Бункер - Зверев Сергей Иванович - Страница 23
- Предыдущая
- 23/53
- Следующая
– Угощайтесь, – предложил он, пожав коллегам ладони. – Как вам вагончик?
– Дешево, удобно и со вкусом, – пошутил Вальтер, разламывая свежую сдобу. – Спасибо вам, дружище. Теперь мы можем ездить налегке.
– Вы еще не приступали?
– Мы немного проспали и приехали недавно. Только что выпили кофе и собирались начать. Акаковы ваши планы?
– Увы, сегодня я не смогу помочь– готовлюсь к конференции, на которой должен прочитать доклад.
– Не беда, – подбодрил Вальтер. – Мы привыкли работать втроем. Ктому же у нас теперь есть крыша, под которой можно спрятаться и от дождя, и от солнца. Так что не беспокойтесь и спокойно занимайтесь докладом…
* * *
Пока Бруно копался на площадке, создавая видимость раскопок, Вальтер и Мартин отправились в подвал Дома советов.
За пару ходок они перетащили несколько сумок и чехлов: два мощных фонаря, две лопаты и корпус магнитометра с пучком проводов в прочном шланге. Это были составляющие части того инструмента, который предстояло собрать перед началом разрушения железобетона.
Мартину Вальтер дал задание разыскать в недрах нежилого здания большой кусок фанеры или ДВП. Фанерой он хотел прикрывать на время инструменты, а затем замаскировать дыру в бетонном полу. Метод был не очень надежным, но второй способ, рекомендованный Рустом, казался излишне канительным. Им Вальтер решил воспользоваться позже.
Мартин приволок с третьего этажа огромный кусок фанеры. Парни аккуратно сложили в углу инструмент и прикрыли его этим куском.
Покончив с предварительной подготовкой, они направились на площадку.
– Хочешь приступить ночью? – спросил Мартин.
– Не стоит рисковать. Ночью отдохнем, выспимся… Станислав занимается докладом и не помешает нам. Так что завтра приступим…
Глава пятая
Российская Федерация; Москва
Черногория; Подгорица– Будва
Несколько дней назад
Все девять часов лета с Сахалина до Москвы я проспал мертвецким сном. Кто-то из моих парней на соседних креслах попивал коньячок; сопровождавший врач не отходил от раненого американца, занимаясь его руками и общим состоянием; Горчаков взволнованно мерил шагами салон небольшого самолета; молоденькая официантка разносила прохладительные напитки и подносы с подобием обеда. Ая безмятежно спал. Без сновидений, без жутких воспоминаний. Ибез задних ног…
Растолкал меня Жора, когда самолет завалился на крыло, выполняя последний разворот перед посадкой.
– Вставай, конечная! – смеясь, сказал он. – Поезд дальше не идет, пассажиров просят освободить вагон.
Прищурившись от яркого света, я посмотрел в иллюминатор. Внизу проплывали знакомые подмосковные поселки: Монино, Соколово, Леониха… Наш самолет снижался, подходя к взлетно-посадочной полосе аэродрома «Чкаловский».
– Быстро мы обернулись, – зевнул я.
– Ничего себе быстро! Девять часов утюжили атмосферу.
«Ну и хрен с ним. Зато знатно поспал!»– отметил я, начиная потихоньку собираться…
– Завтра в одиннадцать утра жду всех в своем кабинете, – прощаясь у самолета, объявил Горчаков. – Директор департамента хочет лично поблагодарить каждого.
– Надеюсь, он не отменит мой отпуск? – пожал я его руку.
– Не думаю, – загадочно улыбнулся он.
На том мы и расстались. Генерал умчался на черной иномарке со служебными номерами, мои ребята сели в Мишкину «Ауди», а я отправился искать своего старенького «шведа», брошенного где-то в дальнем углу автостоянки…
* * *
На следующий день за пять минут до назначенного часа мы топтались в приемной перед дверью кабинета нашего шефа.
– Офицеры «Фрегата» прибыли? – послышался его голос в селекторе.
Нажав кнопку, дежурный ответил:
– Так точно, товарищ генерал. Шесть человек.
Однако вместо того, чтобы пригласить нас внутрь, Горчаков вышел, поздоровался и предложил пройти с ним.
Понятно– встреча с директором состоится сразу и без репетиций. Что ж, скорее начнется, скорее закончится.
Поднимаемся этажом выше, идем по длинному коридору, останавливаемся у высокой двери с хромированной табличкой.
Горчаков берется за ручку и предупреждает:
– На аудиенцию нам отведено всего пять минут.
Подмигнув, он толкает дверь и заходит первым…
Мне доводилось бывать здесь трижды. Первый раз получал орден из рук высокого начальства. Второй раз представлялся директору по случаю назначения командиром «Фрегата». Ав последний раз– пару лет назад– тот же директор впаял мне взыскание после одной провальной операции. Моей вины в том не было, но наши чиновники живут какой-то своей, малопонятной простому народу жизнью; мыслят и рассуждают тоже, мягко говоря, странно. Поэтому я воспринял тот зигзаг судьбы спокойно.
И вот четвертый визит.
Директор ждал нас. Он поднялся из-за стола, вышел навстречу. Мы встали шеренгой вдоль ковровой дорожки; Сергей Сергеевич представил каждого.
Кратковременная аудиенция не предполагала речей и прочих официозов. Горчаков сгреб со стола стопку небольших коробочек и шел за директором. Тот, пожимая каждому пловцу руку, благодарил за службу и вручал коробочку с часами.
– Это от меня лично, – покончив с вручением, отступил он на шаг назад. – Надеюсь, что ваш подвиг оценят и в более высоких кабинетах. Ну, а теперь я вынужден проститься и вернуться к работе. Желаю удачи в вашей нелегкой службе…
* * *
По дороге в кабинет Горчакова мы не удержались и раскрыли коробочки. Внутри лежали часы с дарственной гравировкой. Дорогие, эксклюзивные, швейцарские. Дома у меня уже лежали похожие– подарок от Сергея Сергеевича. Тоже дорогие и тоже с гравировкой.
Носить их было жалко– все-таки подарок. Поэтому в обыденной жизни я предпочитал не менее дорогой вариант, но более практичный. Мои часы на запястье можно было назвать гимном швейцарского мастерства. Настоящий «Oris», выпущенный ограниченной серией для профессионалов дайвинга. Корпус из титана и вольфрама, каучуковый браслет, водонепроницаемость до тысячи метров. Ну и приличная стоимость в четыре тысячи евро.
В кабинете генерал Горчаков выудил из шкафа бутылку коньяка, разлил его по бокалам и поздравил нас от себя лично.
Мы поблагодарили, выпили. Для порядка порасспросили о раненом американце, хотя с момента возвращения в Москву всем было на него наплевать.
Шеф уселся в кресло, выдал пару фраз о пленном– дескать, лежит в закрытом госпитале под особым присмотром; прооперирован и уже отвечает на интересующие нас вопросы…
После чего благодушно заявил:
– Ну что ж, молодежь, пользуйтесь моментом. Кто хочет в отпуск– пишите рапорта. Только уговор– не все сразу!
Жора толкает меня в бок и шепчет:
– Пиши, Женя. Ая пока займусь устройством дочери в музыкальную школу. Старик же обещал посодействовать, так что самое время напомнить…
Генерал двигает в нашу сторону стопку чистых листов. Трое из шестерых, включая меня, берут по листочку…
* * *
Я говорил почти правду, заявляя шефу о подступавшей тошноте при виде морской водицы. Разумеется, данная метафора была использована для усиления эффекта, однако от исполнения обязанностей командира «Фрегата» я действительно устал. Да и от бесконечных командировок тоже. Шутка ли– за последние полгода мы успели окунуться во все океаны, кроме Индийского.
Но подобное отвращение к любимому делу проявляется лишь в те часы, когда меня принуждают по пять раз на дню ходить на глубину, исследовать дно или совершать стайерские заплывы. Вобщем, обязанности и долг в больших количествах любви к профессии не добавляют. Даже если она очень нравится.
Любительский дайвинг в отпуске– совсем другое дело. Совмещение профессиональных навыков со свободой выбора и действий– это моя извечная мечта. Яготов целый год мотаться по северам и отдаленным архипелагам с мыслью о предстоящем месяце полной свободы.
- Предыдущая
- 23/53
- Следующая
