Призраки рядом с тобой - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/36
• Следующая

— Дух, ты здесь?

— Да-а-а… — подтвердил Юрка.

Наш медиум на реплику на отреагировала и вновь поинтересовалась:

— Дух, ты здесь?

Дикий, невообразимый вопль сковал мою душу ужасом. Задетая локтем свеча упала, и комната погрузилась б полный мрак. Когда глаза привыкли к темноте, стало заметно слабое свечение, исходившее из угла, в котором сидел Юрка Петренко. Внезапно безжизненный тусклый свет озарил искаженное лицо Юрки — по нему скакали крошечные сероватые язычки пламени! И вновь комнату поглотила тьма.

В дверь что есть силы ломилась Танькина мама, испуганная донесшимся криком. Перескакивая через чти-то ноги и опрокинутые стулья, я бросилась к выключателю. Нащупав кнопку, помедлила, раздумывая о том, какая жуткая картина откроется собравшимся. Решительно зажгла свет. Помню эту сцену, как "стоп-кадр" — испуганные лица, стол, залитый красным, похожим на кровь, парафином, перевернутую мебель. Все взгляды устремились на застеленную гобеленовым покрывалом тахту. Юрки там не было, как не было и следов бледного серо-голубого пламени, испепелившего его. Кто-то додумался отодвинуть защелку, и в комнату ворвалась перепуганная Панкратова-старшая:

— Что случилось?

Обнаружить Юрку не удалось. Зато Светка Акулиничева заметила крохотную горстку пепла.

— Ну и игры у вас, ребята… — натянуто улыбнулась мать Таньки, — придумано неплохо, но недостаточно правдоподобно — от сгоревшего человека остается значительно больше пепла, и дымом в комнате почему-то совсем не пахнет. А вот орать дурными голосами вам, молодые люди, не следовало — это уже не смешно.

— Но, Анна Петровна, — попытался возразить Мишка Воронов, сосед и приятель Таньки, — дверь заперта, Петренко исчез, а квартира расположена на четвертом этаже.

— Исчезновение из запертого помещения — классический сюжет. Позволю себе предположить, наш юный друг незаметно выскользнул на лестницу, и только затем вы закрыли дверь.

Она не поверила нам. И не верила до тех пор, пока на следующее утро не позвонила мать Юрки Петренко — ее сын так и не вернулся домой… Поиски Юрки в точности повторили историю с расследованием исчезновения Логиновой и Ивойлова и не дали никаких результатов.

***

Время проходило незаметно и бездарно. Я много думала, пытаясь понять логику таинственных и жутких событий, обрушившихся на мою голову, но то ли не хватало интеллекта, то ли знаний, мои размышления оставались совершенно бесплодными. Очередная подсказка пришла неожиданно и со стороны. Иногда мне кажется, кто-то пытается направить мои мысли в правильное русло, но, как говорится, "шпаргалка двоечнику не поможет", и усилия таинственного советчика пропадали впустую. А произошло следующее…

Наша неутомимая "классная", историчка Галина Ивановна, не давала расслабляться своим подопечным даже на каникулах. Этой осенью все желающие могли на пару дней отправиться в Алексино, райцентр в трех часах езды от города. Целью поездки было знакомство со знаменитой усадьбой графов Вольских, чтобы затем подготовить доклад на одну из предложенных Галиной Ивановной тем. Я решила ехать — такие путешествия сближают, а сблизиться с историчкой мне было очень даже необходимо — за первую четверть я сильно "скатилась" по всем предметам, даже по истории и литературе.

Первую короткую лекцию я прослушала уже в электричке. Оказалось, что Алексино издавна славилось залежами особой, пригодной для изготовления фарфора глины. Промысел этот возник при графах Вольских, то есть в далекие дореволюционные времена. Современное Алексино, отстроенный в пятидесятые годы поселок городского типа, также обслуживал фарфоровый завод, единственное крупное предприятие, кормившее его жителей.

Остальное я увидела Городишко производил унылое впечатление — ряды пятиэтажек из красного кирпича, чахлые деревца, громада пропыленного завода. Характерная примета — на станции и вдоль шоссе толпились тетки, распродававшие с рук посуду и керамические безделушки. Я купила забавную собачку и хотела приобрести позолоченную чашку — подарок на папин день рождения, но передумала — при моей рассеянности она бы разбилась еше по дороге домой. Оставив свои вещи в местной школе, расположенной неподалеку от станции, мы на специальном экскурсионном автобусе отправились в усадьбу Вольских.

Галина Ивановна оказалась права — на это стоило посмотреть собственными глазами — средневековый замок на просторах нашей среднерусской полосы производил незабываемое впечатление. Впрочем, в виде замка был выстроен только один из флигелей барского дома, но именно он и привлекал наибольшее внимание посетителей. Сторож, подметавший аллеи парка, поделился с нашей группой интереснейшей информацией. Оказывается, во флигеле было множество потайных комнат и даже самый настоящий подземный ход, ведущий к реке, а идея постройки столь необычного сооружения принадлежала одной из хозяек поместья, сумасбродной особе, прожившей короткую, но бурную жизнь. Рассказ заинтересовал нас, зато когда началась настоящая экскурсия и речь зашла о "характерных особенностях помещичьего быта" и "архитектуре эпохи классицизма", мы поняли, что такое настоящая скука Я незаметно отстала от приунывших одноклассников, решив осмотреть все в одиночестве, а если повезет, то и побывать в необычном флигеле. Вскоре голоса и шаги стихли. К сожалению, у двери сидела старушка-смотрительница, которая никогда бы не позволила трогать руками экспонаты, и мне оставалось только смотреть на них. Я обошла просторную комнату, разглядывая стулья с гнутыми ножками, замысловато отделанную мебель, зеркала и картины на стенах.

Темно-синие глаза смотрели на меня внимательно и строго — женщина, чей портрет я впервые увидела в заколдованной башне, вышла из-за тяжелой портьеры… Иллюзия рассеялась — стала заметна сеточка трещин, покрывающих лицо и руки, край овальной резной рамы. Передо мной висело еше одно изображение таинственной красавицы — и только! Роскошный наряд из шелка и кружев, нитка жемчуга, заменившая серебряный талисман, тщательно прорисованное лицо, не менее выразительные глаза — вот, пожалуй, и все, что отличало этот портрет от первого. Подпись под рамой гласила: "Неизвестный художник середины XIX века. Портрет графини Вольской". Подойдя к дремлюшей смотрительнице, я кашлянула — она вздрогнула и открыла глаза.

— Извините за беспокойство, — в надежде расположить собеседницу я старалась выражаться как можно любезнее, — экскурсовод, как мне кажется, уделил недостаточное внимание биографии Софии Вольской, не могли бы вы…

— Могу, деточка. О ней никогда ничего не говорят — это правда. Молчат потому, что с жизнью и смертью Софии связана страшная тайна.

Я не люблю, когда меня называют "деточкой", но столь многообещающее вступление кого угодно сделает покладистым.

— Говорят о других. — смотрительница указала рукой в неопределенном направлении, — о тех, чьи портреты висят в парадном зале. История несчастной девочки, заблудившейся в темном лесу, неинтересна авторам диссертаций и монографий. Скорее это страшная сказка, и я расскажу ее до конца. До самого конца. Ты готова?

Я молча кивнула. Необычное возбуждение пожилой женщины меня несколько удивило.

— Слушай же… Граф Владимир Львович прожил с женой почти двадцать лет. Большую часть Бремени они проводили здесь, здесь родились и умерли оба их ребенка. Горе матери облегчала только маленькая Сонечка, осиротевшая в пятилетнем возрасте племянница графа. Скоропостижная смерть супруги сделала пребывание Владимира Львовича в усадьбе невозможным, и он отправился в долгое путешествие по Европе. Годы летели незаметно. Вдали от городской суеты, под кровом дома, дремавшего в ожидании хозяина, подрастала, казалось, всеми забытая Сонечка. Со временем она превратилась в застенчивую милую девушку с чудесным голосом — эти стены еще помнят его хрустальные переливы. Прошло почти десять лет, прежде чем завершились странствия графа. Летом 1831 года Владимир Львович Вольский вернулся в свое родовое имение.

• Предыдущая
• 7/36
• Следующая