Правда варварской Руси - Шамбаров Валерий Евгеньевич - Страница 29
- Предыдущая
- 29/164
- Следующая
Это был рядовой казак, родом устюжанин. Служил в Енисейске, был переведен в Якутск, женился на якутке Абакаяде Сичю, имел сына. Дежнев уже успел зарекомендовать себя и как воин, и как дипломат. Письменный голова Поярков посылал его всего с двумя помощниками, чтобы уговорами образумить тойонов Огеевых, грабивших соседей. Когда восстал тойон Сахей, перебив сборщиков ясака и уничтожив посланный против него отряд, для переговоров снова направили Дежнева, и он сумел привести якутов к миру. Участвовал в экспедиции Зыряна на Яну. Был послан с 4 казаками в Якутск с донесением и собранным ясаком и попал в засаду, которую устроили 40 эвенов. Дежнев в бою сразил предводителя нападавших, и атаку отбили. Доставил по назначению «казну», а в 1642 г. примкнул к экспедиции Стадухина на Индигирку и Колыму. Опять отличился в тяжелой схватке с юкагирами-омоками, убил «лутшево мужика», брата вождя, что определило победу казаков. А при возвращении Стадухина Дежнев вошел в группу, оставшуюся на Колыме.
Гаврилов без колебаний утвердил его целовальником. Нашлись и другие энтузиасты, в состав экспедиции вошли 64 человека. Летом 1647 г. на 4 кочах они вышли из устья Колымы на восток, но встретили сплошные льды. Пришлось вернуться назад. Погодные условия в этом году оказались неблагоприятными не только для них. Два казенных судна, отправившихся с Лены, не дошли даже до Колымы и зазимовали на Яне.
«Серебряная» экспедиция тоже протекала далеко не гладко — хотя и не из-за погоды, а из-за личных качеств руководителя. Отряд Колесникова и Галкина дошел до Байкала, основал Верхнеангарский острог. Но Колесников вел себя заносчиво, попытался притеснять бурят, взимать с них дополнительный ясак в свою пользу. И испортил с ними отношения. А в таких условиях выполнить поставленную задачу стало нереально. Галкин, разругавшись с Колесниковым из-за его неумных действий, отделился. Со своими людьми обогнул Байкал с севера, заложил в 1648 г. Баргузинский острог. А оттуда совершил поход на р. Шилку — то есть с опорой на местных жителей все же добрался до мест залегания серебряной руды. Успехи же Колесникова ограничились тем, что группа его подчиненных во главе с Иваном Похабовым перешла по льду озеро и исследовала южный берег Байкала.
А в «Студеном море» корабли поднимали паруса для новых странствий. Ледовая обстановка в 1648 г. оказалась намного лучше, чем в прошлую навигацию. И мангазейская экспедиция Якова Севенова прошла из Хатангской губы до устья Анабары, собирая ясак — что вызвало конфликтную ситуацию между Мангазейским и Якутским уездами. Граница между ними оставалась неопределенной, и каждый считал земли по Анабаре «своими».
Тем временем в Якутске Стадухин, произведенный за открытие Колымы в пятидесятники, заинтересовал воеводу Пушкина поисками «Погычи». Стоит особо отметить, что в наказе, который дал ему воевода, приводились сведения, собранные землепроходцами у коренного населения — и указывалось, что напротив устья «Погычи», где-то на северо-востоке, лежит большая «новая земля», и что ее посещают люди с «этого берега». То есть под «Погычей» имелась в виду р. Анадырь, и русские уже знали, что за проливом лежит другой континент! По пути Стадухин подчинил себе кочи, застрявшие прошлым летом на Яне. К нему присоединился с отрядом и пират Бугор, которому, видать, надоело хулиганить и бражничать.
Но пока они добирались до Колымы, Попов и Дежнев повторили попытку прорыва на восток. На этот раз добровольцев собралась еще больше. Примкнули Афанасий Андреев и Бессон Астафьев, приказчики купца Гусельникова, решившие поторговать в неведомых краях и везшие товаров на 1073 руб. Пришел на Колыму с ватагой и второй пират, Анкудинов — буйный, своенравный, он потребовал от Втора Гаврилова, чтобы целовальником экспедиции назначили его, а не Дежнева. Но начальник по понятным причинам отказал. А Попов взял с собой в плавание и женщину-якутку, с которой сошелся в Сибири, имя ее осталось неизвестным. В июне 105 человек на 7 кочах отчалили из Среднеколымска, спустились по реке и вышли на морские просторы. Снаряжение экспедиции было довольно хорошим для того времени. На судах имелись компасы-«матки» двух видов, «вставные» — корабельные, и портативные — «матки в кости». Только приказчики Гусельникова взяли, судя по их росписи, 13 «маток в кости». Использовались и другие навигационные приборы — глубинный лот, солнечные часы. Такие вещи серийно изготовлялись русскими мастерами.
Но корабли, строившиеся «по надобности» на Лене или Колыме, конечно, уступали в прочности и надежности судам, сходившим со стапелей Холмогор и Архангельска. Это и сыграло свою роль. В Чукотском море эскадра попала в бурю, два коча погибли, еще два унесло в неизвестном направлении. До пролива, который сейчас называется Беринговым, дошли только суда Попова, Дежнева и Анкудинова. Но снова попали в шторм. Корабль Анкудинова разбило волнами, он стал наполняться водой. Дежнев, рискуя своим кочем, подошел к нему бортом к борту и снял экипаж. Где-то поблизости от Берингова пролива два уцелевших судна причалили к берегу. То ли из-за тесноты, то ли все еще тая обиду, что целовальником стал Дежнев, Анкудинов перешел от него к Попову. Мореходы начали было чинить такелаж, но местные чукчи отнеслись к ним враждебно. Обнаружив стоянку, собрали соплеменников и атаковали, обрушив град стрел. Попов получил ранение.
Экспедиции пришлось уходить в море. И через два с половиной месяца после отплытия с Колымы она обогнула «Большой каменный нос», который впоследствии назовут мысом Дежнева. Обнаружив таким образом «край и конец земли Сибирской». Отряд Попова и Дежнева открыл и исследовал острова Диомида, Ратманова, Крузенштерна… Но опять налетела буря и разъединила суда. Коч Попова она погнала на юг, а корабль Дежнева долго носила по волнам и бросила к Корякскому хребту. 1 октября его выкинуло на берег южнее р. Анадырь. Тут 24 морехода оставили разбитое судно и пешком выступили на север — сориентировавшись и почему-то зная, что искомая река должна быть там.
Шли десять недель, голодали. Когда достигли реки, 12 человек отправились вверх по замерзшему руслу искать оленеводов. Блуждали 20 дней, так и не обнаружив никого. На обратном пути от голода совсем ослабли и остановились лагерем, отправив Фому Пермяка, Сидора Емельянова и Ивана Зырянина за помощью. Они кое-как доковыляли до становища Дежнева. Была выслана подмога, но место, где остались 9 несчастных, так и не нашла. Видимо, умерли, и их занесло снегом. А живые обосновались в устье р. Анадырь, соорудив избу-зимовье. Пропитание добывали охотой, рыбалкой, собирательством. За зиму голод и цинга унесли еще троих…
И все же выносливость, энергия и внутренняя сила русских людей XVII в. выглядят просто непостижимыми! Даже можно сказать — фантастическими. Их осталось всего 12 из 105! По сути, они стали «робинзонами», потерпевшими крушение на суровых полярных берегах… Но тем не менее думали отнюдь не о том, как спастись и вернуться назад. А о том, как выполнить задачу, ради которой отправились сюда! Едва потеплело и люди оклемались от страшной зимовки, они построили лодки и поплыли по реке, поставили несколько ясачных зимовищ. Встретили юкагиров-оноулов, которые взялись за оружие. Произошел бой. Дежнев был ранен, но русские захватили двоих аманатов, и юкагиры признали себя побежденными, согласились платить ясак. Крошечный отряд, выбрав подходящее место, начал возводить Анадырский острог. И обследовать окрестности, составлять карту Анадырского края…
Что касается остальных кораблей экспедиции, то о двух, погибших в Чукотском море, позже узнали от чукчей — дескать, проходили мимо 7 судов, 2 разбило бурей, экипажи высадились на берег, «и наши люди их побили». Существует версия, что два других коча могло унести в Америку, хотя строгих доказательств этому нет. А корабль Попова и Анкудинова достиг Камчатки. Обогнул Курильскую лопатку и добрался до Пенжинской губы. Во время зимовки погибли оба руководителя, потом напали коряки. Многих перебили, захватили жену Попова. От нее впоследствии и стало известно о судьбе отряда: «И та баба сказывала, что де Федот (Попов) и служилый человек Герасим (Анкудинов) померли цингою, а иные товарищи побиты, и остались невеликие люди и побежали в лодках с одною душою, не знаю де куда». Остатки команды то ли сгинули в море, то ли доживали век где-то на западном берегу Камчатки — уже в 1697 г. камчадалы рассказали казакам, что в устье р. Никулы когда-то обитало несколько русских.
- Предыдущая
- 29/164
- Следующая
