. — Мы бы ни за что этого не сделали. Руфус хороший мальчик.

— Что?

— Алекс, мы просто играли. Ну, повеселились немножко.

И всё. Фиона улыбнулась, словно инцидент исчерпан, и отправилась в бассейн. Весь вечер Алекс провёл за чтением досье. Он старался запомнить историю семьи за четырнадцать лет. Дяди, тёти, друзья в Итоне, множество других людей, которых он должен был знать, хотя никогда их не встречал. Более того, он пытался хотя бы мысленно усвоить роскошный стиль их жизни. Именно поэтому он отправился на конную прогулку. Впереди ехала Фиона — в жакете для верховой езды и бриджах, а он болтался позади.

Примерно через полтора часа они оказались около туннеля. Фиона не оставляла попыток научить Алекса технике езды шагом, рысью, кентером. Однако он уже решил, что этот вид спорта не для него — кости трещат, вся задница в синяках. Интересно, сможет ли он когда-нибудь присесть без боли? Фиона наслаждалась его муками. Ему пришло в голову, что она неслучайно выбрала такую ухабистую дорогу. Или это лошадь под ним такая прыгучая?

Впереди — одноколейная железнодорожная ветка, с переездом, снабжённым автоматическим шлагбаумом, звонком и светофором для автомобилистов. Фиона направила свою серую лошадку к шлагбауму. Словно по команде вороная Алекса пошла следом. Алекс думал, что они пересекут пути, но, доехав до переезда, Фиона остановилась.

— Если хочешь домой, есть короткий путь, — сказала она.

— Короткий путь — это здорово, — признался Алекс.

— Тогда сюда, — девушка показала на железную дорогу и въезд в туннель из тёмно-красного, еще викторианского,[5] кирпича. Въезд чёрной дырой зиял в склоне холма. Алекс посмотрел на Фиону, проверяя, не шутит ли она. Не похоже. Потом взглянул на туннель — дуло ружья, не иначе: смотрит на него — советует держаться подальше. Ему даже привиделся гигантский палец на курке где-то позади холма. Какой длины туннель? Присмотревшись, Алекс разглядел светлую точку по другую сторону. Километр будет.

— Шутишь, — сказал он.

— Вообще-то, Алекс, я редко шучу. Если говорю, значит, знаю. В этом я похожа на папу.

— Но твой папа ещё не выжил из ума, — буркнул Алекс.

Фиона сделала вид, что не расслышала.

— В туннеле ровно один километр, — сказала Фиона. — На той стороне мост, и ещё один переезд, Дома будем через полчаса. Или через полтора часа, если прежней дорогой.

— Тогда прежней дорогой.

— Ну, Алекс, не трусь, — надулась Фиона. — Здесь ходит один поезд в час, следующий через. — Она посмотрела на часы. — Через двадцать минут. Я тут сто раз ездила, и мне хватало пяти минут. А если лёгким галопом, ещё быстрее.

— Всё равно идиотизм скакать по железной дороге.

— Что ж, если едешь обратно, ищи дорогу сам.

Она пришпорила лошадь, и та, рванувши вперёд, оставила позади шлагбаум и поскакала по полотну.

• Предыдущая
• 11/34
• Следующая