Я родом из СОБРа - Зверев Сергей Иванович - Страница 21
- Предыдущая
- 21/52
- Следующая
– Уходим, – негромко сказал проводник, присел на корточки рядом с корчащимся на мерзлой земле человеком и несколько раз сунул лезвие ножа в песок со снегом, очищая его. Затем он быстрым шагом пошел навстречу группе не оглядываясь, и Алексей за ним.
Когда они зашли под арку дома, Чижов не выдержал и посмотрел назад. Боевик лежал в нескольких метрах от лавочки, головой в том направлении, откуда он пришел. Ноги он поджал под себя, а автомат так и не тронул. Шевелиться он уже перестал.
– Напоролись, – вполголоса сказал проводник, прижимаясь к стене и показывая Алексею, чтобы тот остановился. – Придется обходить, блин.
– Ты что, понимаешь по-чеченски? – спросил Алексей, внимательно обшаривая глазами улицу и держа палец на спусковом крючке.
– Немного, – ответил проводник, глядя в том направлении, откуда должны подойти собровцы.
Потом времени на болтовню не было. Группа удачно прошла до нужного места и сумела ударить в тыл боевикам, занявшим позицию на перекрестке за мешками с песком. Собственно, боя, как такового, не было, так как неожиданный огонь с тыла произвел шокирующее действие на чеченцев, и они быстро отошли, посылая очереди куда попало. Алексей твердо знал, что он сумел попасть в двоих, они упали, но в том, что он их убил, уверенности не было. Позже он осмотрел место обороны, увидел кровь на разбитом асфальте, но трупов не обнаружил. Чеченцы унесли их с собой. Только в середине, в углублении между мешками, лежал светловолосый парень с короткой стрижкой. Труп явно не трогали, только забрали оружие. Скорее всего, это был наемник, которых уже много стало появляться в Чечне. Пуля прошла ему в спину, под бронежилет. Внешних повреждений на нем заметно не было. Это и неудивительно. Пуля калибра 5,45 летит, вращаясь с бешеной скоростью и слегка покачивая «носиком». Твердой центровки вокруг своей оси у нее нет, это специально учитывалось конструкторами. При попадании в тело она тут же начинает кувыркаться и рвать внутренние органы. Наверное, пуля, не имея выхода из тела (погибший был в бронежилете), несколько раз ударилась о пластины «броника» и продолжила свои смертоносные зигзаги внутри тела. Впрочем, это особенно никого не интересовало. Труп быстро оттащили в сторону и заняли оборону. Только Алексей иногда посматривал в сторону заваленной щебнем канавы, откуда торчали ноги в добротных американских натовских кроссовках («гартекс», одинаковы удобны летом и зимой, не промокают и одновременно обеспечивают хорошую вентиляцию; америкосы уважают своих солдат и делают им хорошую обувь). Алексей первый раз в жизни отбросил в сторону труп, как мешающее проезду телеги препятствие, и поэтому чувствовал себя немного неудобно, но война не позволяет относиться к смерти с душевным трепетом, на это расходуется непозволительно много времени и душевных сил, и к этому Чижову еще надо было привыкнуть.
Снова укрепившись в доме, группа спецназа позволила себе короткий отдых, так как пехоты подошло достаточно. Затем чеченцы предприняли ряд контратак, чтобы вернуть себе стратегически важный перекресток, и Алексей отбивал бесконечные нападения боевиков, постоянно меняя свое местоположение. У них уже двух убили пулеметчиков, так как снайперы засекали неподвижный пулемет и сосредоточивали на нем огонь, выводя расчеты из строя. По вечерам Алексей старательно чистил винтовку, нагара в стволе и на затворе за день собиралось достаточно, и можно было ожидать отказа оружия в любой момент.
Через несколько дней к дому, который удерживал СОБР вместе с пехотой, подскочил грязный БТР с пулевыми отметинами на броне. Алексей, не веря своим глазам, уставился на него. Это была их машина. Из люка быстро выбрался человек и спрыгнул на землю, держа оружие наготове.
– Эй, братва, у вас СОБР есть? – крикнул он, пытаясь перекричать недалекий грохот очередей.
– Есть! – обрадованно заорали ему в ответ. – Игореха, ты, что ли?
– Влад, мать твою! Живой, блин?
– Да живой пока! – весело ответил ему командир группы, догадываясь, что будут какие-то изменения в их собственной войне. Раз их нашли, значит, они кому-то нужны, а это маленькая передышка. Уже хорошо.
– Грузимся в БТР! Генерал нас всех собирает!
– Подгоняй свою телегу! Кто там за рулем? Андрюха?
– Да!
– Тогда он сможет. Херачь сюда, прямо через мешки! Улица простреливается, нам перебегать надо.
Человек в камуфляже быстро запрыгнул в люк (долго находиться на «броне» не рекомендовалось, на высоте почти двух метров любой представляет собой прекрасную мишень, видную издалека), и боевая машина взревела дизелем, выбросила синий дым и двинулась на груду мешков, перегородивших улицу.
Уже в своем расположении, когда собровцы, не торопясь (уже не стреляют), выбирались из БТР, Алексей заметил несколько бороздок на броне возле водительского люка.
– Что, Андрюха, не получилось убить тебя? – кивнул он на люк.
Водитель неторопливо курил, разглядывая синий дымок сигареты. Внезапно Чижов поймал себя на мысли, что не перестает оглядываться по сторонам, хотя они уже находились, по городским меркам войны, в глубоком тылу.
– Да ну их на хер, – глухо раздалось из глубины боевого отсека. – Ты же знаешь, какая видимость, когда по-боевому идешь... Ни черта не видно... Вот я люк и открыл, чтоб лучше было. А снайпер хотел в открытый люк попасть, несколько раз стрелял; я чувствовал, как пули по броне щелкали... – Водитель копался со шлемом, регулируя внутреннюю связь.
Алексей машинально кивнул. Он знал, что такое «идти по-боевому». Это значит, что все люки закрыты и водитель наблюдает обстановку и дорогу только через триплексы. В программу обучения каждого офицера СОБРа входило вождение БТР. Через приборы наблюдения действительно ничего практически не видно – это не широкое лобовое стекло автомобиля. После этого опыта Чижов уже не удивлялся, встречая на чеченских дорогах разбитые и раздавленные военной техникой легковые машины. Необычайно узкий обзор из триплексов просто не дает водителю вовремя замечать помехи на дороге и реагировать на них.
– Я и шел «по-походному...» – договорил Андрей, протягивая шлем Алексею. – Давай надень, связь проверим.
– Ну ты даешь, – покачал головой тот. – На улицах Грозного «по-походному»… – Это значит, что незащищенная голова водителя торчит из люка для лучшего обзора обстановки. – Псих...
– Я знаю, – улыбнулся Андрюха и прижал ларингофоны к горлу. – Я – Псих, как меня слышно?
– Псих, я – Сумасшедший, слышу тебя хорошо!
Алексей улыбнулся, стащил шлем с головы и устало сказал:
– Пойдем, сто грамм сделаем, что ли... Там сейчас ребята сообразят...
– Пойдем, брат... – Водитель медленно вылез на «броню» и закурил. Он сильно провел рукой по лицу и помотал головой. На щеке осталась грязная полоса. Они оба молчали, докуривая свои сигареты и раздумывая над тем, что все-таки война – это тяжелая работа. И не всегда она благополучно заканчивается.
Генерал отзывал группу домой. Оперативная обстановка в регионе резко осложнилась, и оставшаяся часть СОБРа не справлялась с нагрузкой. Люди уже жили в подразделении, благо там имелся душ, спальное помещение и кухня. Семьи они видели редко, успокаивая их тем, что выдалась внезапная командировка в Ставрополье. Матери в это верили или хотели верить, только отцы хмурились и не отходили от телевизора, когда показывали новости. Сын все равно правду не скажет, не положено ему, так хоть, может, что по телику покажут.
БТР и «Урал» пришли на родную базу поздно вечером. В кузове было холодно, и поэтому пришлось принять «наркомовские» сто граммов. Молодые ребята с удивлением заметили, насколько быстро отвыкли от мирной жизни. Они жадно рассматривали девушек и с удовольствием комментировали их внешность и походку. До них постепенно доходило: из какого ада они вырвались живыми. Но когда колеса БТР прогрохотали по листу железа, случайно брошенному на дороге (звук был довольно сильным и хорошо различим, создалось впечатление, что прогремела автоматная очередь), то они сразу же вернулись в войну. Машины резко увеличили скорость, уходя из зоны возможного обстрела, и на «броне» никого не осталось, все посыпались в десантный отсек. Наводчик в башне закрутил рукоятки, пытаясь засечь вероятного противника. Откинулись броневые заслонки на борту БТР, и оттуда выставились стволы автоматов. Что это был за звук, сообразили, только проехав пару километров. Облегченно выругавшись, Влад скомандовал отбой боевой тревоги.
- Предыдущая
- 21/52
- Следующая
