Девушка с ароматом ночи - Эштон Броди - Страница 17

• Предыдущая
• 17/59
• Следующая

— Э-э-э… привет. Мы должны назвать свои имена? Или что? Э… Юлиана Тейлор?

Он посмотрел на нас так, будто мы сделали что-то абсолютно противозаконное, и я подумала, что, если нас арестуют, отец ни за что не станет меня вытаскивать. Но громила повел ручкой по списку и остановился где-то на середине.

— Юлиана Тейлор и гость.

Я улыбнулась, когда он сказал «гость», как будто это было мое имя или что-то такое, но он не заметил. Он отцепил конец бархатной веревки. Мы оказались внутри.

Клуб был переполнен самыми нарядными людьми, каких я когда-либо видела. Музыка гремела, и я всем телом ощущала вибрацию ее басов. По обеим сторонам зала располагались приватные кабинки, закрытые занавесками, там сидели знаменитости.

Оказавшись внутри, я поняла, что едва ли встречу здесь кого-нибудь из знакомых. Сесть было некуда. Да и встать тоже было мало куда возможно. И хотя я надела свой лучший клубный наряд — ну хорошо, свой единственный клубный наряд — в сравнении с остальными я казалась себе сиротой из «Оливера Твиста». Юлес всматривалась в толпу, вероятно, думая о том же. Может быть, мне следовало остаться дома. Посмотреть матч с Джеком.

— Гляди! Там Мередит Дженкинс. — Юлес указала на большой стол в другом конце зала. — Как она сюда попала?

Юлес встретилась с Мередит взглядом и помахала ей. Мередит кивнула и повернулась к своей соседке, которая была мне не знакома.

— Пойдем туда, — сказала Юлес.

— Но она не то чтобы приглашала нас.

Юлес пожала плечами.

— А куда еще нам идти?

«Могли бы пойти домой», — подумала я, но отправилась за Юлес. Мередит улыбнулась, когда мы подошли, но определенно не собиралась приглашать нас за свой стол.

— Привет, Юлиана, Никки. Как вы попали внутрь? — Вопрос не прозвучал грубо. Простое любопытство.

— Шон внес нас в список, — ответила Юлес.

Пережив несколько неприятных моментов, я решила тащить Юлес обратно, пробираясь к выходу, но тут поднялся парень, сидевший на другом конце стола. Сразу стало ясно, почему Мередит так странно себя вела.

Это был высокий парень в черной футболке и джинсах, выглядящих довольно просто, но это была та простота, что стоит больших денег. И я знала его. Не лично, но знала, кто он. У меня дома были оба его диска, а эти светлые волосы я не спутала бы ни с чем. Это был гитарист «Мертвых Элвисов». Коул.

Я рассмотрела остальных парней за столом. Вся группа была в сборе: второй гитарист Максвелл, басист Оливер и барабанщик, имя которого я не могла вспомнить. Может быть, Гевин? Как Мередит оказалась в их компании? Потом я вспомнила ходившие в школе разговоры о том, что Мередит дружит с какими-то музыкантами. Похоже, так оно и было.

Коул посмотрел прямо на меня.

— Мы можем потесниться. — Он вышел из-за стола и кивнул мне. Мне. Не Юлес. — Мы можем посадить тебя здесь. Мер, освободи немного места для ее подруги, ладно?

Мередит растерянно взглянула на Коула и подвинулась так, что Юлес смогла сесть в угол на диванчике. Я скользнула на другой диванчик, где сидел Коул, и он сел рядом со мной, так что я оказалась зажатой между Коулом и Максвеллом. Сердце у меня бешено колотилось. Не то чтобы я была их сумасшедшей фанаткой — у меня не было татуировки в виде скелета Элвиса — но это был первый раз в моей жизни, когда я встретилась со звездой. У меня даже ладони немного вспотели.

Коул протянул мне руку. Пожать ее было непросто, так как мы сидели слишком близко друг к другу, и я постаралась сделать это побыстрее, мне не хотелось, чтобы он запомнил меня как девушку с потными ручонками.

— Коул Стоктон.

— Да, я знаю. Я — Никки Беккет. — Он пару секунд молча смотрел на меня. Я почувствовала, как у меня краснеют щеки. — А вы разве не должны быть где-то там? — я махнула рукой в сторону отдельных кабинок с занавесками.

— Да нет. Это для знаменитостей, — на лице его появилась улыбка, которую можно было продавать в Интернете за деньги. На нем было несколько серебряных браслетов и цепочка с серебряным крестом. На каждом пальце татуировка в виде кольца, а в руке он держал какую-то треугольную штучку, которую вертел между костяшками пальцев. Похоже, гитарный медиатор. Раньше я видела, как подобным образом вертели монету.

— Беккет, — сказал он. — Родственница мэра Беккета?

— Это мой папа. Ты знаешь, как зовут мэра?

Он пожал плечами.

— Видел в газете, — он понизил голос и произнес с интонацией телекомментатора: — «Мэр Беккет читает малышам в детском саду сказку о пушистом зайчике».

Я улыбнулась.

— Новостей поинтереснее не нашлось, наверное.

— А они тут вообще бывают? — Он подмигнул.

Остальные ни о чем не говорили. На нашем конце стола все смотрели на Коула с Максвеллом, будто ждали от них чего-то. Я подумала, что, наверное, со знаменитостями всегда так: все смотрят на них в ожидании представления. Но Максвелл ничего не делал, а Коул просто болтал со мной, и музыка звучала так громко, что никто наверняка не слышал нашего разговора.

Мередит сверлила меня взглядом. Она казалась раздраженной.

Я наклонилась к Коулу и понизила голос:

— Так, ты и Мередит?.. — Какое слово употребила бы тут рок-звезда? Встречаетесь? Вместе? Пара?

Пока я перебирала разные варианты в голове, Коул смотрел на меня с ухмылкой. Он и не думал помогать мне, отчего я еще больше смутилась.

— …вы… ну, ты понимаешь? — Я махнула рукой, надеясь жестом восполнить недостаток слов.

Он приподнял одну бровь.

Да что же это? Я же и так понятно выразилась? Я вздохнула.

— Не важно.

— Нет, не сдавайся. — Коул теперь откровенно улыбался. — Ты хочешь сказать, что мы… — он поднял вверх указательные пальцы и, соединив их, громко чмокнул губами.

Я не могла не рассмеяться.

— Ты надо мной издеваешься.

Он провел рукой по лицу, убрав с него улыбку.

— Прости. Нет, я не с ней. Но Мередит и Макс… — Он сплел два пальца, обернув один вокруг другого. Я покраснела и закрыла его руки своими, чтобы он перестал, но тут щеки мои вспыхнули еще больше, потому что я держала его руки в своих.

К счастью, в этот момент официант принес напитки. Он, должно быть, рассчитывал на хорошие чаевые, так как постоянно следил, чтобы напитки не заканчивались — какие-то коктейли для группы и газировка для остальных. За следующий час людей заметно прибавилось, при этом никто не уходил. Я потеряла счет поклонникам, которые подходили к нашему столику и просили автографы у Коула и Максвелла. Выдержки у этих фанатов было побольше, чем у меня.

Коул расписывался на салфетках, клочках бумаги, даже на руке одной девицы, и все это время продолжал болтать со мной. Будто это было в порядке вещей — спрашивать меня, куда я собираюсь поступать после школы, и в то же время держать перед собой руку другой девицы и писать на ней фломастером.

Это было невероятно. Музыка, напитки, голос Коула — все вместе это скоро помогло мне забыть, что я здесь чужая. Но тут я увидела знакомое лицо в баре. Это был Карл Фолькер, адвокат, который вел дело против пьяного водителя, убившего мою мать. Суд должен был начаться через несколько недель, и я избегала любых новостей о нем. Новая волна тоски захлестнула меня, и я уставилась на блестящую металлическую поверхность столика, изо всех сил стараясь не заплакать. Удивительно, насколько легко мне было разрыдаться. Каждый раз, когда меня охватывала грусть — а это часто случалось с тех пор, как умерла мама, — я всегда старалась думать о Джеке и о том, что теперь мы вместе. Это был мой способ почувствовать себя счастливой.

Я представила себе, как Джек сидит дома, смотрит игру, одной рукой обнимая меня. Я закрыла глаза и улыбнулась, на пару секунд совершенно забыв, что я не одна. Очнувшись, я подняла голову. Коул смотрел на меня со странным выражением на лице.

— Ого. Ты самый счастливый грустный человек из всех, что я знаю.

— Что?

— Или самый грустный счастливый, — уголок его губ пополз вверх. — Не знаю точно который. — Он придвинулся немного ближе, так что я почувствовала на лице его дыхание. Пиво и сигареты. — Нет. Самый счастливый грустный.

• Предыдущая
• 17/59
• Следующая