Выбери любимый жанр

Шелковый соблазн - Линдсей Ивонн - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

Маркус заставил себя снова сосредоточиться на ее картине.

– А ведь ландшафты – это совершенно не твое, – внезапно заметил он.

– С чего ты это взял? Тебе не нравится?

– Я этого не говорил. У тебя отличная техника, но в данном случае фотография была бы ничуть не хуже.

– Потрясающий комплимент, – буркнула Эйвери, захлопывая коробку с красками и собирая кисти.

– Так в чем же твоя истинная страсть? – не сдавался Маркус. – Что действительно пробуждает в тебе огонь?

Эйвери подняла на него глаза, но теперь она смотрела совершенно иначе. Раньше она разглядывала его как мужчину, а теперь – как предмет.

– Натура, – она пожала плечами, – обнаженная.

Маркус почувствовал, как внутри его просыпается сексуальный голод. Обнаженная натура? А каково бы было ей позировать? Но Маркус поспешил задавить все эти вопросы и потушить вспыхнувший в нем огонь. Мисс Эйвери Каллен с каждой секундой интересовала его все больше и больше, но он совершенно не хотел ее спугнуть. Тем более теперь, когда на кону столько всего стояло.

– Как и у твоего двоюродного прадеда?

– А ты неплохо подготовился.

– Дураки у «Ваверли» не работают.

– Не сомневаюсь. Ты знаешь работы моего прадеда?

– Я изучал его в колледже и всегда обожал картины Бакстера Каллена, – признал Маркус и потянулся к мольберту. – Давай помогу.

– Спасибо.

Маркус как-то даже и не ожидал, что она примет его помощь.

Когда они уже шли к дому, Эйвери спросила:

– А ты сам рисуешь?

– Боюсь, это мне не по силам. Но я всегда умел ценить достойные работы.

– У меня здесь есть полотно Бакстера Каллена, если хочешь, могу тебе его показать, – предложила Эйвери, заходя через двойные стеклянные двери в дом.

На мгновение у Маркуса сердце замерло в груди. Неужели она говорит об «Очаровательной даме», которую он так долго искал, чтобы вернуть деду?

– Если я не помешаю, то с удовольствием на него взгляну, – ответил Маркус, старательно придав своему голосу подходящую нотку любопытства, чтобы не выдать своего истинного необузданного и всеподавляющего желания добраться до этой картины.

– Не помешаешь. Пойдем наверх.

Поднимаясь по широкой деревянной лестнице, застеленной ковром, Маркус чувствовал, как его сердце бьется все быстрее. И, опираясь на отполированные временем и руками перила, он невольно задумался о том, сколько же поколений Калленов прожило в этом доме. Да, этим людям, да и семье ее матери, явно никогда не приходилось ничего продавать из своего имущества, просто чтобы раздобыть денег на еду.

– Когда-то это была детская, – заметила Эйвери, указывая Маркусу, куда поставить мольберт.

Пока она мыла кисти, Маркус успел оглядеть высокий потолок и огромные окна. Да, сразу понятно, почему она выбрала именно эту комнату для домашней студии, но потом всем его вниманием завладела одна-единственная вещь.

Слыша бешеный стук собственного сердца, Маркус медленно подошел к небольшой, но мастерски выполненной картине, на которой обнаженная молодая девушка принимала ванну. Остановившись перед полотном, Маркус глубоко вздохнул и принялся считать от ста до единицы. У него даже в глазах потемнело, так прекрасна была эта работа. И он поймал себя на том, что ему кажется, будто он сейчас подсматривает за живой девушкой, замершей с полотенцем на изящном плечике.

И на какую-то долю секунды Маркусу нестерпимо захотелось просто сорвать картину со стены и убежать, но он мгновенно подавил это желание. Он слишком долго ждал, чтобы теперь так просто все разрушить, хотя Маркус как-то не думал, что ему будет так сложно увидеть картину, которую деду пришлось продать двадцать пять лет назад.

– Ну разве она не прекрасна? – спросила стоявшая у него за спиной Эйвери. – Видимо, она быта одной из служанок в поместье Бакстера, и тогда из-за нее случился настоящий скандал. Изабель, жена Бакстера, уволила служанку, как только увидела эту картину. Изабель заявила, что они стали любовниками, и потребовала, чтобы муж уничтожил эту картину. Но он не стал этого делать. Поговаривают, что Бакстер передал картину этой девушке, но никаких доказательств, кому потом принадлежала эта картина, не существует.

– И что самое интересное, никто даже и не подумал обвинять Бакстера в том, что он использовал служанку ради своей выгоды. – Как Маркус ни старался, но все же ему не удалось до конца скрыть оттенок горечи в своих словах. Весь позор в таких случаях всегда падает на выходцев из низов.

Но Эйвери лишь пожала плечами:

– Я не знаю, винил ли его кто-нибудь или нет. Но похоже, что Изабель была очень сильной женщиной, иначе она бы просто не выдержала поглощенности Бакстера работой.

– И натурщицей.

– Да, – улыбнувшись, признала Эйвери. – Хотя мне иногда кажется, что он видел в ней лишь цвета, оттенки и светотень.

Маркус поспешно сжал зубы, чтобы сдержать ответ, вертевшийся у него на кончике языка. Не стоит говорить Эйвери, что Бакстер Каллен видел в той девушке куда больше, чем просто цвета и светотень.

В конце концов, речь ведь шла о его собственной прабабушке.

Маркус заставил себя перевести разговор с девушки на картине. Увидев картину не в дедушкиной гостиной, а в совершенно чужом доме, Маркус расчувствовался, а ведь его никогда нельзя было упрекнуть в излишней сентиментальности.

– Она всегда меня вдохновляла, – заметила Эйвери.

– Рисовать обнаженную натуру?

– Я говорю не только про работу, но и про жизнь. Она помогает мне искать прекрасное во всем, не обращая внимания на обстоятельства.

– Просто не верится, что тебе нужно специально искать прекрасное, разве тебя окружает что-нибудь иное? – Маркус наконец-то оторвался от картины и посмотрел на Эйвери.

– Ты бы наверняка удивился, если бы узнал о том, что в действительности меня окружает и чего от меня ждут.

Маркус понял, что за этими словами скрыта настоящая боль, но не может же жизнь в таком роскошном месте оказаться слишком тяжелой? Тут он услышал, как где-то в отдалении бьют часы. Похоже, уже поздно. И как бы ему ни хотелось продолжить так удачно начатое наступление, он понимал, что в глубине души она еще так же не готова заключить с ним сделку, как и большинство людей, впервые вынужденных столкнуться с аукционом.

– Думаю, мне пора. Спасибо, что показала мне картину.

– Не за что. Давай я тебя провожу.

Маркус послушно пошел вслед за Эйвери вниз по лестнице, прошел через выложенное черно-белой плиткой фойе и у самой двери обернулся и протянул руку удивленной Эйвери.

Я не собираюсь сдаваться, – предупредил он, улыбаясь.

– Сдаваться? – переспросила она, пожимая протянутую руку.

– Да, я еще обязательно добьюсь того, чтобы ты продала отцовскую коллекцию.

И не надейся, – рассмеялась Эйвери.

– Обычно я всегда получаю то, что хочу, – протянул Маркус, неторопливо оглядывая ее лицо, а потом опуская взгляд ниже, к бьющейся на ее шее жилке.

Под этим взглядом Эйвери слегка покраснела и чуть сжала пальцы, а потом поспешила высвободить руку.

– Видимо, тебе пора узнать, что такое разочарование.

– А по-твоему, я не знаю, что это такое? Эйвери опять покраснела:

– Не мне об этом судить.

– Разочарований на мою долю хватило, но они помогли мне научиться добиваться того, чего я действительно хочу от жизни.

– И больше всего от жизни ты хочешь получить коллекцию Каллена для своего аукциона?

– Сейчас эта коллекция возглавляет список моих желаний. Но у меня много и других желаний.

– Как интересно, – протянула Эйвери, отступая на шаг, как будто это могло помочь ей справиться с любопытством. – Возможно, сегодня за ужином ты мог бы объяснить мне, зачем тебе так сильно понадобилась коллекция моего отца? Здесь ужинают в восемь.

Маркус почувствовал, как его буквально распирает от удовлетворения. Такое впечатление, что он отнял конфетку у ребенка. От категорического «нет» она уже дошла до легкого любопытства. Первый шаг сделан.

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело