Поймать звезду - Волынская Илона - Страница 27

• Предыдущая
• 27/35
• Следующая

– Вот именно! – тем временем энергично вскричал Михаил Артурович. – Как можно так оскорблять ценителей? Публику? Искусство?

– Что за ерунда? – мельком заглядывая в экран, фыркнула Зоя Павловна. – А еще называете себя ценителем балета, Михал Артурыч! Да хоть саму Анну Павлову сфотографируй вот так на приземлении, вышел бы уродец уродцем! Возьмите любую другую Настину фотографию…

– Да? – пронзительно, по-бабьи взвизгнул Михаил Артурович. – Что ж вы не взяли другую? Эта, между прочим, вывешена на официальном сайте театра! Вашим же собственным пресс-центром! Я так понимаю, это лучшее, что там было! И вот такое… – он презрительно поглядел на поникшую Настю, – вы ставите после… Леночки! – Имя примы прозвучало как молитва.

– Настя хорошая девочка, вы чего… – немедленно запротестовала Матвейчук.

– А я совершенно согласна с Михаилом Артуровичем! – неожиданно прозвучал холодный – просто ледяной, как воздух над сценой, голос, и царственным шагом юной принцессы Кисонька вышла вперед.

– Должно же руководство театра хоть немного прислушиваться к мнению зрителей… – Кисонька кивнула Михаилу Артуровичу, от чего тот немедленно приосанился. – К мнению спонсоров, наконец!

– Это кто такая? – наклоняясь к уху Зои Павловны, торопливо прошептал Александр Арнольдович.

– Дочка той спонсерихи, которая у директора сидит, – прошептала в ответ та. – С утра тут околачивается.

– Как? – патетически вскидывая руку, тем временем вещала Кисонька. – Мы приходим в театр, чтобы приобщиться к высокому… к вечному искусству – и кого же нам предлагают смотреть в главной партии в бессмертном произведении Петра Ильича Чайковского? – Она с горестным трагизмом поглядела на Настю и безжалостно отчеканила: – Хулиганку! С молотком… – Она повелительно пошевелила пальцами, и стоявшая рядом с Зоей Павловной Катька торопливо забрала у той Настин молоток. Зоя Павловна, точно загипнотизированная, покорно разжала пальцы. – С молотком… – потрясая уликой, повторила Кисонька, – совершившая нападения на милую, беззащитную девочку! – Кисонькин указующий перст переместился на Ритку – та немедленно опустила глазки и принялась ковырять ногой сцену, изображая милую девочку.

– А если бы убила? – уже другим, деловым тоном поинтересовалась Кисонька. – Разборки с милицией вместо спектакля…

Михаил Артурович сдавленно хмыкнул и невольно оглянулся по сторонам, точно хотел убраться подальше.

– Тень на весь трудовой коллектив! – снова распалилась Кисонька. – Милиция в театре с утра до вечера, всех, все-ех проверять бы начали – кто был, кто не был, кто куда ехать собирается…

Кровь сперва бросилась, а потом разом отхлынула от лица Лены Матвейчук… и неожиданно сильно занервничали Дима и Зоя Павловна.

– Тут, между прочим, на рукоятке Настины отпечатки остались, – держась двумя пальцами за металлическое навершие, с чисто научной любознательностью сообщила Кисонька и рассеянно положила молоток на край сцены. – К тому же ваша Могилева страдает манией преследования, – выпрямляясь, добавила она. – Да-да, все слышали, как она кричала, что ее сегодня похитить пытались…

Тася сдавленно охнула, закрывая лицо руками – только широко распахнутые от испуга глаза смотрели поверх ладоней.

– Кисонька… – жалко пробормотала Настя, но та на нее даже не глянула.

– Так неужели же администрация позволит, чтоб подобная особа танцевала в нашем замечательном балете? Перед нашей замечательной публикой? В произведении нашего, не побоюсь этого слова, великого композитора? – И Кисонька застыла, с немым укором глядя на балетмейстера и Зою Павловну.

– Да! – тонким фальцетом тявкнул Михаил Артурович. На лицах балетных бродили издевательские усмешки. Но Кисонька, казалось, ничего не замечала – стояла, гордо выпрямив спину, и, кажется, еще вслушивалась в отзвуки своей величественной речи под сводами сцены.

Александр Арнольдович иронически выгнул бровь и поглядел на Зою Павловну.

Та едва заметно повела плечом. Он вопросительно склонил голову – казалось, они ведут безмолвный, только им понятный разговор. Застывшая рядом Катька услышала, как балетмейстер наконец быстро пробормотал:

– Новый агент сегодня на спектакле – гастроли в Англии. Не имеем права налажать.

– На мой взгляд – рано, – почему-то косясь на Ритку, прошептала в ответ Зоя Павловна. – Как бы потом не пожалеть. Впрочем, делай как знаешь…

Александр Арнольдович повернулся на пятках, обращаясь к труппе.

– Согласен! – громко объявил он. – За нарушение трудовой дисциплины Анастасия Могилева отстраняется от исполнения главной партии в сегодняшнем спектакле.

Настя сдавленно вскрикнула.

– Ну что поделаешь, – балетмейстер недовольно поглядел на Ритку. – Ну, ты станцуешь…

Ритка торжествующе захохотала.

Но громче всех вопила выбирающаяся из толпы костюмерша:

– Да что ж это такое! Сперва Ленины костюмы переделывай на Ритку, потом Риткины – на Настю, теперь опять по новой? Да они ж рассыплются скоро! Я же не могу… Сделайте вы им каждой по костюму, а не терзайте эти несчастные старые тряпки и меня с ними заодно…

– Вы совершенно правы, – нежно беря ее под руку, заворковал балетмейстер. – Мы так и сделаем, но сегодня-то, сегодня – только на вас вся надежда…

– Что вы замерли? – прошипела со сцены Кисонька, делая торопливые знаки оставшимся в зале Катьке и Мурке. – А ну быстро идите сюда!

Катька подхватила на руки жмущегося к ней Евлампия Харлампиевича – и сыщики «Белого гуся» растворились в темноте за кулисами.

– Ты чего устроила? – как только клубящаяся вокруг сцены толпа осталась позади, накинулся Вадька на Кисоньку.

– Катька, первым делом мы должны перед тобой извиниться! – разлетелась к Катьке Мурка.

– Нет, первым делом – я следила за Риткой… – отмахнулась Катька.

– Да знаем мы уже, знаем, что это вовсе не Настю все время пытались убить, а Ритку! – влез Сева. Катька явно обалдела. Но переспросить не успела.

– Сделайте одолжение, заткнитесь все, пожалуйста! – страшным голосом скомандовала Кисонька. И когда остальные сыщики замолчали, будто им рты скотчем заклеили, неуверенно продолжила: – Кажется… Кажется, я поняла, кто наш преступник… Все сходится. Вчера в театре ее не было, то есть, что Ритку Настей заменили, она знать не могла… Мужчина, ради которого она что угодно сделает… И главное – ногти! Ногти! – растопыривая собственные пальцы, повторила Кисонька.

– Один обломанный? – деловито поинтересовался Сева.

– Нет! – выкрикнула Кисонька и тут же понизила голос до испуганного шепота. – Но у нее все ногти очень коротко подстрижены и совсем без маникюра – еще даже жидкостью для снятия лака попахивает! – многозначительно закончила она.

На Катькином лице появилось недоумение – и вдруг она испуганно охнула. Мурка минуту подумала, чертыхнулась и энергично кивнула. Похоже, девчонки уже все сообразили.

– Может, и с нами поделитесь, в чем секрет? – неприятным голосом сказал Вадька.

– Нет никакого секрета! – раздраженная мужской тупостью, отмахнулась Кисонька. – Если приличная женщина ломает ноготь, она не ходит с девятью длинными и одним обломанным, она просто подрезает все! Но, конечно, сперва снимает лак.

– Ничего себе приличная – то на подъемнике аварию устроила, то похищение организовала! – возмутился Сева.

– А это к приличиям никакого отношения не имеет, – отрезала Кисонька. И тут же почти с отчаянием добавила: – Но я все равно не понимаю, какой у нее мотив! Ну чем ей Ритка мешает – они же как бы не пересекаются? – Она растерянно поглядела на остальных сыщиков.

– Есть только один способ выяснить, – энергично объявила Мурка. – Спросим, когда она Ритку мочить придет! Ты ведь для этого… хм… концерт на сцене закатила? – усмехнулась она, глядя на сестру.

– Легко сказать – спросим! – явно нервничая, пробормотала Кисонька. – Ритку-то я подставила – а как за убийцей следить, не подумала… Еще и правда прибьет…

С неприятным чувством в груди Катька заметила, что Сева заметно встревожился.

• Предыдущая
• 27/35
• Следующая