Золотое дно(изд.1952) - Немцов Владимир - Страница 18

• Предыдущая
• 18/65
• Следующая

Поднимался ветер, он нес над водой серый туман. «Будет шторм, подумал Гасанов. — Первое настоящее испытание моего подводного основания! Почему не едет Мариам? Как у нее там с проверкой чертежей нового проекта? Пересчитала ли она прочность стометровой фермы при максимальной штормовой нагрузке? Выдержат ли сравнительно тонкие трубы?..»

Ни на минуту Гасанова не покидала мысль о его новом проекте. «Может быть, так же думал о своей башне инженер Шухов? — вспомнил он о замечательном русском изобретателе. — И у него, возможно, были сомнения, когда на стопятидесятиметровую высоту железной башни поднималось последнее звено?»

Гасанов прошелся по мостику и с тревогой посмотрел на трубы, удерживающие настил, под которым играли небольшие, ленивые волны. На мгновение он себе их представил неожиданно выросшими, с седыми лохматыми космами…

Сквозь шум волн прорвались голоса и рокот моторки. К причалу подошла лодка.

«Ну вот, наконец-то Мариам!» подумал Гасанов и поспешил навстречу.

Его ждало разочарование: это была не Мариам, а Григорян, приехавший совсем не с теми операторами, о которых думал Гасанов.

В лодке стояли три молодых парня: это были сотрудники «плавучей лаборатории».

Смышленые ребята в течение нескольких дней обучались нехитрой премудрости — дежурить возле знакомых им приборов, установленных на опытном морском основании системы Гасанова. От них требовалось немногое: подробно вести технические дневники да при необходимости отремонтировать какое-нибудь из многочисленных реле или электронный переключатель.

Саида все-таки убедила директора и Рустамова, что автоматика, которой она занималась в институте, не требует дежурных высокой квалификации. Пусть на этом деле совершенствуется молодежь! Ведь это будущие рабочие, особой формации — они уже сейчас могут познать, каким станет труд при коммунизме…

…Лодка никак не могла пристать к островку. Она металась около него, подпрыгивая на волнах.

Гасанов подбежал к штурвалу воздушного волногасителя и повернул его.

Заклокотали, вырываясь из-под воды, пузыри, и около настила сразу образовалась тихая гавань. Волны не могли перейти рубеж, ограниченный воздушным молом.

Ребята один за другим выпрыгнули на дощатый настил.

— Так где же твои специалисты, Григорян? — спросил не без иронии Гасанов. — Ты, кажется, должен был их привезти?

— Они со мной, Ибрагим Аббасович, — с заметной обидой ответил Григорян. — Замечательные ребята! Учились на наших курсах. На практике в Сабунчах работали. Теперь здесь со мной пока останутся. Учить буду. Да? — добавил он с характерной интонацией, особенно распространенной в Баку.

— Научишь! — хмуро заметил Гасанов. — Старики у нас говорят: «Нынешний воробей прошлогоднего чирикать учит». — Он вдруг почувствовал, что зря обижает ребят, но уже не мог сдержаться. Может, и эти не учиться, а учить пришли?

— Зачем так говоришь? — искренне защищал своих подопечных Григорян. — Это не такие ребята! Спроси у Мариам. — Он взмахнул руками, как мельничными крыльями.

Гасанов зашагал к вышке, затем снова вернулся к ребятам: хотелось загладить вину перед ними.

— Ну, смотри, Григорян! Тебе с этими специалистами работать.

— Головой отвечаю, Ибрагим Аббасович!

Критически, с пристрастием осматривал ребят инженер Гасанов.

Они выстроились перед ним, одетые в серые ладные комбинезоны с блестящими застежками. Стиснув зубы, молча стояли они и, не моргая, смотрели на строгого инженера.

«Я же просил привезти настоящих, знающих свое дело техников! думал он, расхаживая взад и вперед. — А мне навязывают детский сад… Правда, весь процесс выкачивания нефти здесь полностью автоматизирован. Делать тут нечего: за всем наблюдают приборы да механизмы. Но неужели Саида, а с ней и директор позабыли, что на этом опытном основании сосредоточена разная сложная техника: насосы, моторы, компрессоры, всякие электронные приборы? В них кое-что понимать надо. А тут…»

Он взглянул на рыжеволосого парня: у него еще не пропали детские веснушки.

— Ну хорошо… Попробуем. — Инженер вздохнул и устало сказал: — Я мало верю во всю эту затею. Но если уж вас прислали сюда, то прошу понять, что вы здесь не просто рабочие, а сотрудники научно-исследовательского института. Рабочий день — четыре часа. Точность и аккуратность во всем! Будете вместе с мастером следить за сложными приборами, а это не так просто. Вам еще надо многое знать и многому учиться.

— Постараемся, товарищ Гасанов, — смотря на носки своих ботинок, проговорил Степунов.

— Разрешите спросить? — услышал Гасанов робкий голос маленького Али.

— Пожалуйста, спрашивай.

— Нам говорила товарищ Керимова Мариам, что вы скоро построите вышку на самом глубоком месте. Правда это?

Гасанов нехотя ответил:

— Очень скоро!.. Очень… Думаю, что строить будем вместе, когда вы тоже станете инженерами. Постарайтесь поскорее!

— Постараемся, — пряча улыбку, серьезно заметил Степунов.

Не оборачиваясь, Гасанов направился к мостику.

Откуда-то издалека примчался ветер и сразу завил гребни волн в кудрявую белую гриву. Словно играя, бросались волны под дощатый настил, чтобы через секунду вынырнуть с противоположной стороны и помчаться к берегу. Издали гребни волн казались фантастическими белыми дельфинами.

Лиловая туча на горизонте опускалась все ниже и ниже. Исчезли вышки дальних буровых — туча накрыла их своим туманным пологом. И нет больше в море ни вышек, ни островов, остались лишь лохматые волны и темное, грязное небо.

Гасанов поджидал лодку с Мариам. Он знал, что, несмотря на штормовую погоду, она все-таки приедет.

Ветер с воем промчался сквозь железный переплет вышки. Гасанов взглянул на часы. «Поздно! Надолго задержалась, — подумал он. — Хотя бы по радио сообщила результаты проверки! Знает, что беспокоюсь…»

Волны подскакивали высоко, почти до самого мостика, как бы стараясь перепрыгнуть через него, и, угрюмо ворча, лезли на стальные трубчатые устои.

Словно пробка, взлетая на гребень и пропадая, лодка приближалась к вышке. Временами казалось, что она прыгает на одном месте и не в силах перескочить барьеры волн.

«Да, это Мариам», решил Гасанов, всматриваясь в даль до боли в глазах.

Вдруг лодка исчезла, накрытая волной… Вот она опять появилась.

С тревогой, затаив дыхание, следил Гасанов за лодкой. Кажется, что она уже совсем близко, почти рядом — осталось не больше десятка метров. Уже можно было рассмотреть двух человек: Мариам, свернувшись в комочек, сидела рядом с мотористом и держалась за борт.

Лодка прыгала возле дощатого острова. Она еще не успела зайти в невидимую гавань, за воздушный мол. Здесь нужно быть особенно осторожным: можно разбиться о железный переплет.

Еще немного… Задний ход… Лодка уже за воздушным молом!

Мариам выпрыгнула на мокрые доски, слегка поскользнувшись. Гасанов быстро протянул ей руку и, отведя к вышке, спросил:

— Проверили?

Мариам ничего не ответила, обеспокоено посмотрела на ребят, столпившихся около кабинки с приборами, и торопливо побежала по мостику в комнату отдыха.

Защемило сердце. «Почему она ничего не сказала? Она же все знает. Проверка решит многое… Неужели позабыла?» думал Гасанов, с надеждой и тоской провожая глазами маленькую фигурку Мариам.

Ветер усилился. Он выл и бесновался на вершине железной башни, хлопал оторванной доской, гремел, ударяя ею по железу. Казалось, что где-то наверху гудел неведомый колокол.

Волны перекатывались через мостик, взлетая на настил, и, шурша, разбегались по доскам. Они ударяли снизу — и тогда вздрагивала дощатая палуба на пятидесятиметровых железных ногах.

Лодка, поднятая ребятами на островок, была закреплена канатами.

Мариам на минуту задержалась у входа в комнату отдыха, с тайной гордостью наблюдая за своими питомцами. Как-то они себя дальше покажут?

Воспитывая этих молодых комсомольцев, Мариам старалась привить им любовь ко всему новому, показать романтику в профессии мастера-нефтяника. Ребята почувствовали, что в любом деле надо прежде всего найти применение своих творческих сил — тогда оно покажется удивительным и интересным…

• Предыдущая
• 18/65
• Следующая