Призраки рядом с тобой - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 5

• Предыдущая
• 5/36
• Следующая

Представить, что мои друзья погибли, я так и не смогла. Случившееся в башне было слишком нелепо, нереально и фантастично. Хотелось думать, что Сережка и Зизи просто отправились в далекое странствие и когда-нибудь обязательно вернутся домой. Сперва мне казалось — история только началась, впереди ждет много загадочного и таинственного, но день уходил заднем, не принося никаких сюрпризов. Тогда-то я осознала грустную истину — в отличие от сочиненных или снятых кем-нибудь детективов жизнь подбрасывает неразрешимые тайны, и, столкнувшись с неведомым, ты, скорее всего, никогда не узнаешь, что же произошло на самом деле.

Остаток лета прошел по стандартному сценарию — большую часть времени мы вместе с мамой провели на даче в Борисовке. Потом незаметно подкрался новый учебный год. В школе все было как обычно, и только пустующее место Сергея Ивойлова напоминало о трагической и неожиданной потере.

***

Тот день в первых числах октября я помню очень хорошо. Он начинался так обыденно и безмятежно. Сияло солнце, легкий морозец сделал опавшие листья похожими на хрустящие вафли, я возвращалась домой с пятеркой по геометрии и знала, что впереди меня ждут несколько часов полной свободы. Эту ночь родители хотели провести вне дома — юбилей лучшей маминой подруги нарушил размеренность нашей жизни. Оставшись без бдительного родительского контроля, можно было, например, допоздна смотреть телевизор или… Честно говоря, я еще не придумала других запретных развлечений, но перспектива окрыляла. А в реальности все оказалось намного скучнее. Первая половина вечера прошла быстро и бездарно, а ближе к полуночи я вспомнила о грядущем зачете по биологии. С Натальей Александровной лучше было не шутить, и, проклиная собственную рассеянность, я взялась за конспекты. Отчаянно хотелось спать, глаза слипались, рука с зажатой ручкой бесцельно скользила по странные… Стоп! Стряхнув дремоту, я уставилась на конспект — непонятная загогулина, похожая на круглый лабиринт, заклеймила не слишком ровные строки. Точно такой же орнамент "украшал" и три предыдущих листа. Тетрадь была загублена безвозвратно — Наталья Александровна не смогла бы простить таких художеств. Да, биология скверно влияла на неокрепший подростковый организм. Надо было спасать положение, но прежде, для прояснения сознания, я решила выпить чашку-другую чая.

Размышления о том, как закосить завтрашний поход в школу, прервал резкий звук. Оказалось, лопнуло небольшое внутреннее окошко между кухней и ванной комнатой. Сеточка трещин мерцала в косом свете ночника, и чем больше я смотрела на мерцающий узор, тем большее сходство он приобретал с рисунком на страницах конспекта. Ужас подкрадывался медленно, исподволь. Сперва произошедшее представлялось пустячной случайностью, потом возникла неясная тревога, потом сознание собственного бессилия и тихая паника. Чудовищное существо не отпускало своих жертв, они оказались связаны с ним навсегда. Монстр выжидал, а теперь пришел по мою душу. Я не пыталась бежать, сопротивляться, просто сидела в оцепенении, и, казалось, волосы мои шевелились от ужаса.

Не знаю, сколько прошло времени, но страх немного ослабил свою хватку. Воспользовавшись передышкой, я галопом помчалась по квартире, зажигая повсюду свет, потом плотно задернула шторы и включила телевизор. Зазвонил телефон. Ох, как глупо было поднимать трубку! На другом конце провода притаилась наполненная скрытой жизнью тишина.

— Алло! Алло!

Огромный паук, питавшийся человеческими душами, скрывался в паутине телефонных проводов. Чудовище с нечеловеческим лицом, ненавидевшее жизнь и свет, следило за мной отовсюду — из темноты окон, из призрачной глубины зеркал, из мглистого предрассветного тумана. Теперь оно подкралось по телефонному проводу, пытаясь проникнуть в мозг, подчинить своей воле.

Свет в квартире становился все ярче, лампы превратились в сгустки белого огня, воздух вибрировал, а черно-белые крапинки беспрограмья на экране телевизора послушно складывались в похожий на тугую спираль лабиринт. Трубка телефона все еще была прижата к моему уху, но аппарат зазвонил вновь.

— Прекратите это безобразие! Устроили грохот в три часа ночи!

В трубке звучал голос зануды-соседа. Старикан не переносил малейшего шума доносившегося из нашей квартиры, и если бы мог, давно запретил бы мне дышать. Но о каком грохоте могла идти речь, если сейчас в доме было тихо, как в неработающей стиральной машине? Я поинтересовалась происхождением взволновавших старика звуков. Дребезжащий голос пояснил:

— Возможно, для вас это музыка, но для нормального человека — шум, мерзость и какофония! Устроили дискотеку среди ночи! Да вас всех надо забрать в милицию!

Музыка? Пожалуй, он прав. Прямо перед моим носом надрывался магнитофон, донося до чуткого уха соседа успевшую основательно поднадоесть за лето песенку. И только вырубив звук, я заметила — в магнитофоне не было кассеты. Но это показалось скорее смешным, чем страшным. Тем временем свет перестал ослеплять, исчез разлитый в воздухе ужас. Кажется, беда миновала и на этот раз, чудовищное существо отступило…

***

В школу я пришла одной из первых. Дверь еше не открыли, и на ступеньках столпились, поеживаясь в утреннем тумане, несколько примерных второклашек. Они глазели на меня, как на невиданное чудо — столь рано мы, старшеклассники, в школе, как правило, не появлялись. О дальнейшем вспоминать неприятно — зачет по биологии я провалила, дома меня ждали разгневанные родители, успевшие переговорить со злобным стариканом. Впрочем, это не имеет отношения к теме рассказа… Сразу после уроков я окликнула Петьку:

— Толкачев, у меня к тебе дело государственной важности!

Как назло, реплику услышала Светка Акулиничева и тотчас же прошептала что-то на ушко своей подруге, круглой отличнице Таньке Панкратовой. Обе захихикали и покосились в сторону Петьки. Еще в конце прошлого учебного года Акулиничева объявила всем и каждому, что у Толкачева намечается серьезный роман с Барышевой, и теперь, наверное, думала, что нашла этому очередное подтверждение.

Примерно через полчаса, сидя на скамейке в сквере, я подробно рассказывала Толкачеву о жутких событиях этой ночи. Он сперва молчал, а потом поинтересовался:

— Ты, Барышева, случайно не того, — и покрутил пальцем у виска, — не переучилась?

— А что, похоже?

— В принципе — да. Странные какие-то у тебя видения.

— Может, скажешь, что и Зизи с Сергеем никуда не исчезли? Сидят себе дома и смотрят телевизор? Петька, ты же сам видел, в комнате все переменилось, исчезли холсты, подрамники, пол сгнил, стекла вылетели. Не могло такое произойти за одну ночь! Как мне доказать, что все случившееся реально?

— Никак. Ты и сама не веришь.

— Хорошо, Петька. Я расскажу все, что думаю, и попрошу об одном одолжении, а ты решишь, согласиться или нет. Договорились?

— Ладно.

— Я где-то слышала фразу — "если очень долго смотреть на бездну, однажды она посмотрит на тебя". Мы своими глупыми играми привлекли внимание какой-то злой силы, она следит за нами, а иногда, развлекаясь, демонстрирует свои возможности. Когда ей надоест играть, она превратит нас в соляные столбы, мерзких пауков, а скорее всего просто утащит в ад. Надо оторваться от преследования, запутать следы.

— Ну и самомнение у тебя, Барышева, неужели ты надеешься перехитрить самого черта?

— Просто пытаюсь спастись, уцелеть. И вообще…

Наверное, я слишком легко, не по сезону была одета, холод вдруг накрыл меня ледяной волной, пробрал до костей, кажется, даже затронул душу Неприятное ощущение прошло очень быстро, но я отвлеклась от разговора, рассеянно глядя на пустынную аллею сквера. По усыпанной тертым кирпичом дорожке одиноко брел старичок в клетчатом шарфе. У него была неровная, странная походка.

— Эй, Виктория, тебя и днем посещают призраки?

• Предыдущая
• 5/36
• Следующая