Гнездо для купидона - Южина Маргарита - Страница 29
- Предыдущая
- 29/35
- Следующая
– Да я схожу, успею… – кивнула Маша. – Только… ты мне за эту неделю получку выдай, хорошо?
– Утром выдам. А то с собой нету. Ну ладно, пока! Я побежала, мне еще надо маску для волос сделать да успеть выспаться… Вот тебе телефон Савельева…
И Татьяна в прихожей, прямо на зеркале, губной помадой размашисто написала телефон. По памяти.
– Все! Завтра у нас… ух что будет! – поежилась Татьяна и выскочила за дверь.
Она ушла, а Маша еще долго смотрела на кроваво-красные цифры, написанные на зеркале. А потом с силой стерла их тряпкой.
Она улеглась на диван и задумалась. Почему она сразу не сказала Татьяне, что они не только патефон таскали? Почему она не послала ее подальше вместе с замечательным предложением? Потому что боялась потерять такую хорошую работу? Или потому что не сумела начальнице сказать «нет»? Или… потому что испугалась, что у них с Глебом все… не по-настоящему? Да… испугалась. То есть у нее-то как раз по самому настоящему и есть, а вот у него… Может быть, права начальница – разве можно сравнить Татьяну с Машей? С ее-то деньгами, с ее нарядами, кремами, ухоженной кожей, с ногтями, отточенными по первому писку моды? Конечно, разве может мужчина устоять против такой женщины? Он может только… из ревности совершать глупости… то есть встретиться с Машей, а потом… потом опять вернуться к своей любимой… к Татьяне. И пусть это случится завтра, а не когда она окончательно станет жить только им, когда она вся в нем растворится и когда… пусть лучше завтра. И у нее… у нее хватит силы… пока еще хватит…
Она подошла к телефону и набрала номер. Трубку взяли быстро.
– Алло, Маша, это ты? – спросил веселый голос Савельева.
– Это я… Глеб, я тебя хотела… пригласить завтра в… «Золотого зайца», – выдавила она.
– Ну, во-первых, не в «Зайца», а в «Зайку», а во-вторых… а почему таким поникшим голосом? И вообще – почему ты меня приглашаешь с домашнего телефона? Ты чего? Совсем осмелела и не пугаешься уже своего работящего мужа?
– Не пугаюсь, – серьезно проговорила Маша. – Так ты придешь?
– Погоди, Маша, что случилось-то? – насторожился Глеб. – У тебя что-то произошло?
– Ничего… просто… просто захотела тебя увидеть, – вздохнула Маша.
– Нет, если ты так скучаешь, я могу за тобой сейчас заехать. Я, понимаешь ли, тоже… грущу тут один… правда, не совсем один, я же у мамы, но…
– Нет, Глеб, сегодня я не в форме, только что из душа, ну и… завтра лучше. В семь, а?
– Хорошо! Уже сегодня побегу куплю новые носки и всю ночь буду спать на бигудях! – дурачился Глеб.
– Вот и ладно… до завтра, – попрощалась Маша и первая положила трубку.
На следующий день она пришла в офис, и Татьяна тут же потащила ее показывать свою новую кофточку.
– Смотри! Вчера взяла… красота, правда же? – любовно разглядывала она почти прозрачную вещицу. – Сегодня еще под нее поеду куплю белье классное, я видела, и все! Савельев рухнет к моим ногам!
– А раньше ты его только любимым называла, – вспомнила Маша
– Он себя плохо вел все эти дни… нет, придется все-таки его наказать… знаешь, я, пожалуй, на первый танец с ним не пойду, пусть позлится.
– Да погоди ты злить… он еще с твоего последнего раза никак отойти не может.
– Точно! – радостно закрутилась Татьяна. – Это ты, Машка, правильно сказала! Нет, все же придется лить мед… ах, как же трудно в наше время красивой женщине!
Сегодня Маша и не заметила, как пролетел день. Стоило только пропустить один день, и ее подопечные тут же сочли себя брошенными и капризничали буквально по любому поводу. Капитолина сразу же пожаловалась, что ей снова не дают проходу.
– Вот ты подумай! Они ж меня в могилу сведут! Вчера-то чего удумали – пошла я в магазин. Сама пошла, тебя ж не было. Так вот прихожу одна с сумками, а на дверях вывеска такая, огроменная: «Добро пожаловать в ад!». Ну что ты скажешь, а? Конечно, я простояла полчаса, боялась в квартиру зайти. Ладно еще девчонка с верхнего этажа мимо пробегала, так я ее заставила ко мне в дом войти. Она уж огляделась и сказала, что ада нет, все спокойно, а так бы… пришлось в подъезде ночевать. Вот ты мне скажи: и кому в дурную голову пришла такая замечательная мысль?! Я тебе точно говорю: это все Верка! А ты мне «помирись» да «помирись»! И я еще, как попугай, здоровалась с ей! Тьфу ты, пакость какая!
Капитолину удалось успокоить, только соврав ей, что так кто-то уделяет ей особое внимание.
– То есть… ухаживает кто-то, да? – напружинилась тетя Капа. – Думаешь, Павел Петрович, да?
– Нет! Не он! – быстро замахала руками Маша, вспомнив, что этот господин уже прочно прикипел к Вере Дмитриевне. – Он неспособен на такие… высокие чувства. Вы побольше по сторонам смотрите, может быть, сами найдете.
– Буду теперь смотреть… это ж надо, а и как только эти мужики не вывернутся, чтоб нас, интересных женщин, облапошить.
Никита Николаевич срочно потащил Машу по магазинам: оказалось, что у него совершенно не готов гардероб к зиме, а она ведь, как известно, «нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь», и чего ж, ему от мороза предлагается погибать? А уж эти магазины с таким дотошным покупателем Маша стала понемногу ненавидеть: все равно – ходи не ходи, а возьмет то, что ближе всего.
И только Екатерина Андреевна порадовала:
– Машенька! Ты сегодня прямо вся светишься! Ты влюбилась, правда? – встретила ее с порога пожилая женщина.
– Н-ну… наверное… – робко улыбнулась Маша, но сразу же и раскололась: – Да так некрасиво получилось… я ведь замужем еще… а потом… подруга моя, оказывается, на моего возлюбленного свои виды имеет.
Екатерина Андреевна махнула рукой:
– Не беда. Что замужем, так сама говоришь – еще, значит, уже решение приняла, так ведь? А что подруга?.. Так я думаю, твой возлюбленный и сам не чемодан – кто схватил, тот и тащит. У него и свое мнение должно иметься. Имеется?
– Не знаю… – вздохнула Маша. – Сегодня посмотрим…
И она рассказала про предстоящий поход.
– Машенька! Так тебе надо срочно лететь домой! И даже не домой, а сначала в парикмахерскую… погоди-ка, посиди минутку…
И Екатерина Андреевна быстро подошла к телефону, набрала номер и заговорила:
– Полина? Здравствуй, душа моя. Как ты сегодня работаешь?.. Какое счастье! К тебе сейчас от меня девочка придет, ты уж постарайся, сделай из нее красавицу, очень прошу. Как ты умеешь… Я ужасно рада! Запиши ее на меня. А я… я завтра же подбегу, мне надо еще корни подкрасить.
Потом старушка обернулась к Маше и развела руками:
– Все. Тебя через час ждет моя мастерица. У нее золотые руки, просто золотые. И легкое сердце. Мне после похода к ней всегда удивительно все удается. А теперь… пойдем-ка…
Она прошла в спальню, взяла шкатулку и достала большой перстень прекрасной работы, с крупным камнем.
– Вот, надень. Это мое, но я его уже не ношу. Тяжеловат для меня, а тебе… в самую пору будет. Надень. Я давно хотела тебе подарить, да все не к случаю было…
Маша таращилась на кольцо и только мотала головой:
– Нет-нет, что вы!! Мне не надо! Это ж… нет-нет!
– Да чего ты испугалась, глупенькая, – тепло улыбнулась Екатерина. – Можешь мне поверить, оно у меня не последнее. И мне приятное сделаешь. Думаешь, много радости-то их из коробки доставать да разглядывать? Их на руке смотреть надо. А моя рука… она в этом кольце уже не так молодо смотрится, у меня есть другие. Надень, я посмотрю.
Маша все еще боялась даже в руки взять такую прелесть, тогда Екатерина Андреевна сама уверенно надела кольцо ей на палец.
Кажется, даже камень заискрился солнцем.
– Видишь, ты ему приглянулась, – улыбнулась пожилая женщина.
– Откуда вы знаете? Разве камню можно приглянуться?
– А как же! Они все чувствуют… потрогай его… чувствуешь тепло?
Маша и в самом деле почувствовала, что камень теплый. Но, скорее всего, он нагрелся от рук Екатерины Андреевны.
– Теплый, – удивленно подняла глаза Маша.
– Ну вот!! Значит, все будет сегодня, как пожелаешь! Только под него надо обязательно надеть что-то… теплых тонов. У тебя есть?
- Предыдущая
- 29/35
- Следующая
