Где умирают сновидения? - Любимова Ксения - Страница 28

• Предыдущая
• 28/64
• Следующая

– Да, но почему он заговорил об этом накануне своей смерти?

– Простое совпадение. Наверняка Никита не в первый раз об этом заговаривает. А мысли о смерти посещали его и прежде. Но ведь раньше-то с ним ничего не случалось, ведь правда?

– Наверное, – растерянно произнесла она.

– Это самое логичное объяснение. Так что перестаньте себя изводить.

В дверь постучали, и в комнату заглянула давешняя девица.

– Может, чайку? – приветливо спросила она. – Вода только что вскипела.

– Можно, – кивнула Вика. – Вы ведь не откажетесь? – она повернулась к Марише.

– С удовольствием, – произнесла та, чувствуя, что уже успела замерзнуть.

– Тогда пошли на кухню. Там, кстати, теплее. В этой комнате я окна не успела законопатить.

Все переместились в пищеблок, и Мариша с удивлением заметила, что он прямо-таки огромных размеров. Метров двадцати пяти, не меньше. Посреди кухни стоял мольберт с нарисованным на нем пейзажем. Правда, картина была еще не закончена, но сразу бросалось в глаза, что художник – человек талантливый. Интересно, кто это творит?

Словно в ответ на ее мысли, девушка, пригласившая их на чай, взяла в руки кисть и сказала:

– Вы хозяйничайте, а мне нужно заканчивать картину.

– Рисуй, рисуй, – кивнула Вика и принялась разливать напиток.

Неожиданно чай оказался крепким и ароматным, что весьма удивило Маришу. Обычно в гостях наливали некую бурду, которая даже отдаленно не напоминала чай. Вика достала конфеты и булочки, затем нарезала лимон, налила в вазочку варенье и села рядом.

– Валюша, попей с нами чая, – сказала она, обращаясь к подруге.

– Некогда, – отмахнулась та. – Через несколько дней сдавать работу. Если задержу, удержат неустойку. Я и так выбиваюсь из графика.

– Валюша – художница, – пояснила Вика, хотя Мариша и так уже это поняла. – Хорошая у нее работа… Занимается любимым делом и получает за это деньги. Красота! Никуда ходить не нужно, общаться с людьми тоже. Благодать… А я вот рисовать совсем не умею. Руки не из того места растут.

– А кем вы работаете? – поинтересовался Эрик, отхлебывая горячий чай.

– Администратором в ночном клубе. Правда, Никите не нравилось это занятие. Он даже почти уговорил меня уволиться и перейти к нему. В секретарши. Но я не успела, – она грустно улыбнулась и развела руками.

– Бедный Никитка! – влезла Валя, не отрываясь от работы. – Я-то надеялась, что ты выйдешь за него замуж и вылезешь из этой нищеты.

– При чем здесь это, – поморщилась Вика. – Деньги дело наживное. А вот человека еще поискать надо. У меня никогда не было такого мужчины, как Никита. И, наверное, уже и не будет.

– Вы еще молодая, – не согласился с ней Эрик. – Жизнь только начинается.

– Вы не поняли, – покачала головой девушка. – Мне неважно, на каком этапе жизненного пути я нахожусь. Я говорю о человеке. Возможно, у меня будут мужчины, но это все не то. Важна сущность, а не оболочка. А Никита был единственный в своем роде. Я чувствую, что этот человек был создан именно для меня.

– Никто не знает, где найдет, где потеряет, – глубокомысленно заметила Валя. – Еще хорошо, что ты не беременна. Вот была бы трагедия.

Вика поморщилась. Отчего-то эти слова вызвали у нее неприятные эмоции. Мариша уже хотела спросить, в чем дело, но та сообщила:

– Не люблю детей. От них одна морока.

– Откуда тебе знать? – удивилась Валя. – У тебя никогда их не было.

– Мне еще не так много лет, чтобы обзаводиться потомством.

– Вообще-то двадцать два года – самое время.

– Кому как, – фыркнула Вика. – Я насмотрелась на соседку, которая родила ребенка, причем без мужа. Мне хватило!

Мариша осуждающе поглядела на девушку. Каждая женщина, в ее понимании, обязательно должна стать матерью. Вот она, например, готова хоть сейчас. Правда, Эрику дети не нужны, но это уже детали. Вероятно, Вика слишком любит себя, чтобы заморачиваться младенцем.

– Слишком много переживаний, – вдруг добавила девушка, чем очень удивила Маришу. – Представляете, у малыша сопли, а Юлька ревет, словно он болен неизлечимой болезнью. А когда у мальчишки приключилась температура, Юлька так испереживалась, что у нее тоже начался жар. Причем без всяких других симптомов. Нет, я так не смогу. Я очень близко принимаю все к сердцу. Если честно, то я даже не хочу думать о Никитиной смерти. Я гоню от себя эти мысли. Уговариваю себя, что он просто уехал в командировку и скоро вернется. Я не представляю, что будет, когда я по нему соскучусь, а он не придет! – и она тихо всхлипнула.

– Зайка моя! – заволновалась Валечка, по-прежнему не отходя от мольберта. – Мы же договорились. Ты не будешь себя накручивать и думать о плохом.

– Да помню я, – отмахнулась та, и змейка на ее руке недобро сверкнула глазами. – Извините, я ненадолго отойду.

Вика решительно встала из-за стола и направилась в коридор.

– Не обращайте на нее внимания, – произнесла Валя, отходя на несколько шагов от мольберта и привередливо рассматривая картину. – Ей действительно очень плохо.

– Мы и не сомневаемся, – влезла Мариша.

– Отец умер, мать она не помнит, а бабка находится в маразме, – продолжила та.

– Значит, Вика совсем одинока? – сочувственно спросил Эрик.

– Совсем, – кивнула Валечка. – Мы познакомились не так давно – с полгода вместе снимаем квартиру, но я успела полюбить Вику, словно сестру. Она очень хорошая. Но крайне чувствительная. В наше время нельзя быть такой. Вокруг много недобрых людей, которые так и норовят тебя обидеть. Я знаю, сама росла без родителей. Но я научилась быть сильной в этом мире, а Вика нет. Она очень любила отца. Кроме него, у нее никого не было. Бабка не в счет, она совсем сумасшедшая. Вика наняла сиделку, потому что самой ей некогда заниматься бабулей, и почти все деньги тратит на ее содержание. Она еще после смерти папы не оправилась, а тут еще один сюрприз!

– Сюрпризом это трудно назвать, – нахмурился Эрик. – Скорее трагедия.

– Именно это я и имела в виду, – махнула рукой Валя, и краска с ее кисти упала на пол. – Блин! – расстроилась она. – Опять напачкала!

– А где ее мать? – поинтересовалась Мариша.

– Не знаю, по-моему, умерла много лет назад. Вика ее плохо помнит. Ей было то ли десять, то ли одиннадцать лет. Сама она не любит об этом рассказывать, а я не спрашиваю. Зачем в душу лезть?

В кухне появилась Вика со свежим макияжем, в юбке выше колена и полупрозрачной кофточке.

– Мне пора на работу, – сообщила она. – Я вам еще нужна?

– Да куда ж ты собралась! – всплеснула руками Валя и снова капнула краской на пол. – Тебе отдыхать надо!

– Не могу я, Валюша, – помотала головой та. – Мысли разные лезут. На работе проще, там некогда думать, трудиться надо.

– Но ты же обещала побыть дома. Или забыла, что ночью тебе было плохо?

– Это все от нервов, Валечка, от нервов, – одними губами улыбнулась Вика. – Когда голова думы думает, всегда плохо выходит.

– Ну, смотри, – обиделась подруга. – Я тебя предупредила. Если опять заболит сердце, я не буду отпаивать тебя корвалолом.

– Будешь, куда денешься! – невесело хохотнула Вика. – Ты же моя единственная подружка.

– Только тебе, похоже, на это наплевать, – пробормотала та и отвернулась к мольберту.

– Мы тоже поедем, – сказал Эрик. – Если будут новости, обязательно сообщим.

Мариша натянула сапоги, куртку и только собралась открыть дверь, как раздался звонок.

– Кто это? – удивилась Вика и дернула за ручку.

На пороге, красный от смущения, стоял Савелий.

– А я вот мимо ехал, – заикающимся голосом произнес он и замер, заметив сыщика и Маришу. – Совершенно случайно… – добавил он и затих.

– Ты ко мне? – удивилась Вика.

– Ну… да.

– А зачем?

– Хотел спросить, как ты. Может, помощь нужна?

– Нет, Савва, спасибо, – покачала головой девушка и стала спускаться вниз. – Я сама справлюсь.

– Так я от всей души, – растерянно произнес парень и посеменил следом за ней.

• Предыдущая
• 28/64
• Следующая